Рейдеры

Буксиры, толкавшие их баржи, подобные той, на которой разместился Леон в составе нескольких десятков рыцарей, также ускорились, добавив густоты в дым, идущий из труб. Но княжескому пароходу они были не соперники, и тот на глазах уходил от них. Затрещал громкоговоритель, размещенный над рубкой капитана, и голосом старшего десятника на их барже объявил построение. Леон поднялся, скатал спальник и, убрав его в походный рюкзак, двинулся к уже формирующемуся строю.

Леоном он стал менее года назад. До этого его звали Леонтий – пентеконтарх Леонтий, командир пяти десятков конных лучников легкой конницы армениакской фемы Восточно-Римской империи. Да! Его звали Леонтий и у него были перспективы, если не стать комитом или друнгарием, то получить чин кентарха было вполне реально. А это звание гарантировало его семье и особенно детям вполне обеспеченное будущее. Но судьба была безжалостна к нему. Он стал рабом. Попытка организовать силами своей полуцентурии засаду на караван халифата закончилась засадой на них самих. Большинство его подчиненных погибли под стрелами засадников какого-то кочевого племени. Что тому было виной – предательство кого-то из фемы, знавших о походе, или просто точный расчет вождя налетчиков, просчитавшего заранее возможную позицию для засады и встретившего его подразделение на подходе к ней – он не знал. Да это было уже и не важно. Подразделение погибло! Никто не смог уйти и рассказать, что с ними случилось.

Кочевники в плен взяли всего лишь несколько человек. Выбор был прост – у этих людей был лучший доспех и его портить просто не захотели, поэтому обошлись арканами, уничтожив всех не нужных. А взяв в плен и сняв доспехи, решили еще подзаработать, продав выживших. Что и сделали, дождавшись каравана, на который собирался напасть Леонтий, и продав неудачливых ромеев торговцу из Халифата. Тот в свою очередь решил убить двух зайцев разом – приобрел несколько крепких рабов за смешные деньги, которых в Хамлидже можно было перепродать с выгодой. И второе – в караване охромела вьючная лошадь, ее прирезали, а груз переложили на новых свежих рабов. Так Леонтий и его выжившие воины попали в Хамлидж. Правда, не все – двое не выдержали пути, и их прирезали, сбросив трупы в придорожные канавы. В Хамлидже их быстро перепродали местному купцу-хазарину, и Леонтий, поняв, что это последний шанс, предложил их покупателю выкупиться. Тот заинтересовался, но назвал сумму выкупа совершенно неподъемную для семьи. Однако Леонтий согласился, решив тянуть время. Через купца из Амасьи он передал письмо семье. Тот обещал за некоторую сумму, которую должна была заплатить жена Леонтия, доставить письмо. И, возможно, привезти выкуп. Если у купца возникнет интерес к посещению Хамлиджа. К этому моменту всех его спутников уже продали, и он остался один. Новый его владелец скорей всего не поверил своему коллеге и возложил заботу о судьбе и здоровье раба на Бога.

Поэтому без дела его не оставили, и он, в ожидании выкупа или вестей из дому, выполнял работу по двору. А чтобы не сбежал, на ногу ему надели колоду с хитрым замком. Как ни ковырял его Леонтий, он так и не сумел его открыть. Колода натерла ему ногу, сняв кожу и растерев рану до кости. Рана воспалилась, и Леонтий осознал, что это лето он не переживет. Он старался промывать рану отварами трав, которые ему делали дворовые рабыни, но улучшения не было. И работу хозяин ему не отменял, хотя Леонтий уже с трудом ковылял по улице, нося воду в дом из ближайшего источника.

В то утро все было, как обычно. Леонтий наполнил кожаные курдюки водой и уже отошел от источника, когда в городе началось непонятное смятение. На торговой площади людей практически еще не было, за исключением рабов в клетках и охраны. На улицах так же людей было немного – хозяева еще спали, и лишь рабы, подобные ему, уже принялись за работу. И вот сейчас все, кто был на улицах, выбегали из них на площадь, испуганно оглядываясь. Леонтий не понимал, что происходит, но внутренне напрягся. Нападение на город? Но Хазарский Каганат был сильнейшей державой в этих местах. И уж незаметно подойти чужому войску к столице не позволили бы. Тогда что? Через минуту он поучил ответ. С улиц стало доноситься странное рычание, лязг металла, и наконец, из узких уличных горловин, плюясь вонючим дымом, выползли зеленые чудовища. Спасавшиеся на площади столпились, прижавшись к рядам рабских клеток. Охранники стояли в первом ряду, сжимая в руках свое оружие. Судя по тому, что люди не бежали дальше – их там ждало то же самое. Леонтий сел, опершись спиной о стену дома, у которого он стоял, и принялся смотреть. Это было единственным, что он мог сделать в этой ситуации.

Чудовища остановились, перекрывая собой улицы, выходящие с площади, и замолчали. Над площадью повисла тишина. И тут из чудовищ полезли люди. Они вылезали из внутренностей чудовищ сверху, сбоку или сзади. Некоторые забирались на спины чудовищам и располагались там, внимательно оглядывая толпу, площадь и окрестности. И хозяева выглядели столь же страшно, как и сами чудовища. Хотя, несомненно, это были люди. И одеты они были в такую же странную пятнистую одежду. И как почувствовал Леонтий – это были воины, хотя оружия в их руках, кроме малых ножей на поясах, он не увидел. Точнее, знакомого ему оружия. У них в руках, за спиной, на груди размещались какие-то странные рогатые палки. Но это же чутье, что подсказывало Леонтию, что перед ним воины, говорило, что именно эти несуразные предметы и есть оружие. Он видел, как эти люди привычно обращались с этими палками. Именно оружием, и они в нем очень уверены. Вон, наверно старший, встал во весь рост на шкуре чудовища, огляделся и махнул рукой, что-то сказав. И непонятные воины разделились. Часть двинулась к толпе, а остальные, наоборот, развернулись назад.

«Прикрывают тыл. Опасаются нападения», – догадался Леонтий.

Кстати, среди непонятных воинов были и вполне обычные – бородатые варвары в кольчугах с мечами и топорами. Но они явно здесь были не главными. Леонтий остался за спинами напавших и мог видеть всю картину без помех. Вот непонятные воины с несколькими варварами подошли к сжавшейся от ужаса толпе. Леонтий слышал, как рыдают от страха женщины. Навстречу пришельцам выступили десятка два охранников с оружием в руках.

«Решили жизнь продать подороже. Или не увидев привычного оружия, решили, что смогут справиться», – предположил Леонтий.

Между сторонами оставалось шагов пять, когда несколько пятнистых воинов вытянули руки в сторону противника, в которых Леонтий разглядел небольшие предметы, раздалось несколько хлопков и несколько охранников упали. Просто упали. И на земле их стали бить судороги. Остальные в растерянности остановились, и снова хлопки. И количество упавших возросло. Оставшиеся выронили из рук оружие и, пятясь, отошли к толпе.

