Рейн и Рийна

Рейн встречается взглядом с Рийной. Куда только девалось ее кокетство, в ней нет больше ни заразительной веселости, ни вызова. На лице ее написано только напряженное, прямо-таки алчное ожидание. Она даже чуть подалась вперед, словно боится не расслышать ответ Рейна. Чего она ждет? Испытания? Испытания на смелость?

Ну, конечно, чего же еще?

И вот уже бледное лицо Рийны затмили огромные блестящие глаза Лори. Они все ближе и ближе. В них мерцают холодные отблески голубоватого света фонарей… Нет! Рейн ясно видит, что в них горит ожидание захватывающего зрелища. Да, Лори, позабыв про Бизнеса, стоит совсем рядом с Рейном, касается его своим телом, шепчет:

— Рейн, миленький, неужели ты и вправду боишься…

— Факт, боится! — подначивает Толстый.

Длинный обменивается с ним взглядом. Словно одобряет приятеля за своевременную реплику.

— Заткнись! — обрывает он его тут же и добавляет с наигранной гордостью и одобрением:

— Да что я, своего одноклассника не знаю! Кремень-парень! Искры так и сыплются!

Лори трогает Рейна за рукав куртки, заворачивает его, обнажая крепкую, все еще коричневую от загара руку. Девушка тихонько проводит пальцами по руке Рейна. Сейчас все ее кошачьи ласки предназначаются только ему. И это волнует его необыкновенно.

Лори мурлычет:

— Я знаю только одного парня, который решился на такое… Ты, значит, второй…

Рейну кажется, что даже воздух под вековой липой дрожит в напряженном ожидании. И все из-за него! Им восхищаются. Его упрашивают, его голубят… он в центре всеобщего внимания. Стоило только ему появиться, как все языки поприкусывали! Вся эта рафинированная компания, все эти завзятые прожигатели жизни!

Рийна тоже подходит к Рейну и тоже протягивает руку к его задранному рукаву. Она что — хочет опустить ему рукав? Или тоже собирается нежным прикосновением обласкать его? Рейна?

Рейн, во всяком случае, склоняется к последнему. Более того — он уверен в этом.

Длинный повторяет:

— Да он у нас кремень! Стукнешь — искры саданут!

Эти слова и близость девушек решают все.

Рейн готов. Небрежно отведя руки Рийны и Лори, он перепрыгивает через живую изгородь, бежит через газон, только полы куртки развеваются, пересекает улицу. И вот руль в его руках. Он выравнивает мотоцикл. Раздается скрежет: что-то задело за бровку тротуара. Но он уже катит «Яву».

«Спокойно! Только не бежать!» — внушает себе Рейн. Ему почему-то кажется, что спокойно вести мотоцикл не так стыдно, как бежать или трусить рысцой. А так будто и нет в его поступке ничего плохого, ничего особенного. Он просто докатит мотоцикл до перекрестка, заведет его за угол, да там и оставит…

«Нет, зачем же! Я эту красную «Яву» приведу обратно. Обязательно! Поставлю ее на прежнее место под фонарем… Опущу упор… Да, непременно! И порядок!»

Так Рейн и делает.

Затем снова перебегает через улицу, пересекает газон, перескакивает через живую изгородь, и вот он опять под старой липой.

Только теперь Рейн чувствует страх. Он не ищет на лицах стоящих одобрения или признания. С опаской оглядывается назад, словно боится преследования, криков, милицейского свистка, мелькания синефиолетовой мигалки…

— Гип-гип — ура! — неожиданно вопит Толстяк, словно очнувшись от наваждения, и разражается рукоплесканиями, как это принято по окончании представления.

— На все двести процентов! — деловито отмечает Длинный. Он доволен. Он вполне доволен собой. Рейн запросто поддается внушению, влиянию, воздействию… в общем, какие там еще бывают слова насчет превосходства одного над другим, о подчинении одного другому. К тому же зрелище было действительно захватывающее: попадется — не попадется, попадется или нет… будет ли хай… А вдруг милицию вызовут… Дурак он и есть дурак — мотоцикл обратно прикатил! Небось, героем себя воображает… Мальчишка! Щенок! Но вить из него веревки можно! Точно. А когда-нибудь это и пригодится…

Рийна, неожиданно засмеявшись, хлопает в ладоши, кричит: «Ура!», потом бросается Рейну на шею и с жаром целует его.

И вновь жизнерадостность бьет в ней через край, но жизнерадостность наигранная.

— Бизнес! — командует Длинный. — Пятерку Рейну. Без ритуала!

Казначей недовольно поводит плечом. Щедрость Длинного ему не по душе. К чему широкие жесты? Стоит ли новенького в первый же день осыпать золотом? Но приказ есть приказ, распоряжениям надо подчиняться. К тому же деньги в бумажнике Бизнеса водятся в основном благодаря хитроумным планам Ильмара. Кассир любовно перебирает голубые и красные купюры и наконец нехотя протягивает одну голубенькую Рейну.

Рейн не тянет за ней нетерпеливую руку, но глаз отвести от денег он не в состоянии. Случилось нечто невероятное, за один вечер он стал обладателем двух пятирублевок! А что, если они только дразнят его? Измываются над ним… Рука не поднимается, не тянется за деньгами. Осторожность сдерживает ее.

Выход из положения находит Рийна. Она выхватывает у казначея пятирублевку и сует ее Рейну в карман куртки. Рейн не возражает против такого поворота дела, лицо его даже проясняется: то, на что он не мог решиться, — протянуть за деньгами руку — отпало само собой.

И снова в Рийну как будто бес вселяется. Она лохматит Рейну волосы, и они падают ему на лицо. Рийна собирается сделать то же самое и с вихрами Толстого, но тот грубо отталкивает ее.

Но Рийне никак не угомониться.

— А ну, давайте польку! — она хватает Рейна за плечи и, напевая мотив, пытается заставить его пуститься в пляс.

— Кончай дурачиться! — командует Длинный. — Еще мильтонов накличете! Расходимся!

Бизнес обнимает Лори за талию, и они, не сказав ни слова, уходят За ними в тени деревьев исчезают и Длинный с Толстым.

— Ты где живешь? — спрашивает Рийна.

— Да там… на Сыле…

— Нам же по пути! — восклицает Рийна и тянет Рейна за собой. Рейн не сопротивляется.

4

«Спрашиваю сегодня Рейна Эрма, не слишком ли разорительны для их семейного бюджета его занятия в городском фотоклубе. А он говорит, мол, один энтузиаст-фотограф, инженер какой-то, взял над ним шефство. Разрешил ему пользоваться своей фотолабораторией, аппаратурой, химикатами. И ни копейки с него за это не берет. Да еще помогает парню дельными советами. На мой взгляд, работа с молодежью в этом фотоклубе поставлена очень толково. И результаты уже налицо — на последней выставке Рейн получил диплом!» (Из разговора классной руководительницы Элли Каземаа в учительской.)

5

Рийна по-свойски, словно старого знакомого, берет Рейна под руку. Такая свобода и близость для Рейна в новинку. Что-то не припоминается, чтоб ходил он так когда-нибудь с какой-нибудь девушкой. Разве что в большой компании… Но разве можно сравнивать! Да и с кем ему так гулять, если у него еще нет своей девушки! Иным ребятам в этом смысле везет куда больше, даже завидно. Впрочем, на какое везение рассчитывать, если постоянно мечешься между домом, школой, фотоклубом и тренировками по баскетболу. Да, конечно, занятий хватает, но и самому надо быть поразворотливее! Не раз, размышляя на эту тему, Рейн приходил к такому малоубедительному заключению.