Рейд в ад

— Хорошо, уходим! — ответил я и, вырвав пальцы руки из сжимавших ладоней, повернулся, чтобы продолжить путь дальше.

— Рафик, не оставляй, возьми нас! — взмолился тот, что стоял на коленях.

— Забери нас отсюда! — к нему присоединился второй, до этого с упоением трясший мне руку.

— Они слабы, пусть или остаются здесь или идут куда хотят, — посоветовал второй помощник Исмаила, кажется, Амир.

— Вам есть куда идти? — я стоял на месте, бездумно расходуя драгоценное время.

— Куда нам идти? Возьми нас с собой! — прозвучала мольба двух измученных людей.

— Нам нельзя их брать! — вмешался в нашу беседу Исмаил. — Они слабы, они не дойдут. Мы не успеем даже покинуть кишлак!

— Правильно, вы уходите, мы вас догоним, — я принял решение и, чтобы не вызвать возражений, добавил следующее: — Дождетесь нас в зеленой зоне предгорий. Если не успеем, отстанем, уходите без нас. Флэш-память я оставлю Эду, — о том, что у меня остается вторая карта памяти, я упоминать не стал. Исмаил не стал спорить, и к виднеющейся вдалеке «зеленке» наша группа отправилась без меня.

— Что стоите? За мной! — прежде чем брать этих двоих с собой в путь, следовало хоть как-то их экипировать. — Стрелять умеете?

— Кого? — не поняли освобожденные.

— Из автомата стрелять умеете? — я тянул их за собой к дому, где совсем недавно устроил кровавую бойню.

— Приходилось, — сдержанно ответил один из бывших пленников. И я порадовался тому, что хоть не придется учить их обращению с оружием. Впрочем, для Афганистана это выглядело бы более чем невероятно. Мы зашли во двор, находившиеся там и голосившие женщины при нашем появлении прыснули во все стороны, как напуганные ястребом-тетеревятником курицы.

— Переодевайтесь, живее! — потребовал я, выискивая своим новым спутникам разгрузки и оружие. Нашлась им и пара рюкзаков с провизией. Менять же свои лохмотья на одежду убитых они не стали, а вот обувью воспользовались с большим удовольствием. Не знаю, сколько прошло времени, но тронулись мы в путь довольно скоро. А так как, по счастью, бывшие рабы, несмотря на весь свой затрапезный вид, двигались с завидной легкостью, то уже вскоре мы покинули столь негостеприимный кишлак и, выйдя на пшеничное поле, перешли на бег, спеша как можно скорее оказаться под скрывающей крышей зеленой зоны. Минут через сорок, когда мы, спрятавшись под кроны деревьев, начали подъем в горы, над покинутым нами селеньем закружилась пара прибывших по нашу душу «вертушек». Хотелось бы думать, что смылись мы вовремя, но уверенности в этом не было. И на этот раз я точно знал, что нас будут преследовать. От нас не отстанут. Слишком долго мы водили американцев за нос, чтобы Артуру-Джону не надоели эти игры. На горизонте появилось еще два вертолета — по всему получалось, что Маклейн в самом деле начал воспринимать нас всерьез.

— Чи, — окликнули нас из-за зарослей кустарника.

— Уф, догнали, — облегченно вздохнул я, понимая, что это еще только начало предстоящего нам бега.

— Быстро вы, — Эдуард окинул взглядом меня и моих запыхавшихся от быстрой ходьбы спутников.

— Старались, — скинув с себя рюкзак, я положил его на землю и сел сверху. Ко мне стали подтягиваться все нашиё следом подошел и Исмаил, его парни остались сидеть где-то за одним из разбросанных по лесу валунов.

— Что дальше делать будем? — примостившийся рядом со мной Эдуард показал взглядом на высящиеся впереди и поражающие своей неприступностью горы.

— Вообще нам надо к Ташкурганскому ущелью, но я говорил — там не пройти, его, наверное, давно перекрыли. Выставили посты, поставили шлагбаум. — Я горько усмехнулся.

— Зачем к ущелью? — слушавший наш разговор Исмаил почесал волосы своей бородки. — Нам же нужно к границе? Или нет?

