Революция

– Зорро, быстрее забирай свою еду, а то голодным оставим.
– Беззлобно пробасил мужик с пухлым лицом, пышными усами и испанским акцентом, заглядывая в окошко раздачи на двери.

Наконец-то сообразив, что от меня хотят, встал и забрал разнос из окошка.

– Спасибо.
– Поблагодарил испанца или мексиканца за терпение.

– Грязное заберу минут через пятнадцать, не затягивай. Приятного аппетита.

Как только надсмотрщик ушел я задрал маску и принялся завтракать.

Казенные харчи оказались на удивление съедобными. Впрочем, на Новой Земле все продукты натуральные и очень вкусные в принципе, нужно быть полным рукожопом чтобы испортить блюдо. Пшеничная каша с кусочками каких-то фруктов и ржаная булочка с запеченным на ней сыром. Только кофе подвел, ужасная бурда, переваренная почти до полной потери вкуса и аромата.

Осмотрелся. Камера достаточно чистая, ничем не хуже дешевого хостела.

Раздался грохот и окошко для раздачи еды снова откинулось. Нет, судя по пышным усам и хитрому взгляду точно мексиканец.

– Эй! Зорро, ты закончил?

– Да, спасибо, очень вкусно. Но я не Зорро.

– В маске - значит Зорро!
– Не согласился со мной надсмотрщик, забирая разнос.

– Зорро был народным мстителем, за справедливость.

Мексиканец решил не сдаваться и задержался у окна.

– У тебя были серьезные основания пристрелить этого негодяя Джадсона?

– Были основания, более чем серьезные, но я за свое отомстил, а не за общее благо.

– Не, мужик, так дело не пойдет! Ты, исходя из личных мотивов, совершил благо для общества, а соответственно, твои мотивы соотносятся с общественными. А раз твои мотивы соотносятся с общественными, то и ты отстаиваешь интересы общества. И не смей спорить со стариком Фелипе! Меня ещё никто не переспорил, потому что я всегда прав!

Не стал спорить с импульсивным Фелипе, решил, что так будет лучше.

– Хорошо, Фелипе, пусть будет по вашему, но решать будет суд, и вряд ли он меня оправдает. Орден за своего не простит.

– Орден - он разный. Не отчаивайся, может ещё все решится. Джадсон известная мразь был. Удачи тебе, Зорро.

На допрос меня сопровождал вели два крепких конвоира, но завели не в специализированную комнату, а в кабинет начальника службы особых расследований Салливану. Подозревал, что Демпси будет ехидничать, так как в этот раз у меня не было козырей в руках, но ошибся. Следак сегодня не выглядел уставшим, но несколько задумчивым.

– Здравствуйте, Лео.
– Поздоровался Демпси вполне нейтральным тоном, когда конвоиры покинули кабинет начальника.
– Садитесь и снимайте уже эту маску.

– Здравствуйте, Салливан.

– Не нужно официоза, можете обращаться по имени.

– За что такая честь?

– Мистер Светлов, в снова за старое? Вы можете просто со мной пообщаться? Почему вы решили, что я вам враг?

– Разве друг?

– Зависит от вас, Лео. Скажите мне откровенно, Джадсон причастен к покушению на вас?

На этот, казалось бы простой вопрос, я ответил не сразу, активно перебирая шестеренками мозга. А смысл сейчас скрывать? Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы свести все воедино.

– Да, Демпси, именно так.

– Причину назовешь?

– Причину того что его пристрелил?

– Нет, это и так очевидно. Причина того, почему тебя невзлюбил Чарльз Джадсон.

– К сожалению, этого я не знаю.

– Тогда мне нужно больше информации об этой истории. Почему ты решил, что причастен именно он?

– Будем считать, что Джадсон сам признался, когда ему удалось меня захватить.

– Как понимаю, смерть Остина тоже твоя заслуга?

– Какого Остина?

– Остин Фуллер. Любовник Джадсона.

– А. Этот.
– Протянул я.
– Чистая самозащита. Он угрожал нам с Мари…

Сказал и запнулся, вспомнив о том, что Маши больше нет.

Демпси явно понял почему я резко замолк.

– Сочувствую. Искренно сочувствую.
– Без тени иронии сказал Демпси и потер лоб.
– Но, черт побери, Лео, почему ты не сообщил об этом? У тебя была возможность все мне рассказать. Её смерть на твоих руках.

В кабинете повисла гнетущая тишина, Салливан точил меня взглядом, в ожидании что я продолжу, а мне нечего было сказать. Во многом он был прав, возможно.

– Демпси, что с ней? Я ничего не знаю с того момента как передал Мари медикам.

– Не знаю, Лео. В реанимацию её доставили в критическом состоянии. Кто-то, нам неизвестный, позже организовал доставку Мари вертолетом в клинику Кадиза, там хорошие специалисты. Она была в коме, тяжелые ранения. Больше мне неизвестно. Но хирург из клиники сообщил, что все эти меры бесполезны, лишь продлят агонию. Скажи мне, стоило оно жизни дорогого тебе человека?

– Что мне было делать?
– Не выдержал я прессинга.
– Сообщить вам? И чтобы сделал ты, Демпси? Ты бы смог пойти против Ордена?

– Мы бы придумали варианты.

– Придумали… Извини, но я тебе не верю.

– Так или иначе тебе предъявлены серьезные обвинения, и сейчас точно ничего не смогу сделать, если не будешь сотрудничать со следствием.

– Это была самозащита.

– Я тебе верю, Лео, Джадсон известная мразь, но прямых доказательств этому нет. Если ты не дашь информацию, которую можно проверить. И не забывай, что тебя арестовали на месте преступления.

– Что ты от меня хочешь, Демпси?

– Информацию, всего лишь информацию. Хотя бы предположения по какой причине ты был неугоден Джадсону.

«Ага, значит рассказать всё о том, кто я есть на самом деле и большую часть своих абсолютно незаконных похождений. А потом это всё, так или иначе, уйдет и к Беляевой, которая точно использует эти данные с выгодой для себя, и тогда ещё неизвестно чем это обернется. Иш чего удумал».
– Размышлял про себя и следак не мешал мне в этом.