Ревизор: возвращение в СССР 4

— А мы охотиться будем с собаками? — спросил я Галию, спеша воспользоваться информацией от знающего человека, — что-то я слышал, что с собаками охотятся на птиц.

— Обычно да, — кивнула Галя, — но здесь вряд ли. Это же военное хозяйство, тут этих собак быстрее перестреляют, чем птиц. Приезжает кто угодно, вот как мы сегодня, половина вообще охотиться не умеет.

Далее последовало еще пять минут инструктажа. Показали, как грамотно заряжать и разряжать ружья, снова и снова говорили про правила безопасности. Стрелять разрешили только по взлетающей птице, поскольку наши патроны заряжены дробью, и стрелять ими по кабанам или оленям абсолютно бессмысленно, а в случае кабанов еще и очень опасно. Ну а затем нам выдали еще и патронташи, каждому выделили по солдатику для сопровождения и отправили в лес.

Немного только задержались — переводчик попросил капитана разрешить ему пойти с Ийржи вместо солдата, напирая на то, что чех еще бухой — мол, лучше он сам проследит за ним, чем тот застрелит солдата случайно. Говорил он ему все это тихо, но я стоял близко и все слышал. Капитан дураком не был, тоже понятие имел, кто обычно ездит в качестве переводчика у иностранцев, так что и не возражал. Но одного солдата с ними все же отправил, сказав, что тот будет подсказывать, где можно охотиться, и вернет их потом на базу. На том и договорились.

Меня несколько вначале поразило то, что капитан, видя, что Ийржи сейчас не отличит дерево от человека, без проблем дает ему ружье. Чтобы такое было в двадцать первом веке… не поверю! Но потом я вспомнил, что это военное охотхозяйство — генерал велел дать иностранцам пострелять, и капитан нарушать приказ не будет. Тем более на сто процентов уверен — генералы и полковники стреляют дичь тоже явно не в трезвом виде, так что для капитана ничего удивительного в состоянии Ийржи не было. Стоять может — уже охотник!

Прошли немного по лесу всей группой, а затем нас стали разбивать по двое. Устроено все было разумно — с одной поляны в стороны расходилось восемь тропинок. Нас проинструктировали еще раз, что заряжать ружье можно не раньше, чем через триста метров, сигнал даст сопровождающий.

Пошагали с солдатиком монголоидного вида по лесу. В лесу было темно и хорошо, снег хрустел под ногами, его тут было еще очень много. Познакомился с парнем, надо же продолжать собирать информацию в преддверии моей собственной предстоящей службы в армии. Мало ли вот так угожу обслуживать охотхозяйство — возможно, кстати, это не самый плохой вариант. Есть и похуже — строить дачу для генерала, к примеру.

Солдат оказался бурятом, имя у него было Балдар, так что я даже и не стал тактично спрашивать, какое у него прозвище среди своих — и так все ясно. Я угадал — Балдар считал, что ему очень повезло, что он сюда попал.

— Тут не служба, а отдых прямо, — сказал он мне, словно рекламируя охотхозяйство, чтобы я тоже пошел сюда служить, — я хотел в армию, но не знал, что в ней может быть так хорошо.

— Ну так оставайся после службы, — посоветовал я.

— Капитан тоже предлагает, — кивнул бурят, — наверное, буду соглашаться.

Наш неторопливый разговор прервал бухнувший справа выстрел, вслед за которым последовали крики. Так не кричат, если добыли хороший трофей после удачного выстрела. Так кричат, если в тебя засадили из ружья. Я вспомнил, что как раз в ту сторону ушагали Ийржи, переводчик и солдат, и похолодел. Блин, похоже, переводчик не досмотрел!

Балдар был одного со мной мнения.

— Побежали на помощь! — сказал он.

