Ревизор: возвращение в СССР 33
Шрифт:
— Инга, нет никакого «мы», — выпалил он. — Мы совершенно разные люди. Сегодня я это окончательно понял. Нам лучше расстаться.
— Альфредо, ты чего? — подошла она к нему. — Ты просто устал. Ложись спать. Сегодня был трудный день. Я тут сама разберусь.
Правда, чего это я? — опомнился он. — Куда я её выставляю на ночь глядя? В ДАС она уже опоздала.
Он лёг спать и отвернулся к стенке.
Москва. Квартира Андриянова.
В воскресенье Антон просыпался медленно. Голова болела.
Что вчера было? — попробовал вспомнить он.
Вспомнил, как показывал Оксане свою коллекцию пластинок и хвастался магниторадиолой «Романтика-105». Её только начали выпускать в этом году и он сразу приобрёл её себе. Сверху у неё был магнитофон, посередине радиоприёмник, чуть ниже выдвижная панель с проигрывателем, а в самом низу располагались колонки. Всё это было собрано в полированном компактном корпусе и выглядело очень солидно. И более того, специалисты говорили, что это тот самый редкий случай, когда удалось заткнуть за пояс аналогичную импортную аппаратуру.
Затем он вспомнил, как они с Оксаной танцевали вчера под «Историю любви» Поля Мориа… Это же надо было так надраться, — с сожалением думал он, морщась от головной боли.
В спальню заглянула Оксана, что-то мурлыкнула и исчезла, но вскоре вернулась с чашкой кофе в руках. Он поблагодарил, садясь в кровати, кофе сейчас не помешает… Она вышла, а он, глядя ей вслед, подумал, что впервые в жизни переспал с женщиной её возраста…
А сколько ей, вообще лет? — подумал он и прикинул, что она должна быть, как минимум, его ровесница, а может быть и старше.
Допив кофе, он пошёл умываться, заметив краем глаза, что Оксана развела на кухне бурную деятельность. Блинчиков напекла… Выставить бы её, ну да ладно, пусть накормит, раз уж приготовила, — подумал он, стоя под прохладным душем.
После кофе и водных процедур жить стало гораздо приятнее. Андриянов позавтракал, Оксана с удовольствием порхала вокруг него, то кофе в чашку подольёт, то сметанки к блинчикам добавит, а он лихорадочно соображал, что же ему теперь делать?..
— Хотела тебе борща наварить до отъезда, а у тебя свеклы нет, — виновато улыбнулась она.
— Как нет? — на автомате заглянул он в овощной отдел холодильника. — Непорядок…
Если она собирается уезжать к себе в Святославль, то пусть на здоровье хозяйничает у меня до отъезда, — решил он.
— Давай, хоть, полы пока протру? — предложила она и, не дожидаясь ответа, поднялась и чмокнула его в нос.
— За свеклой на рынок надо идти, — заметил он. — У тебя когда поезд?
— Вечером.
— Так что, может, ещё сходим за свеклой? — предложил он, решив, что кастрюля борща ему не помешает. Дней пять можно будет питаться домашним борщом, который будет только наваристей становиться…
В воскресенье в первой половине дня встретились с Брагиными на детской площадке. Женя качала Ларочку, а мы с Костяном учили моих мальчишек мячик пинать.
Тут к нам присоединился Родька. Ему было откровенно скучно с малышнёй. Решил, что надо увлечь его шефской работой.
— Родион, у наших
друзей артистов скоро появится сын, — серьёзно глядя на него, начал объяснять я. — Он уже большой, ему шесть лет.— Из детдома, что ли? — со знанием дела спросил он.
— Да, — не стал я акцентировать на этом внимание. — Зовут его Миша. Он во дворе у нас никого не знает, кроме маленькой Ларочки. Ему бы помочь освоиться на новом месте. Поможешь?
— Конечно, — с важным видом подошёл он к нам. — Он же осенью в первый класс пойдёт?
— Думаю, да, — переглянулся я с Костяном и Женей.
— Наверное, — пожала плечами Женя.
— Буду с ним в школу ходить, — начал перечислять Родька с важным видом, — в секцию к нам его отведу…
— Ему бы тут во дворе поддержку оказать, хотя бы на первых порах, пока он своими друзьями не обзаведётся, — подсказал я.
— Окажем, — уверенно ответил Родька. — Будет с нами в войнушку играть.
— Спасибо тебе, — вполне серьёзно сказала Женя.
— Спасибо тебе, — тут же повторила за ней Ларочка точно таким же тоном, и мы многозначительно переглянулись с Родькой и Костяном, едва сдерживая улыбки.
После обеда отвёз бабушку и Трофима в деревню. Никифоровна напекла пирогов, и мне дала большой кулёк, и Гончаровым передала.
Галия готовилась встречать у нас дома звезду святославской прессы, пригласила Алироевых и накрывала на стол, когда я поехал встречать Эмму.
Выехал немного заранее и гулял по перрону. Но зато не пришлось бегом бежать вдоль всего состава, когда выяснилось, что нумерация начинается с хвоста.
— Рад приветствовать тебя в Москве! — протянул я ей руку, помогая выйти из вагона и забирая у неё дорожную сумку. — Как добралась?
— Хорошо, — мечтательно улыбаясь, огляделась она по сторонам. — Как же я давно в Москве не была!
— Вот, а ты ещё сомневалась, ехать или не ехать! — рассмеялся я и повёл её вдоль поезда.
— Что же от меня хотят? — озабоченно спросила она.
— Возможно, предложат тебе самостоятельно печататься, — предположил я. — Оформят тебя как внештатника… Будешь, как я.
— Правда? — улыбнулась она. — Это хорошо. А то я всю дорогу думала, что меня в Москве ждёт?.. Так боязно…
— Чего боязно? — удивлённо посмотрел я на неё. — Ну, хочешь, я на эту встречу с тобой схожу?
— Хочу, — с готовностью кивнула она. — Спасибо.
— Да не за что, пока…
— Скажи честно, а это ты на завод сообщил, что меня в Москву приглашают? — посмотрела она на меня, хитро прищурившись.
— Честно? Я! Никак не мог допустить, чтобы ты такой шанс упустила. Пойми, сотни журналистов с высшим образованием будут счастливы получить предложение встретиться на таком высоком уровне. И помни, что вовсе не всегда судьба дает тебе второй шанс…
Мы стали обходить тележку грузчика, которую несколько человек то ли загружали, то ли разгружали. Эмме прямо под ноги неожиданно поставили какой-то ящик. Она не успела отреагировать и упала бы, споткнувшись об него, но я подхватил её за талию и выволок на свободное пространство. Мы оба рассмеялись и пошли дальше.