Ревизор: возвращение в СССР 39

– Паша, это я, Сатчан, – услышал я знакомый голос.

– О, привет! Все уже, вышел на работу?

– Сегодня вот и выхожу.

– Как отдохнул?

– Шикарно, но это уже давай при личной встрече обсудим. Я что звоню – наш клуб любителей древностей на «Полете» жаждет сегодня очередную твою лекцию послушать.

– Приятно, что людям так нравится! – восторженно сказал я, отыгрывая роль, – в обычное время?

– Да, все как обычно. Сможешь?

– Так если я не приду, то и некому будет лекцию читать. Нельзя так людей подводить.

Сатчан аж поперхнулся там чем-то, видимо, слишком я уже в роль вошел.

– Ладно, лектор! Молодец, там и встретимся.

Не стал уже про премьеру моей пьесы говорить. Видно, что занят очень. Понятное дело, первый рабочий день после отпуска. Так что контрамарки ему уже вечером и отдам. На него и на супругу. Придут, думаю, никуда не денутся, хотя бы из любопытства, посмотреть, что я там такое наваял…

Так… У меня сегодня день достаточно загруженный. Нужно плотно по графику идти, чтобы ничего не запороть. Надо позавтракать, да начинать обзванивать всех, кого приглашаю в театр. Главное, конечно, чтобы зрителям пьеса понравилась. А то оскандалюсь при всех знакомых…

Начал с Виктории Францевны. Для нее сюрпризом мое преображение в драматурга не было, ей Валентина Никаноровна давно уже рассказала про это. Быстро поговорить, конечно, не получилось. Но ладно, результат положительный, очень загорелись прийти, вдвоем с Машей будут.

Дальше отца набрал. Они с Кирой очень там изумлялись, конечно, как сказала Кира «неожиданной грани моего таланта», но сказали, что будут обязательно.

Художникам вечером забегу лично контрамарки занесу. Сейчас опасно, если зайду к ним, быстро не вырвусь, давно не общались. А мне же в КГБ лекцию везти к десяти. Не тот повод, что стоит озвучивать, чтобы вырваться…

Тут я вспомнил, что в субботу на пять вечера договорился в ресторан с Димой и его девушкой идти. Так, надо перенести на более ранее время.

Набрал его. Трубку никто не взял. Ясно, уже уехал на занятия. Ладно, вечером перезвоню, перенесу на четыре часа. Вполне хватит времени перед премьерой и поесть, и поболтать…

Посидел с полчаса над статьями для «Труда» по комбинатам детского питания. Вчера, как Галия уснула, поработал как следует над материалами. Вечером еще доработаю и можно первую из них завтра везти отдавать Ганиной…

Ладно, все, теперь точно пора выезжать…

***

Москва, отдел книгообмена Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами

Утром Галия примчалась на работу пораньше и сразу села печатать предложения по плану мероприятий для чехословаков, которые обсуждали вчера с Пашей. Успела сделать буквально страницу, как появилась Морозова.

– Я думала, что первой приду, – усмехнулась та с порога, – а ты еще раньше появилась.

– Здравствуйте, Ольга Вениаминовна, – кивнула Галия, – я специально заранее пришла, чтобы напечатать предложения по приказу о приеме делегации.

– Придумала что-то? – заинтересовалась Морозова не на шутку.

– Да. Мы вчера с Пашей обсуждали ситуацию, и он пару таких идей интересных подсказал. Я такого еще не встречала.

– Это замечательно, – оживилась Ольга Вениаминовна, – и так вовремя. Нам надо обязательно Федосеева впечатлить. Ты умница, Галия, и муж у тебя очень талантливый.

– Спасибо, – зарделась Галия и тут же подхватилась, вспомнив про контрамарки на спектакль. – Ольга Вениаминовна, в субботу в театре «Ромэн» будет премьера пьесы, которую Паша написал. Мы вас с супругом приглашаем.

– Пьесы?! – ошеломленно посмотрела на Галию начальница, совершенно не ожидавшая такого поворота. – Ты хочешь сказать, что твой муж написал пьесу и ее поставили в театре?

– Да, – довольно улыбнулась Галия. – Уже стартовый прогон был в начале лета, отзывы самые положительные. А в субботу премьера вот…

– У вас невероятная семья, – изумленно покачала головой Морозова. – Это же надо. Пьеса! Конечно, мы с удовольствием придем. Очень хочу посмотреть. Спасибо! – взяла она контрамарки.

Несколько минут Ольга Вениаминовна переваривала полученную новость, нет-нет, да и качая неверяще головой. Галия тем временем вернулась за машинку, быстро набивая текст и улыбаясь своим мыслям. Впечатление, произведенное ее новостью на начальницу, ее полностью устроило. На лице у той были только положительные эмоции. Приятно, когда человек так искренне радуется за успехи ее мужа. Хороший она человек. А вот Белоусова, когда узнает, ее же просто перекосит от зависти…

– По поводу Белоусовой, – сказала Галие Морозова, наудивлявшись, – когда я начну вести с ней разговор, ничему не удивляйся, пожалуйста. Просто занимайся своими делами как обычно. Ну а если вдруг понадобится, подыграй немного.

Галия вопросительно посмотрела на начальницу, но та лишь усмехнулась.

Белоусова появилась за пять минут до начала рабочего дня. Зашла в кабинет бодро, почти по-хозяйски, быстро поздоровалась и села за свой стол, начав раскладывать вещи.

– Валерия Николаевна, – обратилась к ней Морозова грозно, – у меня к вам серьезный вопрос.

– Да-да, Ольга Вениаминовна, что такое? – вопросительно подняла Белоусова взгляд на начальницу.

– Вчера состоялось совещание руководителей отделов, посвященное приему делегации из Чехословакии, – начала говорить Морозова, – наш отдел оказался единственным, не подготовившим предложения по приему делегации.

Морозова, произнеся эти слова, заметила, как Белоусова едва сдержала довольную улыбку. Вот стерва, точно она все это подстроила, теперь нет сомнений, – подумала Ольга Вениаминовна, сдерживая ярость. – Ну, я тебе сейчас устрою…

– Разыскивая после совещания приказ, мы обнаружили его у вас в столе. Валерия Николаевна, потрудитесь объяснить, пожалуйста, почему вы не поставили никого из нас в известность о таком важном документе? Это вопиющая халатность с вашей стороны. Совершенно не ожидала от вас такой некомпетентности.

– Что!!! – подскочила Белоусова как ошпаренная. – Этого не может быть! Как вы смеете на меня все сваливать. Приказ был у вас на столе. Вы мне специально его подсунули!..

Выкрикнув это, Белоусова замерла, поняв, что сама себя выдала. Морозова смотрела на подчиненную совершенно спокойно. Эффект неожиданности сработал как нельзя лучше, заставив Белоусову выйти из себя. Она всегда такая импульсивная, не думает, когда вся на эмоциях, что именно выкрикивает. А еще в начальницы рвется…

– Валерия Николаевна, вы могли знать о том, что приказ у меня на столе, только в одном случае, – веско произнесла Морозова, – если вы сами его туда положили. И не просто положили, а спрятали под бумаги, чтобы я его случайно не обнаружила. Это называется саботаж, и за такое вы выговором не отделаетесь. За такое с работы вылетают.