Режим безвизового въезда. Обратно
Шрифт:
— Марин, я бы с радостью, но твой доктор, тиран Морозов, выделил нам 10 минут, и мне хотелось бы уточнить у тебя все насчет отравления.
Полминуты Марина боролась с искушением выпотрошить у меня все про эти три года и рассказать про нападение на себя любимую. В итоге, эгоизм победил (наверное, вкупе со здравым смыслом), и подруга после вздоха продолжила.
— В общем так. Я целый день была в офисе. Знаешь, — Маринка вдруг оживилась, — у нас сейчас тендер на носу, такая возможность выйти на мировой рынок! В общем, я проторчала до вечера в офисе, обедала, но обедала я часов в 13, врачи сказали, что если бы отрава была
Настя! Ты не представляешь, как мне было плохо! Помнишь, мы объелись зеленых яблок?
Я захихикала. Еще бы не помнить, драться из–за того, кто сейчас идет в туалет — это сильно!
— Ну, так вот, — продолжила Марина, — в это раз мне было хуже в миллион раз! Еще во рту был привкус металла какой–то. Врачи сказали, что это признак отравления мышьяком.
— Да уж… Бедняжка! И что, — продолжила я допрос, — врачи сказали, что в пицце была отрава?
— Навряд ли, — подал голос мой муж, — быстро слишком подействовала. Скорее всего, если ты ничего действительно больше внутрь не употребляла, то отравить тебя пытались кофе. От офиса до дома как раз минут 20 на машине, и дома еще полчаса прошло в среднем.
Мы оба посмотрели на Андрея, как псих смотрит на психиатра: вроде и правду говорит, но поверить ой как тяжело!
— Ты хочешь сказать, — отмерла, наконец, подруга, — что меня пыталась отравить моя секретарша?!
— А ты со следователем разговаривала? — вдруг чисто по–еврейски, вопросом на вопрос ответил Андрей.
— Нет еще, я сначала велела позвонить ко мне домой, я так рассчитывала, что Настя приехала, — просияла Маринка. — Так что, они еще не успели приехать!
Вдруг подруга меня со всей цыплячьей силы, которая была сейчас в ней, стукнула меня по плечу.
— Эй! Ты что дерешься? — попыталась урезонить я больную.
— Значит, мне надо стоять на краю жизни, чтобы ты приехала?! Вот ты тварь!
Я замолчала. Ну а что, действительно тварь!
— Так, я вроде сказал 10 минут! Кыш из палаты! — раздался голос узурпатора.
Марина схватила меня за ворот кофты и прошептала на ухо:
— Только попробуй сбежать, пока я в больнице! Из–под земли достану!
Андрей попытался спрятать улыбку, за что и получил злобный взгляд от отравленной.
Я улыбнулась.
— Я тебя дождусь, обещаю!
Мы вышли из палаты, стараясь избежать гневного взгляда доктора Морозова.
— Андрюш, ты действительно думаешь, что отрава была в кофе?
Андрей утвердительно кивнул.
— Но, — тут же продолжил супруг, — это не означает, что отравить Марину пыталась секретарь. Но вот скажи, зачем ей так палиться? Сейчас менты устроят допрос, сделают такой же вывод, что и я и, первым делом, допросят секретаря. Их надо опередить.
Я сглотнула и нервно поправила ворот кофты.
— Это что, надо ехать в " Колорит»?
— Надо, — со вздохом подтвердил мои опасения Андрей, — еще как надо!
— Я придумала, а давай поговорим с Наташей во время обеда?
Или после работы?— Нет, мы едем в «Колорит» сейчас! Ты должна это сделать, хотя бы для того, чтобы я был спокоен, что однажды ночью ты не сбежишь из моих объятий в это логово маньяков–отравителей!
— Ну, знаешь! — надулась я.
Муж ласково дал мне пня для скорости, и я удручённо поползла в сторону маршрутки.
— Вот моя деревня, вот мой дом родной, — со вздохом констатировала я, глядя на уходящую в небеса многоэтажку.
Андрей хмыкнул, но ничего не сказал.
— Андрюш, я чей–то боюсь, — вцепилась я в супруга, — может ну его, это расследование, менты, в конце концов, на что?
— Настенька, солнышко, — как с ребенком засюсюкал со мной Андрей, — расследование годами может длиться, а ты же не хочешь уехать, зная, что твоя подруга в опасности?
Я попыталась выдавить из себя слезы, чтобы разжалобить вредного мужа, но глаза ни в какую плакать не хотели. Ну что ж, придется подчиниться!
Чем выше мы поднимались на лифте, тем сильнее я забивалась в угол. Конечно, Андрею легко думать, что я переигрываю. Посмотрим, как он заговорит, когда мне придется отбиваться от толпы подчиненных (бывших) и от их каверзных вопросов.
— Ну, Насть, хватит уже!
Ага, ему надоело, пусть и прекращает! А мне, может, нравиться трястись!
Выход из лифта упирался прямо в ресепшн.
Вот незадача, не успею спрятаться!
Я с гордо поднятой головой вышла из лифта, чтобы тут же споткнуться! Ну, я как всегда!
— Анастасия Дмитриевна!
Я подскочила к стойке с Наташей.
— Тихо!
Оббежала вокруг ресепшна, нашла укромный уголок, куда в случае чего можно нырнуть.
— Анастасия Дмитриевна, что с вами? — уже шепотом спросила моя бывшая секретарь.
— У нее болезнь зайца! — прорычал Андрей. — Волки повсюду мерещатся!
И вытащила меня из моего укрытия! Предатель!
— Наташенька, никому не говори, что я здесь, хорошо?
Наташа интенсивно закивала головой, а я вздохнула. Ну–ну, через полчаса весь этаж сюда сбежится, если я не удеру раньше!
— Наташ, нам надо с тобой поговорить!
— Здесь была милиция? — перебил меня супруг.
— Ну, только на следующий день, как Марина Геннадьевна отравилась.
— А сегодня?
Вот Андрей дотошный, ведь сказала уже, только в тот день, когда Маринка траванулась!
— Сегодня… — Наташа испуганно посмотрела на меня, — сегодня нет!
— Отлично, — потер руки бывший следователь.
— А что такое? — еще с большим ужасом спросила секретарь.
— Наташ, — я решила, что пора брать дело в свои руки, а то это чудовище сейчас совсем девочку запугает, — ты помнишь, что в день отравления ты, перед закрытием, приносила кофе Марине?
— Помню, — заикаясь и бледнея, ответила секретарь.
— Наташ, а ты сразу принесла кофе, как его сделала?
Наташа замялась, а потом подняла на меня виноватые глаза.
— Нет, — всхлипнув, ответила секретарь, — не сразу.
Как я и думала. Андрей, правда, скептически выслушал мой допрос, но он просто не знает Наташу.
Моя секретарь — блондинка! И если я просто светловолосая, то она — ходячий анекдот про блондинок. Не зря говорят, что это состояние души, а не цвет волос! Поэтому, слушая сейчас то, в чем каялась моя бывшая секретарша, я охотно ей верила.