Рейдовый батальон

– В Кабул, так в Кабул. Это даже хорошо. В столице тоже кто-то служить должен.

– Товарищ полковник! – сделал я еще одну попытку отвертеться от «придворного» полка. – Я сюда рвался воевать, а не в «придворном» полку околачиваться, прошу направить меня согласно предписанию.

– Чудак, – обалдел совсем полковник и с интересом принялся разглядывать меня, как будто только увидел. – Доброволец что ли?

– Так точно, доброволец, писал рапорт еще в училище, а затем и в ТуркВО.

– Ну вот, ты как раз в такой полк и попал!

– Шо? В смысле? А как понять? – поинтересовался Мелещенко. – Воевать-то полк не воюет? Город охраняет, наверное?

– Нет, полк город не охраняет, а как раз воюет. Не весь полк, конечно, но один батальон точно на боевые ходит, два батальона по заставам стоят.

– А… не весь, понятно, – задумался Николай.

– Не весь, не весь, – ободряюще улыбнулся ему полковник, – только один батальон, но воюет очень много. Ну, вот ваши документы, спросите на КПП попутку – и в полк. Счастливо!

– Но если есть очень сильные возражения, могу направить в батальон покойного майора Козловского. Слышали про такой?

Тут уже я возразил:

– Нет, спасибо, лучше в восьмидесятый.

– Тогда счастливой службы, удачи!

Что за батальон такой, почему я не слышал? – поинтересовался, выходя в коридор, Микола.

– Это расстрелянный батальон. Я некоторое время в Термезе служил и знаю эту трагедию.

Вместо выведенного в Союз танкового полка отправили на его место мотострелковый полк. Через пару месяцев из того мотострелкового полка почти весь батальон этого вот Козловского уничтожили. Точных подробностей не знаю, но вдов было в городке очень много. Погибло больше ста солдат, прапорщиков и офицеров. Вот почему мне знакома эта фамилия. Ничего хорошего в этаком невезучем подразделении быть не может.

– Не, нет, нам такая организация ни к чему! – согласился Мелещенко.

Мы покинули здание штаба и огляделись. Еще по дороге в штаб, в автобусе, подполковник рассказал, что командование армии расположено в бывшем королевском дворце, который штурмовали в декабре семьдесят девятого. Во дворце бушевал пожар, там же и Амин был убит. Что дворец горел, было совершенно незаметно, даже следов пуль и осколков не было видно. Старинное красивое здание. Афганское министерство обороны также размещалось в старинном дворце, но немного ниже, на самой окраине города.

Штаб сороковой армии, возвышаясь над окрестностями, стоял на живописном холме, окруженном парками и аллеями. Внешний вид портили маскировочные сети, блиндажи, окопчики, капониры и понастроенные модули-казармы. Вокруг была натянута колючая проволока, накренились уродливые заборы, всюду торчали таблички «Осторожно! Мины», «Прохода нет», «Мины», «Стой! Граница поста».

Мне было не до обзоров и экскурсий. Мы с Мелещенко, озираясь по сторонам и расспрашивая дорогу, двинулись к КПП.

Автоматчик, дневальный по КПП, ничего вразумительного объяснить не мог, зная только размещение своего батальона охраны.

Дежурный небрежно махнул рукой в сторону домиков и объяснил, что до полка рукой подать и можно пешком добраться при желании.

– Пойдете по дороге до перекрестка и налево, мимо музея, вдоль забора. Там прямо, прямо, мимо зенитного полка и упретесь в КПП. Только с дороги не сходите на обочину, за канавой «паутина» растянута и все кюветы заминированы. Либо без ног останетесь, либо вообще погибнете. А хотите, ждите машину, может, кто и подъедет. Идти километра два всего-то.

Солнце пекло, и болтаться туда-сюда возле шлагбаума быстро надоело.

– Николай! Пойдем пешком, а то совсем изжаримся. Есть охота, в полку хоть накормят.

– Пойдем, – вздохнул Мелещенко, – только не беги, пойдем не спеша.

Туфли и брюки быстро покрылись толстым слоем придорожной пыли, но идти было гораздо веселей, чем топтаться на месте.

Мы миновали продуктовый «дукан» (афганский магазинчик), продавец покричал, приглашая зайти, но денег у нас не было. А жаль. На импровизированном прилавке стояли кока-кола, фанта, лежали арбузы, дыни. Жажда только усилилась. Вдоль дороги бегали оборванные, грязные мальчишки и швыряли камни вслед проезжающим машинам.

– Дикари, – улыбнулся Мелещенко. – Интересно, что орут эти туземцы? Наверное, матерятся.

– Наверное. Главное, чтоб в нас камни не кидали.

За поворотом вытянулась прямая как стрела дорога, а вдалеке были видны вышки и заборы наших частей.

Медленно идти не получалось. Злые нищие мальчишки кидали издалека камни, мужчины угрюмо смотрели на нас – все это ускорило переход к полку. Не сговариваясь, мы не шли, а почти бежали.

Вот такая вышла прогулка.

Образцово-показательный полк

Переступив порог КПП полка, я увидел асфальтированную дорогу, бетонные дорожки, вдоль них ровненько посаженные березки, БМП на постаменте из камня.

Н-н-да, дела. Рядами стояли щитовые домики, романтики палаток не присутствовало. Огромный заасфальтированный плац привел в еще большее уныние. Ангары-столовые, большой клуб, фонарные столбы с освещением. Это куда же я попал?

Тут, наверное, сплошная показуха, а войны и не будет. Стоило ли ехать «за речку», этого и в Союзе хватает. Вот не повезло, а ведь должен был ехать в Шиндант. Что потом расскажешь об Афгане? Как маршировал по плацу?

Колян радостно потер руки:

– Вот это да! Попали в хорошее место, – и сжал мои плечи. – Служба как на Родине! Все цивильно!

Мое настроение было прямо противоположным. Хотелось в какую-нибудь дыру, чтоб подальше от начальства, поменьше парадности, побольше войны. Так и басмачей не увижу.

Дежурный по полку, рассмотрев предписания, отправил в строевую. Строевик удивленно посмотрел на нас и спросил, откуда мы взялись.

– Откуда? Служить прибыли к вам в полк!

– Да я понимаю, что не плясать. Как вы тут очутились?

– Как, как, пешком, – продолжал кипятиться Николай, явно опасаясь, что могут отправить в другое место, а ведь ему по предписанию предназначалась какая-то далекая дыра.

– Пешком у нас не ходят. Пешком у нас в покойников превращаются и в цинковом гробу потом едут. У нас для этого машины, БМП, БТРы ходят, вертолеты летают! Ясно?

– Ясно. Мы туда попали или не туда? – с надеждой спросил я.

– Туда, туда. Заменщики заждались уже, где были-то?

– Да, мы вообще не сюда планировались, – попытался я ухватиться за последнюю соломинку. (Не нравилось мне тут!)