Ревизор: возвращение в СССР 39

Так… А мне теперь надо еще одним делом заняться. Брать записную книжку и дуть на улицу, обзванивать предприятия, на которых я куратор, и выяснять, как там дела у моих подшефных. Дело это долгое, потому что не сразу всех и поймаешь, люди все занятые, постоянно по кабинетам в ожидании моего звонка не сидят.

Как накаркал прямо. Звонил, звонил, а половину предприятий так и не вызвонил. Да еще и аппарат телефонный трижды менять приходилось, как назло постоянно очередь за мной выстраивалась… И всем очень срочно нужно позвонить, само собой.

Вымотался серьезно, и плюнул на это дело – надо возвращаться. Скоро уже ехать на пищевой комбинат… Завтра вызвоню всех, с кем не получилось созвониться.

Поиграл с детьми минут десять, попил чайку с пряниками, да и поехал на комбинат.

У входа на предприятие заметил худощавого парня лет двадцати пяти. По некоторой художественной запущенности шевелюры и двум футлярам на шее понял, что это Роман и есть. Поздоровался, пошли внутрь.

Игнат Тимофеевич лично нас встречал у проходной, как и обещал. Полноватый, невысокий, и очень энергичный человек. Вежливый, и что приятно, видно, что у него есть чувство собственного достоинства. Переживал он из-за нашего визита, конечно, страшно, это было видно, но в руках себя держал хорошо.

Прошлись по корпусам. Заметно было, что все новенькое. Много оборудования из нержавейки, запах краски, все чистенькое и беленькое, как в операционной. Роман постоянно щелкал камерой, только и менял кассеты. Делал он это, на мой взгляд достаточно профессионально, без всякого позёрства. Но его уровень, конечно, покажут уже сделанные фотографии. А меня пока что больше интересовали цифры, и директор комбината снабжал меня ими по памяти, безо всякого напряга, чем вызвал к себе глубокое уважение.

Выяснилось, что этот комбинат будет снабжать питанием десять тысяч школьников и детсадовцев Центрального района. Вполне себе серьёзная цифра. Записал себе все, что касалось расчета калорий в зависимости от возраста, виды завтраков, обедов и полдников, что будут тут готовить для подрастающего поколения москвичей. Хорошо и плодотворно поработали, и я был очень доволен уровнем работы с нами. Так и сказал Игнату Тимофеевичу, когда прощались спустя три часа у проходной. Он прямо аж расцвел.

Попрощался с Романом и поехал домой. Дома сразу принялся за наброски первой и второй статей для Труда. Первая у нас больше про то, как плохо дела сейчас обстоят с питанием детей, там совсем немного будет информации, полученной во время сегодняшнего визита. Но кое-что все же возьму…

Некоторые мысли возникли и по докладу по противодействию терроризму, их тоже записал. Заработался, и сам не заметил, как Галия уже пришла.

Сели ужинать с женой, делясь впечатлениями от прошедшего дня.

– Что-то мы про Ксюшу совсем забыли, – обеспокоенно сказала вдруг Галия, – Обещали заезжать к ней, а сами так давно не были.

– Ну, мы же только сами недавно в Москву вернулись, – пожал плечами я. – Но, если ты беспокоишься о ней. Не вижу никакой проблемы. Хочешь, давай прямо сейчас и съездим?

– Нет. Сегодня не получится, – покачала головой жена разочарованно. –Шапляков обещал за журналами приехать. Уже договорились с ним. Он не раньше семи будет. И не выгонять же его на улицу, пообщаемся хоть с часик так точно.

– Интересный человек, с удовольствием с ним посидим, поговорим, – согласился я. – Ну тогда завтра к Ксюше съездим? – предложил жене. – Собери заранее, что ей хочешь в подарок привезти. В багажник положим. А я завтра после работы встречу тебя и сразу к ней поедем, чтоб домой потом не сильно поздно вернуться. А то если сначала домой, а потом к Ксюше. Много времени потеряем. перед Валентиной Никаноровной неудобно будет, задержим.

