Рейвенор Отступник

– И он готов довериться Дому, чтобы тот направлял его?

– А разве он не должен?

– О, Дом, несомненно, хорош. Значит, инвестиции?

Бэллак протянул Лацику дата-кристалл. Геолог вставил его в планшет.

– Меня зовут Галл, – произнес Бэллак. – А мою напарницу – Каин.

Какое-то время все молчали, слушая жужжание планшета.

– Подключаюсь к базе улья, – проговорил Лацик. – Подождите секунду. Галл, Каин. Ага, вот оно. С Юстиса. Сейчас проверю ваш биокод.

«Должно быть, – подумала Кыс, – эту информацию подделал Карл».

– Думаю, мы можем поторговаться, – сказал геолог.

– Ну? – медленно протянула Кара.

– Все в порядке. Ни единого признака рецидива – Белкнап стал убирать инструменты, осторожно складывая наиболее хрупкие элементы сканера.

Он посмотрел на нее, и Кара улыбнулась. Они обнялись.

– Я так боялась! – вздохнула она.

– И я. Понимаешь, когда ты пришла ко мне... Кара, любимая, не хочу тебя пугать или накаркивать беду, но ты уже должна была...

– Что? Умереть?

Ты должна была умереть. Той женщине, с которой я познакомился и в которую влюбился на Юстисе Майорис, оставалось жить только шесть месяцев. И вот внезапно раковая опухоль исчезла как по мановению руки. Мне все казалось, что я допустил какую-то ошибку, упустил что-то из виду и болезнь вернется. И когда ты пришла ко мне сегодня вечером... Но если я не полный профан в своем деле, то все в порядке. Опухоли нет. Ни единого признака. Ты здорова.

Кара поднялась. В корабельном лазарете они были одни, если не считать того, что возле коматозного мальчика в комнатке неподалеку сидел Фраука. Ануэрт и Файфланк сейчас были на мостике.

– А ты и в самом деле?.. – спросила Кара.

– Что?

– Полный профан в своем деле?

– Нет, – рассмеялся он. Кара поцеловала его в шею.

– Почему у тебя такое выражение лица? – спросил он, расстегивая халат и вешая его в шкафчик.

– Я так и не рассказала Рейвенору. Держала все в тайне. Теперь все в порядке, а тайна внутри меня осталась.

– О чем это ты?

– Мне было очень неприятно скрывать это от него, – пожала плечами Кара. – Приходилось учиться не говорить правду. Но теперь мне нечего больше скрывать, а чувство такое, будто я по-прежнему что-то прячу.

– Ничего не понимаю, – произнес он.

Она задумчиво поднесла к губам ладони и выдохнула.

– Трудно объяснить. Такое ощущение, будто я храню какую-то ужасную тайну, хотя мне совершенно нечего скрывать.

– Сознание обладает способностью к адаптации, – произнес Белкнап. – Оно привыкает к тому, к чему привыкает. Это пройдет.

– Очень надеюсь. Порой я просыпаюсь с мыслью, что еще немного – и ухвачу ее за хвост.

– Тайну?

– Да, тайну. Она имеет какое-то отношение к Карлу.

– Карлу?

– Знаю, знаю, – засмеялась Кара. – Это глупо, но почему меня не покидает чувство, будто я лгу только ради того, чтобы покрывать Карла?

– Комплекс вины, – сказал доктор. – Просто чувство вины по отношению к Рейвенору. Трон его знает, почему все это увязалось с Карлом. Может быть, ты знаешь о нем что-то, чего не знаю я?

– Он просто напыщенный осел, который носит слишком много колец, но очень хорошо справляется с делом.

– Значит, ничего такого?

– Но почему-то, – пожала она плечами, – я чувствую себя настолько запутавшейся... Словно блуждаю в тумане. Почему, доктор, меня постоянно преследует ощущение неловкости? Может быть, я действительно что-то забыла?

– Недостаток двигательной активности, – ответил он.

– Точно.

Он оглянулся на дверь, затем снова посмотрел на Кару. Этот взгляд ей был хорошо знаком.

– Мы здесь одни?

– Фраука в соседней комнате.

– Ох, да кого заботит этот любитель клубнички?

Он поцеловал Кару, стаскивая с нее жилет и принимаясь ласкать ее груди. Она притянула его на койку лазарета.

– Значит, говоришь, недостаток двигательной активности? – промурлыкала она.

– Скажите, вы никогда не задумывались, как много вам удастся вытащить из магазина, прежде чем вас кто-нибудь заметит? – спросил Тониус.

– А это интересный вопрос, – ответил Рейвенор.

Они поднялись на обзорную башню, возвышающуюся над ульями Беринта, чтобы скоротать время до того, как вернутся Бэллак и Кыс. За поднятыми ставнями открывался роскошный вид на закованные в лед просторы и бесконечную метель. Кроме них в зале сидела только одна парочка обитателей нижних уровней, расположившаяся у противоположного края ограждения. Башня казалась храмом, посвященным стихиям. Тониус сел на металлическую скамью возле кресла Рейвенора.

– И все-таки? – спросил Карл.

– «И все-таки» – что? – спросила Мауд Плайтон, ставя на стол две металлические кружки с горячим секумом, которые приобрела в баре обзорного зала. Одну она подвинула Карлу и села напротив.

– Спасибо, – произнес Карл.

– Я заинтригована, – сказала Мауд, отхлебывая из кружки.

– Карл только спросил меня, не задумывался ли я над тем, как много смогу вытащить из магазина, прежде чем это кто-нибудь заметит, – сказал Рейвенор.

– А это интересный вопрос, - произнесла Плайтон.

– Вот и я ответил то же самое, – согласился Рейвенор.

– Нет, вы подумайте, – сказал Карл. – Мы превратились в отступников. Я понимаю, почему мы пришли к этому, и поддерживаю ваше решение. Все хорошо, все ясно. Вопрос только в том, на какой именно риск мы идем? Скажите, много ли вы сможете сделать прямо на глазах других людей, прежде чем они заметят, чем вы занимаетесь?

– Люди Мизард станут выискивать самые слабые признаки нашей активности. Посему мой ответ: очень немного.

– Просто очаровательно, – произнес Карл, поднимаясь. – Отговорки – это просто очаровательно. Вот только далеко ли мы продвинемся со всеми этими отговорками.

– Ты не поверишь, если я расскажу, как убегали порой люди, – произнесла Мауд Плайтон, – в моей профессиональной практике.

Вокс-динамики Рейвенора издали звук, соответствующий смеху.

– Вполне возможно, что и поверю, – сказал Карл, отставляя кружку. – Сэр, согласитесь ли вы, что вся наша работа состоит из сплошных тайн? Мы храним тайны, вскрываем тайны. Молох, не к ночи будь помянут, стал настолько опасен именно благодаря своему умению хранить эти самые тайны.

– К чему ты клонишь, Тониус? – спросила Плайтон.