Революция

– Ни шагу отсюда, пока я сам лично не приду.

– Слушаюсь.

– Глядите в оба, ребята… Будьте зорки, как орлы. А кто дотронется до ящиков – умрет… Это ясно?

– Ясней некуда, сеньор майор.

Так Мартин узнал, в каком чине ходит главарь. Майор – или команданте – в регулярной армии командует подразделением численностью человек в триста, но в охваченной революцией Мексике, где генералы и полковники появлялись как грибы после дождя, это звание могло значить все, что угодно. Иное дело, что никто бы не стал оспаривать его авторитет – довольно было посмотреть на его лицо со свежим шрамом, на холодные, спокойные глаза, будто вырезанные из черного камня. Сейчас он задумчиво рассматривал Мартина. Оба стояли на верхнем этаже, глядя, как люди громоздят на стол песо и доллары.

– Справились, сеньор, – признал мексиканец после паузы.

Теперь он смотрел на Мартина с каким-то новым интересом. Более того – благожелательно и даже дружелюбно. Впрочем, мало что можно было понять по этому бесстрастному лицу типичного северянина.

– Немного не рассчитал заряд, – поскромничал Мартин, хоть и был в глубине души польщен. – Чуть было все здание на воздух не подняли.

– Как говорят моряки, лучше переесть, чем недоспать.

Они вышли из дверей банка. На улице прибавилось мадеристов – грязных, оборванных, потных: они шли медленно и без остановки, с винтовками или карабинами на плече, вереницами или кучками, с каждой минутой становившимися все более многочисленными. Кое-кто был в сандалиях, а кто и босиком. Направлялись они туда, откуда, отдаляясь, но не смолкая, доносился шум боя. Майор стоял неподвижно и внимательно прислушивался, нюхая воздух, как охотничий пес. Вид у него был довольный.

– Музыка, а?! Что скажете?

Мартин слегка кивнул, не без сомнения:

– Смотря кто играет.

Майор окинул его ехидным взглядом:

– Для испанца вы недурно разбираетесь… Сколько лет околачиваетесь на белом свете?

– Двадцать четыре года.

– Ну а как вам все это?

Он показал на тех, кто проходил по улице. Мартин улыбнулся:

– Впечатляет. Невероятный опыт.

– А дома у себя вы такое видали?

– Нет, никогда.

– А должны бы… Да неужели в Испании не было революций?

– Давно уж.

– Нехорошо это – терять добрые обычаи. Если богатые упрутся, черта с два их подвинешь. Добром с ними нельзя – только силой сковырнуть. Пусть знают, зачем на свет родились.

Он вытащил из кармана маленький револьвер Мартина, снова взвесил его на ладони и протянул инженеру.

– Вроде бы ваш.

– А что вы будете делать с этими деньгами? – отважился спросить инженер, пряча «орбеа».

Майор подумал немного, прикидывая, насколько уместен такой вопрос.

– Воевать с правительством – дело дорогое, – медленно проговорил он наконец. – Сеньору Мадеро надо платить бойцам, закупать в Штатах боеприпасы и оружие. Это все стоит прорву денег.

– А вот те ящики… – еще больше осмелев, задал вопрос Мартин. – Те, которые остались внизу.

Майор резко прервал его. Губы под усами сложились в очень неприятную улыбку.

– Вы не видели там никаких ящиков.

В конце улицы появилась группа всадников свирепого вида – сомбреро, кожаные гетры, полные патронташи. Запыленные, утомленные, они ехали, бросив поводья, с винтовками поперек седла. И было в их облике что-то одновременно убогое и величественное. Перед банком они остановились, и передовой вопросительно взглянул на майора.

– Как оно? – спросил он в виде приветствия. И красным шейным платком утер лицо, от пыли и пота превратившееся в маску. Из-под техасской шляпы улыбались живые и быстрые глаза. Майор весь подобрался, вытянулся едва ли не по-строевому.

– Сеньор полковник.

– Все прошло гладко?

– Как по маслу. – Он показал на Мартина. – Отчасти благодаря вот ему, нашему новому другу.

– А то, что должно было там найтись, нашлось?

– Нашлось.

Полковник, сидевший на каурой лошади в высоком пастушьем седле с короткими стременами, закрутил ус, с любопытством разглядывая Мартина. Он был плечист, на широкой груди перекрещивались туго набитые патронташи. Мощная шея, крупная голова, крепкие зубы. Кофейного цвета сощуренные глаза под тяжелыми веками глядели пристально.

– И за что же нам благодарить твоего друга, майор?

– Он разбирается во взрывном деле и приложил к этому руку.

Полковник выпростал одну ногу из стремени, оперся локтем на луку седла.

– А позволено ли будет спросить, откуда взялось это сокровище?

Мартин сделал шаг вперед:

– Я горный инженер, сеньор полковник.

– Испанец?

– Да.

Всадник нахмурился и помрачнел, потом, обернувшись к своим спутникам, нашел глазами парня в соломенной шляпе – долговязого, тощего, безбородого и смуглого. По виду тот напоминал индейца-северянина, и глаза его – скорее желтые, чем черные, – смотрели на Мартина, как смотрит змея на мышонка, внезапно возникшего на ее пути.

– У нас здесь вашего брата-испанца не любят, – проговорил наконец полковник, поворачиваясь к Мартину. – Они нас дрючили триста лет и сейчас продолжают. У них лучшие земли, лучшие угодья и поместья, лучший скот, они поддерживают тирана Порфирио Диаса с его сворой… Перевешать их всех – и дело с концом.

Малый с индейским лицом молча кивнул, поглаживая свернутое кольцом лассо на луке седла. По странной, ему самому непонятной причине Мартин не столько испугался, сколько обиделся.

– У нас в роду я первый, кто приехал в Мексику, – сказал он твердо.

На него воззрились с удивлением, потому что ждали, что он будет робко и боязливо возражать. Полковник снова закрутил усы и насмешливо взглянул на майора:

– Находчив твой новый дружок-гачупин, ничего не скажешь.

Тот пожал плечами:

– И к тому же руки у него золотые… Вы бы видели, как он справился с этим хранилищем. – Майор широко развел ладони, показывая. – Вот такая стальная дверь или даже больше. Если бы не он, мы бы все здание разнесли к чертям, а сейф остался бы целехонек.

– Монолит, как называют его ученые люди, – улыбнулся полковник.

– Вот-вот.

– А он, говоришь, из него чилорио [9] приготовил?

Майор состроил гримасу, обозначавшую улыбку:

– Разделал и на блюде, можно сказать, подал, ешь – не хочу.

– И содержимое не повредил?

– Ящики стоят внизу такими, как их мама родила.

– Охрану поставил? Надежную?

– Обидные такие ваши слова, сеньор полковник.

– Что же, пойдем глянем, а то уж белый день на дворе.

9

Чилорио – мексиканское блюдо, типичное для штата Синалоа на северо-востоке Мексики, жаркое из разобранной на волокна свинины, перцев и зелени.

Полковник и индеец спешились, другие взяли под уздцы их коней. Миг спустя, полюбовавшись кипами песо и долларов на столе, оба в сопровождении майора спустились в подвал.

– Побудьте-ка здесь пока, с места не сходите, – сказали они Мартину.

Тот уселся на диван под присмотром двух звероподобных личностей, вооруженных до зубов. Вскоре его позвали вниз, и он стал спускаться по ступеням. В подвале полковник, майор и индеец стояли перед дверью в бронированную камеру. Керосиновая лампа освещала вскрытые наконец ящики, набитые картонными пакетами: некоторые были уже прорваны и позволяли видеть сверкающие золотые монеты.