Рейхов сын

19 марта 1940 г., 14 часов 57 минут

Аджьюдан Луи Готье резво, насколько позволяли местность и двигатель танка, объехал подбитый D1B, и направил свой R 39 прямо на вражеское противотанковое орудие. В тот же момент в башне заколотил спаренный с орудием 7,5-мм «Mitrailleuse mle 1931» - надежный, смертоносный «Рейбель», (17) - командир машины, аспирант Дюбуа, слыл стрелком не столько лихим, сколько метким, так что, Луи ни минуты не сомневался в том, что тот набьет больше турок, чем пулеметчики наступающей рядом Renault UE Chenillette и двух британских Universal Carrier. Тем более, что танкетки, по причине слабого бронирования, в лидеры особо и не рвались.

Последний раз гагахнула противотанковая 47-мм пушка, безбожно промазала мимо танка, и больше беспокойства французскому механику-водителю не доставляла. Аджьюдан был уверен в своем командире совсем не напрасно.

– Вперед, Готье!
– прокричал Дюбуа.
– Вперед! Сейчас мы их!… А это что за хреновина?!!

Из-за пригорка, прямо по курсу, появилось нечто страшное, горбатенькое, и тихоходное, но с опознавательными знаками румынских вооруженных сил и тремя пулеметами.

– Бронированный верблюд, мсье аспирант!
– отозвался Луи, разглядевший вражеский OA vz.27 в смотровую щель.

– А вот мы сейчас глянем, насколько он бронированный. Стой.
– прорычал Дюбуа, наводя башенное орудие на уродливое детище чешского koda Holding.
– Откуда ж у них все время подкрепления лезут?

Замершая на месте боевая машина рявкнула в сторону бронеавтомобиля башенной 37-мм SA38, и аспирант, с уже гораздо большим удовлетворением, добавил:

– Где ж мы их всех хоронить-то будем?

Стрелял он метко не только из пулемета.

Окрестности города Мерзифон (Турция)

19 марта 1940 г., 16 часов 12 минут

– А чего майор сегодня злой такой?
– поинтересовался Генка у Бюнделя.

– Так веселиться ему, вроде бы, не с чего.
– пожал плечами тот.
– Помнишь, мимо нас, на юг, турецкие и румынские колонны шли?

– Ага.
– кивнул парень.

Разговор шел, преимущественно на немецком, хотя Кудрину, хоть и изучавшему этот язык в школе, постоянно не хватало словарного запаса, и он поминутно сбивался на русскую речь.

– Ну так вот нету больше этих колонн.
– вздохнул Курт, и оторвался от окуляров бинокля, через которые выглядывал в небесах вражеских авиаторов. К вечеру небо затянуло облачками, и видимость, один черт, была крайне неважнецкой.

– Что значит - нету?
– удивился Гена, но, в отличие от старшего товарища наблюдение за небом не прекратил, хотя за весь день всего-то и видал, что два P.24, ни-то румынских, ни-то турецких, да одинокий Me-110.
– Куда же они делись?

– Никуда не делись.
– вздохнул Бюндель, и вернулся к наблюдению.
– Там все остались. На марше были, вылетели прямо на вражеские танки.

– И что?

– И все.
– лаконично ответил немец.
– Кончились.

– Так это… Погоди, их попереубивали там всех что ли?
– теперь уже бинокль опустил Генка.

– Ну, может и не всех… - задумчиво ответил оберягер.
– Но теперь ждать противника стоит нам, а те из румын, что высадились в Турции, но не успели двинуться в сторону Анкары, так и торчат на побережье, к нам на помощь не торопятся. Одна надежда, что ваши танкисты успеют.

– Так ведь надо тогда и за дорогой следить!
– воскликнул парень, и, переведя взор на нее вздрогнул, после чего хрипло прошептал: - Курт… А вот же они, как раз к нам и едут.

– Где?!!
– горный стрелок моментально оторвался от созерцания небосвода, и уставился туда же, куда и его подопечный.

На дороге, примерно в двух-двух с половиной километрах от позиций батальона явственно различны были два бронеавтомобиля, грузовик с солдатами и бензовоз. Кроме солдат в кузове грузовик вез еще и прицепленную к нему пушку.

– На наши БА-20 похожи, я их видел несколько раз.
– пробормотал Кудрин.
– Только колес не четыре, а шесть.

– Не бойся, это румынские OA vz.30… наверное.
– ответил Бюндель.
– Хотя черт его знает, на самом-то деле. Давай-ка, бегом к майору, доложи об их приближении.

Окрестности города Валендорф, штаб XIX корпуса

19 марта 1940 г., 16 часов 20 минут

Генерал танковых войск Гудериан был зол как черт. Нет - как тысяча чертей! Сроки начала наступления на Францию опять переносились - ну не справлялась транспортная система Рейха с количеством войск, которые приходилось перекидывать на запад от польской границы. А все от великой «мудрости» Фюрера, Канариса и Гейдриха. Именно последние два присоветовали Гитлеру начать перед войной реальное развертывание войск на восточной границе, чтобы французы и англичане ни в коем случае не догадались о немецких планах, и были свято уверены в том, что польско-германское вторжение в СССР - дело решенное.

Что характерно, приданную его корпусу 14-ю ттбр РККА перекинули уже почти целиком. Польские 7ТР в XV корпус тоже доставили, после чего сняли с его командования Гота и устроили там чехарду со сменой командиров - это перед началом наступления-то!
– за какие-то заслуги выпихнув (иного приличного слова Гудериан к этому процессу и подобрать-то не мог) в командующие корпусом Роммеля. А вот новейшие тяжелые танки Вермахта, Pz-V «Donner», (18) как застряли где-то между Валендорфом и Берлином, так по сю пору все еще и не появились. Ко всему прочему, Браухич, похоже, сошел с ума - как еще можно объяснить радиограммы с запросами о его, Гудериана, месте нахождения? Диалог с ОКХ получился, как у глухого с немым, что-то вроде:

– Укажите ваше место расположения.

– Валендорф.

– Точно Валендорф?

– Точно.

– Совсем точно?

– Совсем точно.

– А не в Герзе?

– Нет. А где это, Герзе?

– Это в Северной Турции. Так вы точно в Валендорфе а не в Герзе?

– Да пошли вы все на х…й! Точно!

Если перевести обмен радиограммами с казенного, на нормальный немецкий язык, то так все, примерно, и было.

Вот, спрашивается, что он мог делать в этом самом Герзе? Он его и на карте-то едва-едва отыскал.

Гудериан устало потер глаза, и глянул на часы. Пора было ехать к русским танкистам с инспекцией - автомобиль уже должны подать.

Окрестности города Мерзифон (Турция)

19 марта 1940 г., 16 часов 54 минуты

– Так, ну и где этот чертов зондерфюрер?!!
– если «Быстроходный Гейнц» в далеком Валендорфе был просто очень зол, то майор Шранк уже вплотную приблизился к точке перехода из ярости в неуправляемое бешенство.
– Цугфюрер (19) Кнопф, я вас спрашиваю, где вы шлялись?!! Молчать! Боевая тревога была объявлена четверть часа назад! А если бы это был враг, на трофейной технике? Противник в прямой видимости, а переводить с румынского некому!