Революция

– Про Рэеллинов чего только не рассказывают, – закатил глаза Лэнси, расстёгивая китель.

– И то правда. – Рейнс повернулся к Лэнси спиной. – Чего не отнять – красивый.

– Разве? – поёрничал Лэнси, хотя в этот момент кривил душой – Ш’ии тоже показался ему по-керийски красивым, несмотря на смешанную кровь.

– Разве нет? – сосед, аккуратно сложив форму на полку, посмотрел на Лэнси с вызовом. – Понимаю императора…

Рейнс стал его любовником на второй день – причин для отказа не нашлось, просто сняли напряжение после первого совместного полёта в связке. Правда, Лэнси во избежание всяческих недоразумений сразу предупредил сослуживца:

– У нас просто секс, ничего больше.

С этим условием Рейнс радостно согласился, даже выдохнул с облегчением, видимо, тоже ничего большего не планировал, чем ничуть Лэнси не удивил.

А вот Ш’ии поразил и компетенцией, и манерой поведения. Пилотом, судя по нескольким вылетам, он тоже был неплохим, разговаривал с подчинёнными предельно корректно, никак не подчёркивая своего превосходства. При этом все подчинённые, даже казавшиеся диковатыми к-руты, приняли его стиль общения и не старались проверять границы дозволенного.

Для Лэнси это, напротив, послужило вызовом – КАГ был младше, ещё и являлся сыном Орена Оберна, что само по себе вызывало желание зацепить его, задеть за живое.

«Сорок третий» курсировал между тремя крупнейшими колониями – Нериде, Орти и Карос – больше для устрашения. После войны с Духами Империя наладила тёплые дипломатические отношения с ближайшими соседями – майольцами, а пираты в сектор Нериде заглядывали редко, куда больше их водилось в смежном секторе Р-201, охраной которого занимался Союз. Патрульные вылеты истребителей проходили группами по четыре машины, реже – по шесть.

– Вопросы есть? – спросил Ш’ии в конце утренней планёрки.

– Капитан, скажите, почему ваш супруг на Керии, а вы на крейсере? – Лэнси предполагал, что брак императора договорной, специально выбрал место, куда ужалить получится больнее.

– Лейтенант Дэ’анн, – в глазах Ш’ии на долю секунды полыхнул гнев, но голос сохранил спокойствие, а на губах заиграла улыбка, – плохая память вас как пилота, увы, не красит. Полковник неделю назад всем объявил, что должность на «Сорок третьем» я занимаю временно. На период модернизации эсминца, которым командую, и лечения лейтенанта Нелана.

Ш’ии выбрал официальный тон, что позволяло Лэнси продолжить перепалку под взглядом нескольких десятков осторожно заинтересованных глаз, но та толика эмоций, которую он смог уловить, вызвала в душе странное потягивающее ощущение и заставила замолчать. Это было неуместно. Его вопрос был неуместным. И капитан на одну ступень с ним в общении опускаться не собирался, всем своим видом показав достоинство элиты.

Впрочем, угрызения совести оставили Лэнси довольно скоро – решил, что можно попробовать броню Ш’ии на прочность и в приватной беседе. Удобный случай выдался через неделю: «Сорок третий» пристыковался к орбитальному лифту на Нериде и почти весь экипаж на три дня отправился в увольнительную. Заявления авиагруппы визировал командир.

Лэнси подождал, пока тот поставит отметку напротив строчки с его именем на планшете, только потом заговорил:

– Капитан, разрешите спросить?

– Разрешаю, лейтенант. – Ш’ии поднял на него взгляд – вблизи черты лица казались притягательными, особенно немного полноватые губы.

– Вы полетите к мужу в увольнительную?

