Режим бога (Последний шаг)

— Я не меняю, продолжайте!

Паллада очень сомневалась, что после того случая с поломкой ТДМ на пустыре в Бруклине Дик изменит свое мнение об этом устройстве. Так и есть:

— Колючка, я сказал: нет!

— Фим, не забывай, что папа относится к ТДМ примерно так же, как средневековый инквизитор к практикам Бруно и Коперника.

— И к атомию! — добавил Калиостро, удаляясь в столовую осматривать рефрижератор.

— О, это вообще дьяволова отрыжка! — возведя глаза к потолку, прокомментировала Фанни.

— Вы самые чокнутые родаки, которых я когда-либо видела!

Эфимия с грохотом задвинула дверь в свою комнату, а Паллада со вздохом посмотрела на голографического диктора:

— Я всегда подозревала, что ее чем-то перекормили в инкубаторе…

Хах! Сейчас эта девчонка плюхнется в вирт-кресло, задерет ноги на стол, опустит заслонки и разнесет очередной многомерный мир в клочки. Да и то — чего нам, кроманьонцам, с мирами церемониться? Придут админы, все восстановят. На то и создано — душу отводить.

В доме воцарилось безмолвие, означавшее, что все пошло по предсказанному Фаиной сценарию. Паллада снова погрузилась в изучение мировых новостей: иногда и ей нужно было решать те же проблемы, которые лежали на плечах Джоконды, а для этого приходилось поддерживать свой политический кругозор в спортивной форме.

— Фанни! — Калиостро вернулся в зал подозрительно быстро. — Я ничего не понимаю: ты говоришь о каких-то поломках, а у меня там все работает без сбоев.

— Это электроника тебя боится. В прошлой жизни она была еретиком. Карди! Слушай, ну отпусти ты Фиму с Луисом! Ты же сам понимаешь, что у тебя это из разряда клаустрофобии! Был бы хоть один несчастный случай на ТДМ — да всю эту лавочку прикрыли бы мигом!

— Несчастные случаи были.

Паллада вкрадчиво подступила к мужу и, обойдя вокруг, как лисица сыр, с коварным видом провела рукой по его седеющим волосам.

— Ну конечно-конечно! — сладко шепнула она. — С «синтами». А я говорю о людях.

— Не скажи этого при колючке, за своих киборгов она тебя съест и не посмотрит, что ты лила воду на ее мельницу!

Фанни прижалась к нему спиной, взглянула из-за плеча, закусила губу. Дик наблюдал за ее манипуляциями, и не без любопытства.

— Ну так отпустишь?

— Не-е-ет, — невозмутимо ответил он, однако прокололся: дрогнул слабой улыбкой.

— Мы будем предоставлены сами себе… — она резко повернулась, охватила его за шею и прижалась еще плотнее к бедрам. — Хоть днем, хоть ночью!

— Несомненно. Ты — в Вайперруме, я — в Бермудском треугольнике [6] …

Фанни поиграла бровями.

— Карди, а ты смог бы сыграть ремарку «немного побледнел»? — и она выгнулась, принуждая Дика поддержать ее за талию.

6

Так в среде посвященных называют штаб-квартиру «Черных эльфов» в Калифорнии и филиал Управления в Нью-Йорке.

В конце концов ему все-таки пришлось повторять за нею движения беззвучного танго.

— А ты?

— Я первая спросила.

— К чему это?

— Ну… я тут у тебя замечаю кое-что… интересное… отрицающее твое равнодушие к идее остаться наедине… А? Нет?

— Да.

— Да-а-а? Хреновый ты актер.

— Вот я и не актер.

— И ролевик [7] ты тоже хреновый.

— Эфимию я не отпущу, и не мечтайте. Ни с Луисом, ни одну, ни с кем.

— Мракобес!

7

Ролевик — одна из специализаций сотрудников Управления

Она попыталась вырваться, но теперь уже Калиостро не отпустил ее, быстрым движением отвернул от себя, провел руками по ее телу, заставив тихонько застонать, и, крутанув обратно, прижал к стене, сминая притворное сопротивление.

— Ужасный мракобес! — шепнул он ей в губы, но только лишь Фанни потянулась навстречу, тая под взглядом зеленовато-синих глаз, из комнаты Эфимии донесся страшный крик.

Оба они, не сговариваясь, побежали к комнате дочери.

— Она заперлась, — сказала Паллада.

Калиостро забарабанил кулаком:

— Малышка, открой нам!

— Фим, разблокируй дверь! — перед глазами Фанни мелькали совершенно абсурдные, но оттого не менее жуткие кадры из фантастических ужастиков на тему виртуалок и вирусов, поджаривающих мозги пользователей или утягивающих сознание игроков в синтетическую реальность.

— О'кей! Надеюсь, двери она не забаррикадировала, остальное… — покряхтывая, Дик сунул руку глубоко за старинный шкаф, нащупал там панель, сдернул крышку и шлепнул ладонью по аварийному сенсору, — остальное поправимо.

Дверь беззвучно утопла в стене, и Фанни который раз в жизни поблагодарила свою любовь к антиквариату, тяжело сдвигаемому и хорошо маскирующему всякие тайнички.

Они вбежали к дочери. Все было так, как предсказала Паллада: Эфимия сидела в вирт-кресле, задрав ноги на стол, и сдавленно рыдала. Заслонку она отшвырнула от себя, и та валялась у самой кровати.

— Фим, что? Ну не реви, говори, что? — Фанни обняла ее, наскоро ощупала — цела или нет — заглянула в заплаканные глаза и пошлепала по щекам. — Ну говори, говори, что?

Вместо расспросов Калиостро подхватил с пола заслонку и посмотрел программу.

— Карди, что там?

— Да ничего, — он небрежно кинул устройство на стол и сел на корточки возле Эфимии. — Обычная головоломка с элементами лабиринта.

— Пятимерная?

— Четырех, кажется. Да при чем тут это? Малышка, ну рассказывай, не томи!

Та уцепилась за него обеими руками, повиснув на шее:

— Та-та-там… там…

— Там. Дальше?

— Там был… кто-то ещ-ще… еще!

— Тебе не померещилось?

— Нет. Точно.

— Не может быть такого…

Фанни с сомнением посмотрела на мужа:

— Точно не может?

— Абсолютно точно. Там один «кто-то» — сам участник. Все остальные объекты «что-то» — эн-пи-си. Программа вживля…

— Это был «кто-то»! — с досадой воскликнула Эфимия, капризно, совсем еще по-детски оттопыривая нижнюю губу и снова готовясь разреветься — знала, что отец не чает в ней души и что только ее появление на свет вернуло его к жизни после гибели Софи Калиостро, снова научив улыбаться. Знала и нередко этим пользовалась. — По-твоему, я не отличу живого человека от «неписи»?