— К границе, — ответил я, с тревогой вслушиваясь в звуки приближающихся моторов.

— Тогда нам не обязательно идти к ущелью, мы пройдем здесь, — его вытянутая рука указала на вздымающиеся отвесно скалы.

— Здесь можно подняться без альпинистского снаряжения? — каменные уступы казались неприступными.

— Я знаю тропы, — заверил Исмаил.

— Надо уходить, — звуки барражирующих над землей вертолетов приближались.

— Надо спрятаться, — возразил Исмаил, имеющий опыт противостояния боевым вертолетам американской армии. — Джафар, — позвал он, и в этот момент выскочивший над горизонтом «Апач» несколько раз подряд рявкнул пушкой. Взрывной волной качнуло камень, за которым сидели спутники Исмаила. По деревьям защелкали осколки металла и камней.

— Ложись! — крикнул я, ожидая нового удара. Мы упали, а вертолет, поливая огнем окрестный лес, полетел дальше. В одном месте пилоты, видимо, засекли какое-то движение, и к земле потянулись дымные следы «наров». Гулкие взрывы, многократно отражаясь от скал, пронеслись над вершинами деревьев. Из-за валуна послышался человеческий стон.

— О, черт! — вспомнив о сидевших там проводниках, я вскочил на ноги и побежал к камню. Исмаил бросился следом. Красный камень, красная трава и красные листья окружающих деревьев — тридцатимиллиметровый снаряд попал в грудь сидевшему в центре Маулави, остатки верхней части его разорванного тела развесило по окрестным кустам, изрешеченные осколками ноги оказались отброшены в стороны, левая нога с половинкой ягодицы лежала на животе бездыханного Амира, лицо которого оказалось залито кровью, а на месте глаз виднелись темные, наполненные кровавой жижей провалы. Тихо стонал забрызганный кровью Джафар. Своей ли, чужой — понять невозможно.

— Снимай с него разгрузку! — зашипел я на застывшего в оцепенении Хана. — Живо! — И почти тотчас же: — Ложись, не двигайся!

Над лесом, медлительный в своем величии, уверенный в своей непобедимости, всплыл второй охотник за танками, второй «AH-64» «Апач». Вооруженный 30-миллиметровой пушкой, с кучей ракет класса «воздух — земля» с четырмя установками «наров», с двумя членами экипажа, находящимися под надежной защитой от 12,7-миллиметровых пуль и не слишком опасающихся 23-миллиметровых «ОФЗ» снарядов, он смело завис над лесом, не только совершенно не боясь наших выстрелов, но словно провоцируя нас. «Ну же, — будто говорил он. — Я такой огромный, в меня невозможно промазать, я такой близкий, стрельни, что тебе стоит? Обнаружь себя».

— Не стрелять! — на всякий случай крикнул я, краем глаза поглядывая за движениями Исмаила, кружившего подле своего раненого друга. А вертолет повисел и, не обнаружив ничего подозрительного, поплыл дальше.

— Так они что, наугад попали? — Леха выглянул из-за камня и, едва сдержав порыв рвоты, предпочел смыться, не дожидаясь ответа. Судя по всему, он был прав — пилоты били по площадям, но на этот раз удача была на их стороне.

— Промедол есть? — понимая, каков будет ответ, я присел на колено подле стонущего Джафара, чья грудь оказалась иссечена множественными осколками, осколками было поранено и лицо. И изо всех ран вытекала кровь. Но опаснее всего выглядела рваная рана голени. Не понимая, где можно достать столько бинтов, я вытащил свой ИПП, разорвал упаковку и начал бинтовать ногу. Но не успел.

— Он умер, — сообщил Исмаил. Я по инерции сделал еще один оборот бинта, оторвал его, молча вытер руки остатками, отбросил окровавленную тряпицу в сторону.

— Надо уходить, — я встал, перехватил удобнее автомат, поправил висевший за спиной рюкзак.

— Надо, — не стал спорить Исмаил, привычно вытаскивая из разгрузки умершего магазины. Я, следуя его примеру, подошел к телу Амира и сделал то же самое, вот только целых, не испорченных осколками рожков оказалось всего три. А вертолеты продолжали обрабатывать лес. Теперь один из них, развернувшись, надвигался на нас.