Режим черной магии (Санкция на черную магию)

— Да, похоже, мы все совершаем ошибки, — прошептала я. Я не буду чувствовать вину. Ник лгал мне. У него были от меня секреты. И до сих пор были.

Пирс прочистил горло, и я покраснела, став, вероятно, такой же красной, как мои волосы. Сделав глубокий вдох, я развернулась.

— Пирс, — сказала я, желая объяснить, но он поднял руку.

— Что за ничтожный сукин сын, — произнес колдун, шокировав меня.

Медленно ступая, он направился к дивану и сел, его длинное пальто распахнулось, и он поставил локти на колени. Свою шляпу он бросил на стол. Мгновение он молчал, потом задал вопрос:

— Он ухаживал за тобой, когда ты была моложе?

Я не знала, означает ли ухаживание свидания или секс, но это было не важно. Чувствуя себя неловко, я села на другой край дивана, установив между нами максимальное расстояние. Я чувствовала себя шлюхой и, зеркально отобразив его позу, я сделала глоток воды и поставила бутылку между коленей. Я не пыталась впечатлить Пирса, но какой девушке захочется, чтобы ее считали шлюхой?

— Да, — сказала я, не поднимая головы. — Пару лет назад. Из-за него я получила первую демонскую метку. В то время я не знала, что Ник вор.

Я посмотрела на Пирса и заметила, что его взор потерялся в мыслях.

— Или, может, знала, но не обращала на это внимания. У меня слабость на плохих парней.

Взгляд Пирса сфокусировался, и когда наши глаза встретились, он отвернулся. На самом деле, к нему это тоже относилось.

— Хотя Ник прав, — призналась я, глядя на воду, волнующуюся в бутылке. — Я не особо целомудренная женщина. Если сравнивать меня с женщинами твоего времени, я, вероятно, считалась бы шлюхой.

— Это не так, — слишком быстро запротестовал Пирс, и я поставила бутылку рядом с пивом Ника, желая вместо воды выпить алкоголя. Боже, я так устала. И мои колени пульсировали.

— Я богохульствую и ругаюсь, — сказала я, сдаваясь и делая глоток пива. Горький вкус стянул мое горло, но пиво было удивительно холодным. — Я не принимаю обиды вежливо, а предлагаю людям отвалить, — с тяжело бьющимся сердцем, я поставила бутылку вниз. — И я люблю пиво.

— Я считаю, я думаю, что вы — женщина своего мира, — сказал колдун с дальнего конца дивана. — Мне пришлось бы тяжело, если бы вы были угнетенной и разбитой, испытывающей трепет перед рабской жизнью под названием брак. Вы бы не выжили в той плесени. Вы мне нравитесь такой, какая вы есть, вспыльчивая и с дурным характером.

Промолчав, я взглянула на него, не зная, действительно ли он верил в это или просто был вежлив.

Мое лицо, похоже, выдало меня, поскольку Пирс потянулся ко мне. Я тут же вскочила, избегая его руки. Я подошла к окну, чтобы закрыть длинные, от пола до потолка жалюзи быстрым, резким движением, стараясь не попасться на глаза сторонним наблюдателям. В комнате потемнело, и свет теперь лился только от второго окна. Пирс не говорил ни слова.

Закрыв последние жалюзи, я развернулась и застыла, поняв, что он стоит сзади меня.

— Ты выбираешь кровать или диван? — спросила я, чувствуя себя еще более неуютно.

Я помнила, с каким омерзением он смотрел на меня за то, что я вломилась в библиотеку. А его отвращение из-за того, что я спала с Ником — подонком и вором, было очевидным. Естественно, он начал это великое приключение с расчетом на то, что сможет выбраться из-под ногтя Ала, но он знал, что я была изгнана, и связана с демонами больше, чем со своим собственным видом. Он был убийцей демонов — или хотел им быть — а я была ученицей одного из них.

И опять же, мы оба были грязными. Все его существование висело на безвременной кончине Тома и черном проклятии. И когда я вспомнила, как он стоял у моей входной двери, и с рук его капала черная магия — я задрожала.

— Кровать или диван? — повторила я, испугавшись ошибок, которых я не хотела совершать в этот раз, и когда он двинулся вперед, я отскочила с его пути, хватая шерстяное покрывало со спинки дивана. Это было покрывало, под которым я спала в другой квартире Ника.

Он вздохнул, и, опустив голову, сделал шаг назад.

— Я хочу посидеть за столом, — сказал он тихо. — Я не придал словам Ника никакого значения, Рэйчел. Я удивляюсь, почему люди считают, что молодость означает менее похотливое состояние ума.

Его губы скривились в легкую улыбку, и, заколебавшись, он добавил:

— Осторожность не означает целибат.

Мои пальцы сильнее сжались на шерстяном покрывале. От него доносился запах красного дерева, сильный и опьяняющий. Я тяжело сглотнула, и он на минуту заколебался, его голубые глаза, совершенно не похожие на глаза Кистена, отражали вопрос, а потом он прошел мимо меня, его шаги были заглушены ковром.

«Мне кажется, он только что начал ухаживать за мной», — подумала я, когда он уселся за стол. Оцепеневшая, я опустилась на диван. Я ни за что не пойду на кровать.

— Я не в восторге от того, что ты заставляешь меня выглядеть глупо только для того, чтобы убежать от Ала на неделю или две, — сказала я, ложась головой на подлокотник дивана, чтобы его видеть.

Мои колени запротестовали, но на том месте подо мной, где он сидел, было тепло, и здесь я чувствовала его запах. Я так устала. Я уже больше суток нормально не спала.

— Это же сработало, не так ли? — проворчал он почти неслышно.

— Значит, ты не считаешь, что за мной надо приглядывать? — спросила я, и он одарил меня косым взглядом.

В действительности он именно так и считал, но я слишком устала, чтобы злиться на него за это. Его запах задержался в подушках; красное дерево смешивалось с запахом электроники и жженого янтаря в углу комнаты. Мой пульс замедлился, и тиканье четырех настенных часов стало заметнее. На каждой из четырех стен висели часы, и я подумала, не было ли это частью защитных чар.

Мысли вертелись в голове, в то время как я пыталась расслабиться, и события сегодняшнего дня выдвинулись на первый план, когда у меня, наконец, появился шанс подумать о них. Пока я не верну свое имя вызова обратно, я уязвима, нравится мне это или нет. Испытывая неудобство, я скинула ботинки и сунула ноги под покрывало. Так или иначе, присутствие здесь Пирса меня успокаивало. Ник мог оставить нас только чтобы предать, но я в этом сомневалась. Он слишком много потерял бы, если бы пригласил Вивиан или еще кого-нибудь из Ковена сюда. Они обчистят его жилище и дадут ему мою старую тюремную камеру в Алькатрасе.