И мы, крича, что мы приближаемся, чтобы в нас случайно не выстрелили, рванули в сторону непрекращающихся воплей. Впрочем, когда мы прибежали, крики уже стихли. Это, действительно, оказалась группа с Ийржи, но, неожиданно на месте обнаружилось четверо действующих лиц. Переводчик, Ийржи и приданный им солдат были в полном порядке, они хлопотали над четвертым человеком.

Мой бурят сообразил зажечь имеющийся у него с собой фонарь, и что-то получилось рассмотреть. Сразу же установили, что четвёртый человек, лежащий на земле и жалобно подвывающий, тоже солдат-срочник. В нос ударил сильный запах сивушных масел. Добротный деревенский первач так пахнет. Начали разбираться дальше, и когда разобрались, я не смог сдержать смех.

Что оказалось — переведенный недавно на охотбазу новичок решил проставиться перед ребятами, и, никому не сказав, усвистал в самоволку прямо по охотничьим тропам. Сослуживцы ему подсказали, что поблизости есть три деревни, и он решил закупиться там самогоном.

Самое интересное, что он, толком еще не походив по хозяйству и не изучив нормально тропы, каким-то чудом вышел на одну из деревень. И даже нашел там самогонщика, с удовольствием продавшего ему пятилитровую банку самогона. И вот идет он обратно, нежно прижимая к себе добытое сокровище, опять же, каким-то чудом в верном направлении, и это в кромешной тьме в незнакомом лесу, и тут в него стреляют. Наст под ногой хрустнул, охотники вообразили, что подняли тетерева, ночевавшего в сугробе, и один из них пальнул на звук. Банка с самогоном вдребезги, солдат, естественно, перепугался, решил, что смертельно ранен и начал очень громко сожалеть о своей преждевременно подошедшей к концу жизни. Но, как оказалось, в него самого не попало ни дробинки! Только руку осколком от разбитой банки порезал, когда на землю упал, и то не сильно. Женщины иногда при готовке сильнее порезы получают.

Но ржать я начал не из-за этого — я был полностью, на сто процентов, уверен, что засадил в него бухой Ийржи. Но нет, как оказалось, метким стрелком по банкам с самогоном был наш переводчик! Зная его настоящую профессию, можно было оценить всю пикантность ситуации.

Был в этом и большой, жирный такой плюс. Теперь Шанцев может быть уверен, что отчет сотрудник органов представит по визиту делегации на наш завод вполне положительный, в стиле «в Багдаде все спокойно». Ему явно не с руки будет акцентировать внимание на мероприятии, где он так неожиданно ярко проявил себя. Нафиг-нафиг, отписаться, что все прошло штатно, чтобы никто в Конторе не стал интересоваться деталями этого путешествия.

На шум вскоре появился и капитан. Вот же у него умение, как у настоящего начальства, всегда оказываться в нужном месте в самый подходящий момент. Начали судить-рядить. Капитану тоже никакие чрезвычайные происшествия во вверенном ему охотхозяйстве были не нужны. Так что быстро договорились полюбовно — ушедший в самоволку солдат будет помалкивать о произошедшем, и за это не угодит на губу.

Я был очень доволен этой ситуацией — теперь в КГБ есть офицер, на которого у меня есть компромат. Одна печаль — страна огромная, настоящего имени его я не знаю, так что шансы, что мы снова встретимся, очень невелики. А так мне бы очень пригодился человек в этой организации, который смог бы выручить меня из какой мелкой неприятности в благодарность за мое молчание по этому инциденту.

Капитан увел солдата, мы с бурятом вернулись на свою тропу. Вокруг раздавались выстрелы — охота шла вовсю. Вскоре и у меня из-под ног взметнулась птица — но выстрелить я не успел, сноровки не хватило. Шустро взлетают тетерева эти.

— Ты прикидывай примерно, где птица окажется, когда взлетать начнет, — начал меня консультировать Балдар, — и ружье сразу где-то на этом уровне держи, чтобы быстро вскинуть и выстрелить, когда понадобится.

— Понял, попробую, — ответил я ему, — опыта нет, в тире школьном все проще.