Революционер

Через несколько секунд пёс с удивлением открыл глаза и оглянулся, ничего не говоря. Шакал сразу же схватил его за плечи и посмотрел в глаза.

– На нас идёт отряд из двадцати тяжеловооружённых зверей – кто это?

– Зверей… – сонно протянул бывший раб.

– Да, зверей! Это не ящеры, – вкрадчиво говорил шакала, – Понимаешь меня? У них есть шерсть…

– Шерсть? – оживился Рекс, – Красная бригада…

– Кто? Почему красная…

– Они не ящеры… – пояснил Рекс и снова закрыл глаза.

– Эй! – крикнул генерал, – Не смей вырубаться!

– Что значит – красная бригада? – спросил я.

– То что они не ящеры, – повторил за псом наш генерал.

– Обычные боевые звери, – кивнул я, но Добб тут же перебил.

– Если они так вооружены – это не обычные звери. Киборги.

– Хочешь сказать будет сильно сложнее? Это мы уже сами поняли! – встрял Афонасий, – Силой их не возьмём…

– Может это и не понадобится, – сказал я, – Может они всё-таки с миром?

– Полковник прав. Это всё-таки не ящера, и Рекс назвал их красной бригадой…

– Я пойду к ним, – уверенно сказал Добб, но его тут же одёрнул лис:

– Ага, с пушкой наперевес? Не очень-то располагает к мирному разговору, не думаешь?

– Твои предложения? – буркнул доберман.

– К ним пойду я!

– Ты не знаешь японского и много чего, – отказал шакал, – Добб может связаться с ними… по-своему.

– Язык жестов намного лучше протоколов передачи данных, – попытался оспорить нас рыжий, но в прицеп залез Молотов, и тут же сообщил:

– Они пришли.

– Доспорились… – выдавил я, и рывком задрал незакреплённый брезент фуры. Вслед за мной вылезли и все остальные, готовя оружие к бою. В этом они были не одиноки – против двух десятков матёрых киборгов уже стояли тридцать наших бойцов, взяв их на мушки своих автоматов. Выйдя, я тут же жестом велел опустить оружие. Гости стояли перед нами не поднимая его, и стоило проявить дружелюбность.

Я вышел на небольшую полянку между куском монорельса, которым нам преградили дорогу и нашим грузовиком. Красная бригада, как её назвал Рекс, стояла почти так же, как те, кого мы размазали по асфальту, но оружие не поднимала и вообще смотрела на нас с некоторым уважением, в отличие от работорговцев. Так же они все были одеты по-разному и вооружены кто чем попало – от ножей и тяжёлых мечей до шестиствольных пулемётов. Таких было всего два – оба американского образца, раскручивающиеся при помощи электродвигателя. Несколько гранатомётчиков и один отъявленный гренадёр, обвешанный гранатами как новогодняя ёлка игрушками.

Окинув взглядом отряд, я быстро пересчитал их, и обратился к Доббу:

– Их девятнадцать. Где двадцатый?

– Точно за ними, сидит в позе лотоса, – ответил мой друг, – Странный какой-то…

Я попытался высмотреть его за стальной балкой, но меня отвлёк шум сзади. Расталкивая локтями своих товарищей, вперёд вышли Овчар, Бульк и Тенесси.

– Добб, ты чувствуешь это? – спросила Колли, неизвестно когда успевшая спустится с крыши.

– Ещё как чувствую… – тихо ответил мой друг, – Плохо дело…

– Что случилось? – спросил я, но киборги молчали. Я уже хотел было повысить голос, но ответил бультерьер:

– Хочется сражаться за них.

– Что? С ума сошли?! – рявкнул я, всплеснув лапами и тут же наставляя свой РПД в сторону центрального, – что вы делаете?

Пёс слегка повернул голову, потом наклонил её влево, и произнёс что-то на непонятном мне языке.

– Будите Рекса! – рявкнул я, – Нам люто нужен переводчик!

Пёс наклонил голову в другую сторону и повторил фразу, но по всей видимости уже на другом языке. Бывший раб никак не желал просыпаться, но перепробовав семь языков, пёс вдруг совершенно чётко и без акцента спросил меня:

– Вы говорите по-русски?

От неожиданности я даже вздрогнул, но быстро и уверенно ответил:

– Да, по-русски я говорю! Что вы делаете с моими бойцами?

– Задать русский язык, – сказал пёс, и его бойцы тут же хором повторили:

– Русский язык задан.

– Мы пришли с миром, – сразу же сказал главный из красной бригады, – Простите за ваших друзей.

Он махнул кому-то сзади себя лапой и наших киборгов будто отпустило после большой накурки. Они все дружно закрыли глаза, покачнулись и снова обрели способность нормально мыслить.

– Что вы сделали? – продолжал я, не спеша знакомится с ними.

– Мы ничего не делали, – спокойно ответил главарь, – Это наш координатор смог их взломать.

– Координатор? – повторил я, но на железную балку уже забрался обритый до голой кожи пёс.

То что он был киборгом было видно невооружённым взглядом – всё его тело покрывали электроды, а из головы торчал не один десяток разномастных проводов. Глаза его были закрыты, тело измождённым и очень слабым, а всё что на нём было из одежды -короткие джинсовые шорты, но он явно был более чем счастлив.

Внезапно все его бойцы абсолютно синхронно присели на одно колено, опустив оружие в землю и чуть поклонились нам.

– Бойцы Армии Российской Федерации, Красная Бригада приветствует вас. Добро пожаловать в Японию, – совершенно спокойно сказал обритый пёс.

– Вот таких слов я ждал всю поездку, – сказал Шакал, и оттолкнув меня, вышел вперёд, – От лица командования я рад услышать первый мирный контакт на вашей земле.

– Слишком пафосно, – вдруг сказал Добб, – Мы к ним не на коронацию приехали.

Координатор улыбнулся и открыл глаза. Я чуть оступился, когда попятился от открывшегося зрелища – глазницы были чёрными и явно слепыми.

– Не волнуйтесь за свои слова, – попросил нас обритый пёс, – Мы пришли предложить вам убежище и помощь.

– Это было бы очень кстати, – кивнул генерал.

– Естественно, – заметил координатор, подняв в воздух указательный палец, – Наша база находится глубже на восток.

– Подождите, но… – встрял было я, но пёс знал ответ прежде чем я задам вопрос:

– Мы перехватили сигналы СОС от работорговцев и смогли подменить его на ложный. Когда мы поняли, что кто-то разнёс их в прах, мы поспешили на это место чтобы оказать помощь нашим союзникам…

– Мы пока насчёт союзничества не совсем уверены…

– Враг моего врага – мой друг… – пёс сложил пальцы вместе, – Теперь я попрошу ваших бойцов занять свои места в вашем грузовике – мой подопечный знает дорогу.

Из ровного строя киборгов вышел молодой чёрный лис с тяжёлым пулемётом и массивным мечом за плечом. По японскому обычаю он даже немного поклонился нам, указал на тягач и на чистейшем русском сказал нам: