Рейдеры

После плотного обеда снова потянулось ожидание. Народ только переползал с места на место, прячась в тень от уже южного безжалостного солнца. Наконец, после полудня в рубку снова позвали командиров десятков.

План претерпел значительные изменения. Добычу предстояло отбирать не на обычном месте, а в степи, догоняя бегущие из города группы. Десяток, с которым шла группа мечников Романова, единственный выдвигался к торговой площади, именно из-за них. Мотострелки должны были на всякий случай осмотреть площадь на предмет наличия рабов, так как имелось предположение, что ее покинули не все. При отсутствии оных – группе будет поставлена дополнительная задача. В таком случае десяток Романова после выполнения своей задачи должен был выйти к базовому лагерю на берегу реки самостоятельно, пешим порядком. Благо, по информации Досифея, дом, который был им нужен, располагался в ближайшем квартале от площади, а уж оттуда нетрудно будет вернуться на берег реки по следам гусеничной машины. Особо было подчеркнуто, что им всем в городе будут не рады и высока степень вероятности вооруженного сопротивления. Предлагалось избегать узких улиц и вообще улиц, держаться подальше от зданий, зарослей, стрелять во все подозрительное и не подпускать аборигенов на выстрел из лука. В случае опасности прятаться за броней, использовать стрелковые бойницы бронетранспортеров и при крайней опасности использовать их огневую мощь. И последней фразой прозвучала команда «Приготовиться к высадке!»

После чего все пришло в движение. Вот тут ординарец – такое название дали должности Досифея – был на коне. В смысле был полезен. И не только Леону, но и всему десятку. Устройство доспеха и порядок одевания его частей новоявленный ординарец изучил быстро и помогал снаряжаться не только своему командиру, но и по возможности всем бойцам десятка. Сам он получил бриганту, лук, небольшой круглый щит и, в качестве дополнительного оружия, палаш. Александр в этот поход распорядился восьмерым бойцам вооружиться полуторниками и взять вместо их относительно небольших щитов, используемых в конном строю, большие пехотные скутумы. Сам Романов и Леон были вооружены фламбергами. Объяснение выбора было логичным – им нужно было не только найти семью Леона, но и довести их до пароходов. У мотострелков свои задачи, а эту им придется выполнять самим. И если панцирь обеспечивал относительную безопасность самих бойцов, то освобожденных родственников Леона нужно было как-то прикрыть. На всякий случай.

Глава 19

То, что поход пойдет не по обычному плану, предполагали еще при подготовке. Это был второй поход в Хамлидж за рабами. И никто не считал хазар полными идиотами. Первый раз – понятно, это была неожиданность. Никто еще в истории так нагло не вторгался в столицу мощнейшего в регионе государства, и хазары к этому оказались не готовы. В этот раз хазары решили предупредить нападение и заодно покарать обидчиков, купив для этого, по их мнению, лучшие войска, способные сражаться в пешем строю. Была надежда, что быстрый ответ застанет столицу каганата врасплох. Но и альтернативный вариант рассматривался.

Сначала все шло, как обычно. Единственное, уже никто на реке не прятался от конвоя Вяземского княжества. Знали, кто это, догадывались, куда он идет, и понимали, что торговые караваны не их цель. Поэтому те, кто бывал в Вязьме и сейчас поднимался вверх по реке, приветственно махали руками им с лодей. А вот те, кого конвой обгонял, этой радости не разделяли, задумчиво смотря вслед. Как их после очередного грабежа соплеменниками примут в Хамлидже? Хотя понятие «соплеменник» в это время сильно отличается от принятого в двадцать первом веке. В двадцать первом веке все выходцы из России назывались русскими. Хотя они могли с этим не соглашаться, жителям других стран их мнение было неинтересно. Они русские и все тут! Здесь не так. Житель Киева, к примеру, никак не соотечественник жителю Смоленска. И это признается всеми. Поэтому опасения купцов стать заложниками ситуации видны были невооруженным взглядом.

Предположения о том, что поход может пройти по обычному сценарию, у Самсонова отпали сразу после доклада капитана корабля, идущего в авангарде. Уже в нижнем течении Волги сигнальщик в бинокль заметил уходящую галопом от берега в степь группу всадников. Причем конных было трое и у каждого по две заводные лошади. Удалившись от берега на безопасную, по их мнению, дистанцию, всадники, нахлестывая лошадей, повернули в сторону Хамлиджа. Выслушав доклад, Самсонов отдал команду дать полный ход, ориентируясь на скорость буксиров с баржами и танко-десантными катерами на буксире. Взревели до сих пор работавшие чуть ли не на холостом ходу дизеля, выбросив в небо клубы сизого дыма. Скорость движения конвоя заметно выросла.

Естественно, останавливаться в рукаве реки, дожидаясь утра, смысла теперь не имело. С учетом скорости движения каравана они должны были подойти к городу во второй половине дня, проиграв в гонке конным пару часов. Оставалась надежда, что в городе не успеют сделать ничего кардинального. Кардинальным для Самсонова было отсутствие в городе по любой причине рабов. В смысле рабов на рабском рынке. Так-то они были в каждом дворе и поместье, но собирать их в случае, если исчезнут рабы, подготовленные к продаже, тяжкий труд, грозящий затянуться на несколько дней и ставящий под угрозу жизни бойцов стрелковой роты в условиях их действий в городской застройке. Бронежилеты двадцать первого века неплохо защищали от пуль и осколков, но оставляли много уязвимых мест для аборигенов, вооруженных луками. Слишком хорошо они умели ими пользоваться. В общем, это был вариант на крайний случай, прибегать к которому Самсонов не хотел и надеялся, что не придется.

