Ревность

Так близко… черт возьми она так близко к нему. Ещё чуть-чуть и он дотронется до ее губ, а пальцы сами, так и тянуться лечь ей на бёдра.

— Я видел как твой пацан покупал наркоту только что.

Вика на секунда замерла. Затем, дальше продолжила вытирать перекисью кровь.

— Ты снова на колёсах? — не удержался и положил одну руку брюнетке на бедро, как бы ища опору.

— Нет! — Вика даже и не заметила какую вольность позволил себе ее «друг». — Я просто пила.

Непонятно зачем отчитывается.

— Твой пацан на колёсах?

— Нет Костыль, прекрати этот тупой допрос! Какая вообще тебе разница?

А ему есть разница, и вот уже вторая рука легла на бедро. Ему всегда нравилась ее вспыльчивость. Это была ее единственная защитная реакция. Костя прекрасно знал об этом, он знал ее. Он видел ее настоящую: «маленький пугливую девочку». Но тогда деньги ему были важнее. А сейчас? Что изменилось сейчас?

— Я просто не хочу чтоб ты себя отравой пичкала, лучше уж у меня бери!

— Серьезно? — хмыкнула и откинула в сторону окровавленную вату, — Ты это сейчас серьезно говоришь? — смотрит в глаза, а ее уже повело, алкоголь давно растёкся по венам.

Какого хрена я творю? Он же мне не друг!

Хочет сделать шаг назад, но крепкие руки удерживаю на месте.

И когда только он успел?

Костыль медленно сокращает расстояние между ними, и нежно, касается губ. Не целуя, будто спрашивает разрешения. Чтобы не спугнуть.

— Зачем ты это сделал? — не открывая глаз спросила девушка.

Вика толкает его, но девчонку ведёт и мужские пальцы крепче сжимают бедра.

— Ты что обдолбался?

Костя вскидывает бровь и Вика вспоминает, что ее дилер не под каким предлогом не будет употреблять отраву. Исключение — травка.

— Да отпусти ты меня! — снова толкает и в этот раз удачно.

Костя поднял руки вверх, а брюнетка тычет в него пальцем:

— Не подходи ко мне больше, понял? Забудь что мы знакомы и вообще, как меня зовут!

Резко разворачивается и быстрым шагом идёт к выходу. Алкоголь заплетает ноги и в порыве гнева, Вика не замечает ступеньку. Спотыкается и валится на пол.

Костя тут же оказался возле неё и хотел помочь подняться, но девушка проигнорировала помощь и начала подниматься сама. Но как только она ступила на правую ногу, тут же взвыла от боли.

Дамир сидел на мягком диванчике и крутил в пальцах «желтый смайлик». Он так приветливо улыбался ему, что невозможно было устоять перед ним. Он две недели плотно сидел на викодине. А вот экстази — примет сегодня впервые. Или не примет?

Парень уже некоторое время сидит здесь и не может перейти черту, может это знак?

Да что ж с ним вообще такое? Ведёт себя как слабак!

Он был всегда против наркоты, предпочитая иной кайф, а сейчас он сам сидит как конченный нарик и жаждет дозы.

Нет, Дамир не хочет быть зависимым!

Быть зависимым — значит посадить себя на цепь. Без права на выбор, без права жить как хочется. Готов ли он бросить все ради мнимой эйфории, которую ему принесёт желтая таблетка?

Все то к чему он так долго шёл не может рухнуть с помощью какого-то смайлика. Иронично.

Это он должен управлять своей жизнью, а не существовать в поисках новой дозы. В конце концов, какой пример он подаёт Вике? Девчонка уже месяц как чиста. А он? А он мудак! Конечный наркоман!

Кидает смайлик в стакан с выпивкой и поворачивает голову в сторону барной стойки, думая взять новый коктейль. Но его взгляд привлекает действие, которое заставляет бурлить кровь, выламывать себе пальцы, и напроч забыть о наркоте.

Какого хрена?

Дамир срывается с места и, расталкивая толпу, несётся к Костылю, который на руках несёт Вику к выходу.

— Ты совсем охренел? — парень чуть ли не налетает на барыгу, но вовремя остановился. Ведь на его руках та, что как горючая жидкость воспламеняет его от малейшей искры.

— Отпусти меня! — шипит и пытается успокоить своего парня: — Дым, я просто упала, неудачно оступилась.

— Нужно было не дозу искать, а следить за своей девушкой. Ее еще на баре чуть не подцепили. — А вот и искра собственной персоной, только она совсем не маленькая.

— Что ты несёшь? — толкает его в плечо, когда Вика опёрлась об стену.

— Эй, Дым, хватить! Мне нужно в больницу, кажется у меня растяжение. — Медленно съезжает по стенке.

Но парням, кажется, сейчас важнее показать своё Я!

— Да пошли вы к черту, оба! — кричит на них и поднявшись, вдоль стены, направляется к выходу.

— Ты куда? Стой! — Дамир схватил ее за локоть, но Вика откинула его руку. — Тебя не приглашали! — кидает Костылю, который обгоняет их, чтобы открыть Вике дверь.

— Я не доверяю торчкам! — кидает в ответ и идёт следом за брюнеткой.

А он ведь он прав! Если бы Дамир меньше думал о дозе, этого бы не произошло.

***

— Тебе лучше не попадаться мне на глаза! — Марк застёгивает ширинку и взъерошивает волосы, затем зачёсывает их назад.

— Ты о чем? — Влада поспешно натягивает джинсы и садится на край дивана.

— Ты на меня плохо влияешь, и мне это не нравится. — Встаёт и идёт к выходу.

— Стой Марк, нам нужно поговорить. Мы же не можем вечно вот так вот бегать.

Марк замер у двери схватившись за металическую ручку. Но никак не мог решиться выйти.

— Я люблю тебя, Марк! Я понимаю что допустила огромную ошибку, но я люблю тебя! Марк прошу..

Его будто окунули в прорубь, с разгона швырнули в ледяную воду. В комнате повисла душащая тишина, напряжение витавшее в воздухе можно было увидеть и коснуться.

Ну же, скажи хоть что-нибудь..

И он хотел сказать. Он правда, очень хотел сказать, но гордыня — ложное чувство надменности и высокомерия, обманчиво возбуждало дух. Но стоит это возбуждение унять, как проступят истинные качества характера.

Гордыня — порок, смертный грех от которого парню тяжело избавиться. Даже демон внутри него, который полностью на стороне рыжеволосой ведьмы, жалобно скулит, стараясь не высовываться.

Она задела его самолюбие, она приручила его и уничтожила. А теперь говорит такие «громкие» слова. Слова, которые Марк и не мечтал услышать из ее уст в свой адрес. Но гордыня сильнее, а если все это приправлено ревностью, то жди беды!