Революционер
Шрифт:
– Дино – защищённый персонал? – спросил я у Молотова. Серый пёс кивнул.
– Не просто же так он говорил о падании из пушки…
– Режим перезарядки через… Девять… Восемь… Семь… Шесть… Пять… Четыре… Три… Две… Одна!
Проведя обратный отсчёт, система заблокировала все двери камеры гидравлическими замками, и тут же большое смотровое окно в кабинете управления покрылось изморозью. Стало очень холодно.
– Мониторы! – привлёк наше внимание Черкес. Вся наша компания тут же приникла к паре небольших экранов наверху большого. На них было отчётливо видно как наш чёрный герой отважно пустился в не длинный путь до стального шара.
– С ним всё в порядке, – констатировал Молотов.
– Это не броня, это танк в миниатюре, – похвалился Рико, – тёплая к тому же.
– Он входит, – оборвал нас Шакал.
На мониторе мы увидели как Дино переборол две замёрзшие ручки двери реактора и вошёл в него, не закрывая за собой. Надо было сказать что дверь толщиной была наверное метр, если не больше и открывалась больше благодаря сильнейшей гидравлической установке, установленной внутри. Когда же Дино полностью скрылся из виду, Черкес переключил монитор на камеру в самом реакторе. Это было идеально круглое помещение с ещё одним шаром посередине. От него отходили тысячи толстых медных труб, которые передавали тепло сгорающего напалма наверх, в бойлерные камеры. В самом же шаре чёрный напалм и горел.
– Где он возьмёт топливо? – спросил я.
– Система обещала, что оно будет внутри, – ответил шакал, и будто в доказательство его слов, Динозаврик свернул с прямого пути и подошёл к небольшому ящику, висевшему на внутренней стороне реактора. Открыв его, он извлёк на свет простую химическую пробирку, наполовину заполненную каким-то белым кристаллическим веществом.
– Ха, – тут же выдал Добб, – Никогда бы не подумал, что чёрный напалм на самом деле белый!
– Это, наверное, его замороженная форма, – догадался Молотов, – Черкес, сколько там в камере?
– Минус двести шестьдесят. Когда мы пришли – включилась система заморозки…
– У Дино под ногами – озеро жидкого гелия… – напомнил Заяц.
Между тем наш герой, нес пробирку подобно зенице ока, подошёл к центральному шару Реактора и обошёл его вокруг. Поначалу он ничего не увидел, но на втором круге всё-таки нашёл специальное углубление для пробирки с чёрным напалмом. Туда он и просунул всю пробирку, ничего не высыпая, и поспешил убраться из реактора. Над нами снова завыла сирена и прозвучало объявление:
– Внимание! Запуск вакуумного реактора через десять секунд! Девять….
– Дино не успеет! – запаниковал Черкес.
– Ему надо всего лишь выйти из ядра реактора! – запротестовал Шакал, убирая лапы добермана с пульта управления, – Спокойно!
Дино вразвалочку добрался до двери реактора и отсчёт начался снова. Огромная дверь в шаре стала быстро закрываться, как только наш герой оказался за пределами мостика, который аналогично скрылся где-то под потолком. Система заботилась о нас.
– Запуск реактора! Ликвидация оболочки… Поднятие температуры в камере… Присоединение дополнительных теплоотводов…. – перечисляла система, – Наполнение бойлерной камеры… Проверка всех систем… Норма… Зажигание через три… два… один… Пуск!
В шаре реактора как будто произошёл атомный взрыв!
Лёд буквально испарился с поверхности реактора, а изморозь на окне в комнате управления сразу же стекла с него, открывая нам вид на гигантский раскаленный шар посреди реакторной камеры. Сталь, толщиной в несколько метров, раскалилась докрасна и гигантская мощность чёрного напалма уже была готова вырваться из него, но система тут же среагировала на это:– Опускание температуры реактора… Нормализация реакции… Стабильно.
Шар остыл так же быстро, как и нагрелся. Дино помахал в камеру лапой, показывая два больших пальца.
– Реактор запущен. Атмосфера в камере стабилизирована.
Гидравлические запоры отпустили все двери в реакторном отсеке и мы поспешили открыть её. Дино ввалился в комнату управления, стягивая с себя тяжёлый шлем, восхищённо крича:
– Я вообще ничего не чувствовал в этом костюме! Это всё равно что посмотреть на ядерный взрыв или пойти в ядерный реактор пожарить там шашлык! Шикарно!
– Отлично сработано, сержант! – похвалил Генерал, а Молотов торжественно хлопнул лиса по плечу:
– Никто бы лучше не сделал!
Внезапно компьютерный терминал возле входа издал резкий писк. Взглянувший на него Добб с усмешкой мотнул мне головой:
– Это опять тебя!
Подойдя я прочел на экране:
– Система «Кронос»: обеспечение базы энергией — 98 целых и 78 сотых процентов. Защитный периметр восстановлен. Введите пароль... — И три поля для ввода.
Добб с усмешкой кивнул на экран:
– Ну что, Господин Президент?
Я хмыкнул:
– Легче легкого! — И размяв пальцы шагнул к клавиатуре. Все считали мою догадку в кабинете президента случайной. Ну что же...
Я усмехнулся — ребята соорудившие эту базу явно были поклонниками древних сказаний. Или считали что о таких вещах мало кто знает?
Дочерей Кроноса — Мойры — богини судьбы. Их тоже три.
Я усмехнулся Доббу и забил первое поле — Клото.
Компьютер пискнул и подтвердил пароль.
К нам начали подходить, заглядывая через плечо.
Второе поле — Лахесис.
Снова в точку. Добб обвел всех бутылкой пива и указал на меня, мол смотрите, что делает!
Я усмехнулся и ввел было последнее имя когда меня остановил Генерал.
– А что делают эти коды?
Я замер:
– Сейчас введем — увидим. Вряд ли что-то важное, если пока что ничего не произошло...
Но тут меня перебил зуммер установленного в комнате управления интеркома. Раздался голос Ботаника. Судя тому, что я услышал… Ему было хорошо.
– Господа-начальники! У меня тут база хочет чего-то!.. Это нормально?!
– Оп-па! — Выдохнул Добб.
– Ты забыл букву «Ж». — Поправил его Дино.
Все посмотрели на меня.
– Ничего значит? — Сухо отозвался шакал и отстранил меня от пульта.
– Пока мы не узнаем чего хочет система от нашего алконавта… – начал я, но полковник меня перебил:
– Это машина судного дня. Не остановим – она устроит всему миру ядерный холокост.
– ЧТО!? – заревели все присутствующие в зале.
– Быстро наверх! Все! ЖИВО!
Мы всей гурьбой бросились к лифту, но прибавивший в объёме Дино в него не влез, поэтому он остался караулить реактор. Всем остальным предстояла весёлая пробежка до другого лифта, а потом долгий мат до самого пятисотого этажа. Когда же мы наконец все вернулись в президентский номер, Шакал первым определился куда надо идти – по запаху.