Надежды оправдались, но частично. Еще при подходе к городу был поднят дрон, картинка с которого показала, что весь Хамлидж в буквальном смысле стоит на ушах. По улицам носились как воины, группами и поодиночке, так и обыватели. Но самое важное – из города в степь в разных направлениях уходили группы рабов, которых, не жалея плетей, гнали охранники и владельцы.

Со стороны реки город уже прикрывался рвом, пока сухим, и стеной. Все это было еще в процессе строительства, но, вне всяких сомнений, к следующему году будет закончено. Сейчас же эти укрепления представляли всего лишь препятствия для боевых машин, которые можно было еще разрушить и даже попросту объехать. Сюда же стягивались конница и пехота. Такая же суета царила на стенах дворцов кагана и бека. Между частями города, разделенного рекой, сновали лодки. Понтонный мост, связывающий дворцовый остров с крепостью на правом берегу, отсутствовал. В самой крепости также весь гарнизон был на стенах. Но ни остров, ни крепость Самсонова не интересовали. Князь не разрешал их трогать. Хотя, в случае нападения со стороны гарнизона, отвечать им не возбранялось. Хуже было то, что часть городского гарнизона сейчас находилась в торговой части, на левом берегу и, по-видимому, готовилась к бою, скопившись в самом удобном месте для высадки. Самсонов, оценив обстановку, довел ее по связи до командиров групп и отдал приказ десантироваться самостоятельно. Командир роты, в свою очередь, конкретизировал задачи каждой группе.

При подходе к участку десантирования катера по готовности снимались с буксира и поворачивали к берегу. Поверх десантных катеров по выстроившемуся для боя хазарскому войску ударили пулеметные установки. Огонь велся не долго. Строй войска распался, и пешие и конные хазары, теряя убитых и раненых, бросились бежать. Конница в степь, удаляясь от берега, а пехота в город – под защиту стен.

Самсонов в бинокль наблюдал, как колесные бронетранспортеры, десантировавшись и старательно объезжая лежащие на берегу фигурки людей и лошадей, разгоняясь, уходили на восток, огибая город слева. Одинокий гусеничный бронетранспортер с сидящими на броне латниками перевалился через только начатый ров, броней вынес временные ворота в башне и направился в сторону невольничьего рынка. После ухода боевых машин к берегу пристали баржи и остальные суда, и под прикрытием корабельных огневых средств началось развертывание лагеря. Понимая, что в световой день уложиться не удастся, Самсонов приказал подготовить электроосвещение лагеря. Все, что он мог сделать – он сделал. Теперь оставалось ждать! В этот момент что-то массивное с шумом и высоким фонтаном брызг упало в воду неподалеку от парохода. Самсонов, прикинув направление, откуда это что-то прилетело, резко перевел взгляд в сторону дворцового острова. Через мгновение ему все стало понятно. На ближайшей башне дворца у какого-то механизма со множеством канатов суетились хазарские воины.

– Пулеметчик! – с помощью мегафона поставил он задачу. – Цель на три часа! Катапульта на башне! Уничтожить!

Самсонов понятия не имел, была ли это катапульта или что-то подобное, но вспомнилось именно это название. Главное – указал цель, а из чего по ним там пытались стрелять – было не существенно.

Через секунды в указанную им сторону ударила пулеметная установка парохода, связав пулемет и цель росчерками трассеров. На башне полетели в стороны какие-то обломки, беззвучно упал вниз человек, остальные просто исчезли. Больше их гарнизон с этого направления не беспокоил.

Снарядившись, все разошлись по трюму, забившись в тень, в ожидании начала операции. Где-то в глубине БТРа негромко на что-то ругался механик-водитель. Запустил двигатель, выплюнув в трюм облако вонючего дыма. Крутнулась пулеметная установка. Закашлявшись от дыма и обругав механика, командир мотострелков приказал заглушить двигатель. Тот оправдывался необходимостью проверки перед высадкой. Дым быстро уходил, вытягиваясь встречным потоком воздуха вверх. Тут кто-то из мотострелков закурил самосад. Леон поморщился. Не мог он понять смысла этой «вредной», по словам его товарищей, привычки. И запах ему не нравился. Хорошо, что в их десятке никто не курил. Все бывшие профессиональные спортсмены. Наконец, что-то пробурчало радио в капитанской рубке, тут же застучали башмаки матросов, метнувшихся к тросу, за который тащил их пароход. Взревел дизель катера, передав дрожь вибрации корпусу, и через минуту катер ускорился, расцепился с пароходом и повернул влево.

– По местам! – отдал команду командир мотострелков, и его подчиненные дружно полезли в люки машины.

– По местам! – повторил команду Александр своему десятку.

И они, помогая друг другу, хватаясь за протянутые руки мотострелков, полезли на броню, гремя железом лат и щитов.

Досифей снова был полезен и на БТР взобрался последним, боязливо осматриваясь. По договоренности с мотострелками, десяток латников выдвигался в прямом смысле верхом на броне. Александр посмотрел на Леона. Тот, с высоты БТР смотрел на приближающийся город. Год назад он, наверное, так же смотрел на него с палубы парохода. Только тогда солнце садилось. Леона заметно била дрожь нетерпения. Он столько дней с ней боролся и вот сейчас уже не мог ее сдержать. Видно, что он боялся. Боялся, что семьи здесь не будет; боялся, что с кем-то из его близких случилось нехорошее. Боялся! Впервые Александр видел Леона таким. Поймал себя на мысли, а что чувствовал бы он сам на месте Леона?