Революция

– Это мой личный подарок для очень хорошего и важного человека.

– С каких это пор ты даришь людям автомобили?

– С тех самых, как появилась такая возможность.

– Ничего получше выбрать не мог, раз уж такой богатый и щедрый стал.
– Скорчила неприятную гримасу супруга.

– Не в деньгах счастье, если ты ещё не поняла, милая… Это первоклассный автомобиль, и совсем не дешевый, кстати. Просто ты в них совершенно не разбираешься, и твой полет фантазии дальше новой CAMRY не заходит.

– Да пошёл ты!

– Огрызнулась уязвленная супруга, резко развернулась и злобно поцокав каблуками закрылась в «филе».

Мдэ, вот такие… Дела семейные…

Глава 13. Чертов торгаш!

Новая Земля. Территория под протекторатом Ордена. Порто-Франко.

10 число 3 месяца 30 года. 15:00. Суббота.

Татьяна молчала, насупившись сидела сзади, лишь изредка одергивая Мишу чтобы не лез к ручке двери.

– Ты закончил с делами?
– Спросила наконец-то.

– Даже не начинал. Время только к обеду подошло.

– Да эти дебильные длинные сутки. Как вы тут живете.
– Не спрашивала, просто сварливо ворчала.

«Привыкнет - ещё рада будет».
– Подумал про себя, не удостоив ответом.

Таня продолжала что-то ворчать, когда на громкую связь прошел звонок, на экране мультимедийной системы автомобиля высветилось «Ингварр».

– Привет, Инг.

– Лео, какого дьявола?! Ты где пропал!?

Не знаю кто придумал считать, что скандинавы сдержаны на эмоции. Нильсен, точно никак не соответствует этому образу. Да, в делах он степенен и рассудителен, но в личной беседе просто «рубаха-парень», сейчас он поливал своими эмоциями словно из ушата.

– Ну-ну, Инг, полегче. Ты на громкой, я тут не один.

Норвежец явно смутился, но взял себя в руки и продолжил уже спокойным и сдержанным тоном.

– Извини. Тебя все потеряли, мне только недавно от Ислама пришла информация, что ты в порядке.

– От Ислама?
– Тут удивился я, хотя быстро сообразил, что ему наверняка сообщила Нисса, они спелись ещё в эмирате во время переворота.

– Да. Но уже не важно… - Он запнулся.
– Прости. Искренно сочувствую твоей потере. Мы с Эльзой скорбим. Мэри была очень доброй и умной девушкой.

В салонном зеркале увидел, как сзади перекосило лицо Таньки, точно ведь поняла о чём речь, вернее о ком.

– Спасибо, Инг. Но давай сейчас о деле.

– Деле.. Деле… Да. Деле.
– Наконец-то сконцентрировался Нильсен.
– В понедельник Ислам планирует начинать, надо обсудить. Кроме того, скопились документы, которые требуют твоей подписи. В общем, ты сможешь доехать до меня?

– Когда?

– После обеда, или в обед.

– Давай через час, может два. Нормально?

– Да, отлично! До встречи!

– Снова эта Мэри.

– Словно змея прошипела сзади Татьяна.

Энергия от её ревности шла такая, что в салоне «фили» едва не молнии сверкали. Я же в этот раз решил благоразумно промолчать.

– Ну что замолчал?
– Танька сама себя заводила на конфликт.
– Нечего сказать, да!? Кругом эта Мэри-Мэри, скорбят они. Что ты то не скорбишь?! Мэри потерял решил меня сюда притащить!? Ну что молчишь, сволочь!?

– Я, Танечка, не молчу, только вот ты меня не слышишь. И не ругалась бы при Мишке.

– Ты меня ещё учить будешь как детей воспитывать!? Нашелся, папаша.

Ну да, сейчас что ей не скажи всё только хуже. Пошла баба в разнос. Похрен - проглочу, не подавлюсь.

От полного разноса меня спасло окончание нашей поездки. Взметнув подолом само-разъяренная мадам ломанулась в дом.

– Папа, а почему мама сердится?

– Потому, что она девочка. Все девочки сердятся, когда им что-то непонятно.

– Папа, а я на тебя не сержусь!

– Ты же мальчик. Мужчина!
– Я сгреб сына с заднего сиденья и понёс его в дом.

Татьяна ходила с каменным лицом, высоко задрав подбородок, не удостаивая меня чести разговора с ней. Более того, демонстративно сообразила ланч лишь на себя с Мишей.

«Ну и хрен с тобой, золотая рыбка».
– Мысленно послал я обиженку и ушел в кабинет, где требовалось проверить письма на почте.

Всё что касалось документов по работе моего внимания не требовало, для этого есть управляющие, остальные подпишу при личной встрече с Ингварром. В общем, моего внимания удостоилось лишь одно единственное письмо, от моего благодетеля, Саида аль Мехтума, местного монарха, правителя эмирата Мехтум.

«Здравствуй, дорогой Брат.

До меня дошли вести о гибели светлоликой Марьям, моё сердце плачет и душа разрывается от скорби. Марьям была мне как родная дочь и пишу тебе это письмо в глубоком трауре. Молю Аллаха за покой её души.

Леонид, Брат мой, знаю, что нет твоей вины в том, что мы оба потеряли родного для нас человека.

Человеческое коварство и злоба не исчезнут с лица Земли пока подлый Шайтан строит козни овладевая душами слабых людей. Не вини себя и будь сильным. Ты всегда выбирал путь сердцем и проявлял волю, не останавливайся, и однажды ты взойдешь на вершину священной Арафат, завершишь свой хадж и падет от твоих камней темный Демон.

Люблю тебя, Брат. Береги себя».

Несмотря на всю свою прогрессивность Саид оставался очень религиозным человеком. Не знаю насколько правильно подобное отношение правоверного мусульманина ко мне, кяфиру, но это было очень личное и очень глубокое признание. Несмотря на всю боль, которую Саид излил в этом письме, он не переставал верить в меня.

Глаза намокли. Тяжело выдохнул и написал в ответ.

«Я не подведу тебя, Брат. И ты береги себя».