Лэнси понял, что достиг предела, поскольку капитан прищурился; но ожидаемого взрыва не последовало, заговорил по-прежнему спокойным тоном:

– Лейтенант, я видел ваше личное дело, могу сказать, что результаты нормативов меня впечатлили, в вашем возрасте вы уже могли бы возглавить авиагруппу. – Ш’ии показывал, что тоже умеет кусаться. – Если бы вы с таким же рвением, как интересуетесь личной жизнью командира, относились к исполнению служебных обязанностей, то стали бы уже капитаном.

– Спасибо за мнение, капитан, – голос Лэнси предательски охрип, выдавая эмоции, – но я вас не об этом спрашивал.

– Я дал нужный вам ответ. – Глаза Ш’ии скользнули по его лицу сверху вниз, холодно и оценивающе, словно капитан хотел удостовериться, что колкость достигла цели. – Свободны.

О том, что Ш’ии тоже остался на Нериде, Лэнси, конечно, узнал от других, и ничуть не удивился этому факту. Вполне вероятно, у императора с супругом прохладные отношения, раз последний не сорвался на три дня на Керию. Или, может, Лэнси просто мыслил другими категориями и не знал, как живёт императорская семья?

Словесная перепалка со старшим сыном Орена Оберна могла бы принести удовлетворение, близкое к спортивному азарту, если бы не презрение – на людях Ш’ии старался вести себя соответственно занимаемой должности, как непосредственный начальник соблюдая субординацию с подчинёнными, а вот в личном общении указывал Лэнси на его место. Открыто не оскорблял, но каждым словом и взглядом демонстрировал, что о нём думает. Вдруг капитану так же противны и весь экипаж «Сорок третьего», и вся армия, вместе взятая?

Осознание не назвать приятным, хотя Лэнси изначально был настроен негативно, даже не успев увидеть будущего КАГа. Зато тело реагировало не в угоду разуму: Ш’ии с каждым днём казался всё более привлекательным. Его красота не была хрупкой, как у многих керийцев – сам Лэнси фигурой вообще напоминал подростка, – в ней заключалась сила. Властность без агрессии. Это притягивало магнитом. Чем больше притягивало, тем больше Лэнси огрызался, злясь на себя за падкость – почему из почти сотни личного состава «Сорок третьего» ему до зубовного скрежета хотелось переспать именно с Ш’ии?

Перепалки младшего лейтенанта с КАГом замечали все: как полковник, так и пилоты. Как ни странно, даже Рейнс, с которым Лэнси регулярно занимался сексом, встал на сторону Ш’ии.

– Я всё не могу понять, почему ты так бесишься из-за него, личное что-то?

– Отъебись, – сквозь зубы ответил Лэнси.

Апофеозом безумства имени капитана стал очень реалистичный сон, в котором происходило такое долгожданное соитие – сильные руки, учащённое дыхание, голубые глаза, прямой нос и нежные губы. Лэнси не хотелось больше брыкаться и язвить, наслаждался каждой секундой, прильнул к Ш’ии, обнимая его торс бёдрами, и… проснулся.

Тяжесть тела осталась – над ним нависал Рейнс.

– Ты охренел? – Лэнси попытался столкнуть его, но весовые категории были слишком разными. – Спрашивать надо!

– Прости, – без тени угрызений совести сказал сосед, – ты так стонал во сне, что я не выдержал.

– Слезай. – Ещё одна попытка освободиться оказалась безуспешной.

– Дай кончить. – Рейнс и не думал останавливаться.

Впрочем, Лэнси взбесило не его поведение – собственное бессилие перед бессознательным. И, конечно, раздражал герой его эротического сна, раз за разом показывавший, насколько они далеки друг от друга. Хотя это и так было очевидно – муж императора, сам Рэеллин по происхождению, воспитанный в монаршей семье. Лэнси подмывало спросить о причинах смены фамилии, но почему-то за язык цеплялись другие вопросы, да и вряд ли Ш’ии удостоил бы его полноценным ответом. Удивляло, что капитан до сих пор не написал рапорт – полковник его ценил, потому Лэнси мог получить в качестве наказания очередной приказ не о переводе – уже об увольнении.