– Хорошо! – обрадовалась Галия. – Я тогда сейчас прямо все соберу. Там детские вещи, и сувениры из командировок и из Паланги. А можно я ей еще возьму чего-нибудь вкусненького из наших запасов?

– Конечно. Отличная идея, – одобрил я. – Только помнишь же, что она кормит еще? Подбери диетическое, чтобы и приятно, и полезно и ей, и малышу.

Галия радостно засуетилась, собирая гостинцы и советуясь, что лучше взять.

– Надо бы как-то снова ей деньгами помочь, – сказал я жене. – В прошлый раз еле уговорил взять и то не уверен, что она не попытается вернуть их потом.

– Я сама попробую, – кивнула Галия. – Может, от меня возьмет?

Я кивнул, соглашаясь, а сам подумал, что вполне может оказаться и так, что Ксюша, хлебнув за эти месяцы житья-бытья вдвоем с малышом в коммуналке, уже будет спокойнее относиться к помощи от друзей.

Глава 2

***

Москва, квартира Ивлевых

Режиссер приехал в начале восьмого. Дверь ему открыла жена, я подоспел за ней через пару секунд после этого. Выглядел он каким-то скованным, словно над ним довлели какие-то тяжелые думы. Испытующе смотрел на Галию, словно пытаясь что-то понять, пока она его радостно приветствовала. Пришел к каким-то собственным выводам, потому что немного расслабился, и тут же бросился пожимать мне руку. Было ощущение, что он мне ее готов и двумя руками жать, как делают люди, очень и очень тебе за что-то благодарные. Как же ему, похоже, нужны эти итальянские журналы…

– Семён Денисович, проходите, чайку выпьем. – предложил я.

Он тут же согласился и принялся разуваться. Дал ему тапочки и повел в гостиную, где у нас в давно уже возведенном манеже возились малыши. Правда, его стены уже перестали быть для них непреодолимыми, когда они научились ходить. Но сейчас они были сонными, поэтому забрались обратно, поскольку там были все игрушки, и возились с ними, потихоньку доходя до нужной кондиции, что позволит нам уложить их скоро спать.

Тузик сопровождал гостя с момента его появления, и он его погладил по голове, что сразу позволило понять, что человек пришёл к нам хороший. Собак не боится и прекрасно их понимает, правильно прочитал по движениям Тузика, что тот не собирается кусаться и другие глупости делать. Панда высунулась на пару секунд из кухни и тут же спряталась обратно, ей всякие поглаживания от чужаков, как собаке, не нужны, она аристократка, уверена, что не на помойке себя нашла. Свиту людей, которой разрешила обслуживать все свои кошачьи нужды, она себе уже нашла, и кастинг новых членов давно уже не проводит.

Пока Галия устраивала гостя за столом и предлагала ему чай с вкуснейшими вафлями, которые Валентина Никаноровна сегодня испекла на своей же вафельнице, которую недавно к нам принесла, я сходил в свой кабинет и притащил всю тяжелую стопку глянцевых итальянских журналов. Шапляков кинул на них такой же алчный взгляд, как Эллочка-людоедка кинула бы на шубку из шанхайского барса, которую бы ей предложили к ее манто. Да уж, они точно ему нужны.

– Разрешите? – спросил гость, едва я плюхнул всю стопку на журнальный столик около дивана.

– Конечно, они уже ваши, – улыбнулся я.

Режиссер встал из-за стола и переместился к журналам. Минут на десять мы его потеряли. Он весь ушел в журналы, перелистывая их один за другим. Иногда бормотал что-то восторженно, пару раз я смог разобрать знакомые фамилии – Антониони, Де Сика… В остальных случаях не смог ничего понять.

Мы с Галией, понятливо улыбаясь, терпеливо дожидались в тишине, не испытывая ни малейшего стеснения из-за того, что наш гость совсем забыл о нас. Регулярно общаясь с художниками, уже привыкли, что творцы в любой момент могут застыть на месте, забыв обо всем. Настолько им важнее та творческая идея, что пришла в голову, чем общение даже с людьми, которые им симпатичны. К искусству его служителей ревновать невозможно…