Пятнистые приблизились к людям, и уже варвары начали из толпы вытаскивать людей, сгоняя их в отдельную от общей массы кучу в центре площади. Тащили и женщин, и мужчин. Но как вскоре заметил Леонтий – вытаскивали они рабов. Свободных, которых здесь были единицы, не трогали. Ему показалось, именно варвары проводили отбор. В принципе, это было несложно – рабы имели отметины своих хозяев. Они были разные, но все заметные. Для этого они и делались – все должны знать, чье это имущество. Неожиданно ожили упавшие охранники. И тут же они попали в число отобранных варварами. Леонтий так увлекся этим зрелищем, что не заметил, что сам является объектом пристального внимания. Ближайший пятнистый, стоя от него в нескольких шагах, внимательно его осматривал. Леонтий, увидев это, попытался встать, чтобы уйти, но неловко поставил ногу и скривился от пронзившей его боли. Взглянув на рану, увидел, что снова пошла кровь вперемешку с гноем. Пятнистый тоже это увидел и тут же голосом и жестом приказал ему сесть. Слов Леонтий не понял – ему не был известен этот язык, но жест был понятен и без перевода. Пятнистый окликнул, видимо, старшего и что-то ему сказал, показывая рукой на Леонтия. Старший тоже посмотрел на раба и одобрительно кивнул. Пятнистый крикнул другому воину, сидевшему на спине чудовища, тот скрылся внутри и появился через минуту с топором в руках.

Подойдя к Леонтию, второй пятнистый внимательно осмотрел ногу.

«Отрубят ногу! – Леонтия обожгла догадка. – Лучше пусть сразу убьют!»

Он снова, несмотря на боль, попытался встать, но первый пятнистый, поняв намерение, прижал его к стене, перехватив руки. Леонтий не видел, что делает второй, но в ожидании боли закрыл глаза, не прерывая попыток вырваться. Он почувствовал удар, треск, однако боль не приходила. Более того – ноге стало легче. Пятнистый освободил его, и Леонтий, опустив взгляд, увидел лежащую у ног расколотую плаху. Первый пятнистый снова посмотрел на его рану и что-то сказал второму, с топором. Тот кивнул в ответ и ушел.

Вернулся он быстро, и перед Леонтием поставил зеленую сумку с красным крестом. Первый снова жестом показал Леонтию, чтобы тот сел. Тот подчинился. Первый пятнистый присел у его вытянутой ноги и, раскрыв сумку, начал колдовать. Поливал рану какой-то шипучей жидкостью, чистил от гноя, смазывал белой мазью. Леонтий терпел. Он решил, что если бы хотели убить или отнять ногу – уже сделали бы, не тратя время на всю эту возню. А раз ничего плохого не сделали – значит, и не сделают. И он терпел. В конце, перевязав рану белой тканью, пятнистый маленьким странным сосудом с очень тонким жалом уколол его в руку и ногу несколько раз, наполняя сосуд из разных очень маленьких, удивительно прозрачных амфор.

После этого его оставили в покое. А на площади процесс отбора людей продолжался. Пятнистые собирали группы численностью приблизительно в сотню человек и под надзором группы пятнистых и двух чудовищ впереди и сзади колонны их куда-то уводили.

Рабский рынок в Хамлидже был один из крупнейших в цивилизованном мире, счет тут в обычный день шел на десятки сотен рабов. Судя по всему, пятнистые и варвары собрались перебрать их всех. Собственно, как только они перебрали всех, кто прибежал на площадь, дальше процесс пошел быстрее. Они открывали клетки, считали рабов и сгоняли на площадь, формируя очередную колонну. Не рабов и старых в клетках не могло быть по определению.

Леонтий сначала хотел сбежать. Подождать, пока пятнистые на что-нибудь отвлекутся, и потихоньку отползти в ближайший переулок. Но потом, рассудив, что ничего хорошего его потом не ждет, решил довериться судьбе. У хозяина его ждала неминуемая смерть, а здесь… По крайней мере, если бы хотели убить – не лечили бы. В полдень, когда солнышко стало припекать, пятнистые по очереди перекусили чем-то вкусно пахнущим, запивая из таких же пятнистых сосудов. Тот первый пятнистый, который заметил Леонтия, не забыл про него. Когда они все закончили есть, он принес Леонтию кружку, ломоть подсохшего хлеба и изрядный кусок колбасы. Кружка была такая же странная, как и они сами, – железная. Леонтий уже даже не удивился. За сегодняшний день он уже насмотрелся чудес больше, чем за предыдущую жизнь.