Рейнеке-лис

Даже и за год все то, что я успеваю за месяц!

Чем только эту подлизу не кормят! А мне — лишь солома.

Сплю я на голой земле, а когда меня гонят с поклажей

Или верхом на мне едут, еще надо мной же смеются.

Хватит! Я понял, чем надо заслуживать милость хозяев!»

Только подумал он это, хозяин ему повстречался.

Хвост осел тут задрал, вскочил на дыбы, и запрыгал

Перед хозяином он с неистовым визгом и ревом,

Бороду начал лизать ему, мордой к щеке прижиматься

Стал на собачий манер, — набил ему несколько шишек.

В страхе пустился хозяин бежать и кричит: «Он взбесился!

Люди! Убейте осла!» Хватил тут хороших побоев,

Слугами в стойло был загнан осел — и ослом он остался.

Есть и поныне такие в ослиной породе: их мучит

Зависть к чужому успеху, а сами — ничем остаются.

Стоит, однако, им выскочить в крезы, получится то же,

Что со свиньей, хлебающей ложкой бульон из тарелки.

Именно так, и не лучше. Раз ты осел, то таскаться

Должен с мешками, питаться репейником, спать на соломе.

Станешь иначе с ослом обращаться — его не исправишь.

у, а дорвется до власти осел — тут пишите пропало:

Было б ослам хорошо — плевать им на общее благо!

Знайте еще, государь мой (но только бы не был вам в тягость

Долгий мой разговор), что на раме зеркальной прекрасно

Изображалось резьбой и описано было подробно,

Как мой отец и кот Гинце союз меж собой заключили —

Вместе искать приключений, и свято поклялись друг друга

Храбро в беде выручать, и делиться любою добычей.

Только отправились в путь, навстречу — вблизи от дороги —

Едут с борзыми охотники. Гинце заметил ехидно:

«Добрый совет — нам и в пост мясоед!» Мой старик отвечает:

«Может быть, вас удивит, но я сам этих добрых советов

Полную сумку припас. Не лучше ль нам помнить о клятве:

Стойко держаться друг друга в опасности! Это важнее».

Гинце ему отвечает: «Что бы сейчас ни случилось,

Средство одно мне известно, — к нему я прибегнуть намерен»,

Так он сказал и на дерево тут же прыгнул проворно,

Чтобы спастись от собак самому, а товарища бросил.

В страхе застыл мой отец, охотники — ближе, а Гинце

Сверху мурлычет: «Ну, дядюшка, как там дела? Не пора ли

Сумку открыть и в запасе советов найти наилучший?»

Тут затрубили охотники в рог, изготовясь к облаве,

Бросился в бегство отец мой, с лаем борзые помчались,

Потом от страха отец исходил, и несло его часто:

Этим свой вес облегчил он — и спасся от вражьей погни.

Подло, как видите, предал его этот родственник близкий,

Коему так он доверился. Дело ведь жизни касалось:

Очень уж резвыми были собаки, и, если б не вспомнил

Вовремя он о норе незаметной, все кончено было б.

В эту нору он юркнул — и врагам потому не достался.

В деле с отцом моим Гинце себя показал! Но немало

Фруктов подобных коту. Я таких уважать неспособен.

Наполовину простил я кота, но ведь что-то осталось!

Запечатлел это резчик на раме в картинке и в тексте…

Там же картинка была с характерной проделкою волка.

Видно по ней, как умеет он быть за добро благодарным:

Как-то нашел на лугу он обглоданный труп лошадиный, —

С голоду даже на кости набросился жадно, и сразу

Острая крупная кость поперек его горла застряла.

Был он в испуге большом и действительно мучился очень.

Он рассылает гонцов — созывает на помощь хирургов,

Но ни один не помог ему лекарь, хоть очень большое

Вознаграждение он предлагал. Наконец, длинноногий,

В красном берете, явился журавль [52] . Больной умоляет:

«Доктор, спасите меня! Извлеките из горла скорее

Эту проклятую кость, торговаться я с вами не стану!»

Вот и поверил журавль обещанью, свой клюв с головою

В пасть пациента засунул и вытащил кость очень ловко.

«Ой, как мне больно! — завыл пациент. — Повредил ты мне горло!

Так уж на сей раз и быть, но впредь осторожней работай.

52

В красном берете, явился журавль . — Красный цвет был в средние века цветом медицинской науки.

Будь кто другой, а не ты, поплатился бы он за небрежность».

«Что вы?! — журавль возразил. — Успокойтесь, теперь вы здоровы.

Честно я свой гонорар заслужил — оказал я вам помощь».

Волк возмутился: «Видали нахала? Он требует платы

За причиненный мне вред! Ты забыл, что огромную милость

Сам я тебе оказал: ведь клюв твой с пустою башкою

В пасти моей находился, я мог бы тебя обезглавить,

Но пощадил! А не ты ль причинил мне страданье, бездельник!

Вознаграждение, собственно, мне бы скорей причиталось».

Часто мошенники именно так за услуги и платят.

Эти истории вместе с другими, а также виньетки

Тонкой, искусной резьбы, как и надписи к ним золотые,

Сплошь украшали зеркальную раму. Я слишком ничтожен,

Столь драгоценною вещью владеть недостоин и думал:

Препроводив эту редкость моей госпоже-королеве,

Благоговенье свое докажу пред четой августейшей.

Как огорчил своих деток я, мальчиков милых, отправив

Зеркало из дому! Любо им было пред ним порезвиться,

Понаблюдать, как болтаются хвостики сзади, смеяться

Мордочкам славным своим и забавные рожицы корчить.

Ах, не предвидел я смерти честного Лямпе, вручая

Только на веру ему, как и Бэллину, эти богатства!

Лицами очень надежными я ведь считал их обоих,

Лучших друзей, мне казалось, иметь никогда я не буду.

Горе убийце! Я выясню, кто драгоценности спрятал:

Раньше иль позже — преступник бывает всегда обнаружен.