Режим Тишины. Маятник

Отец Себастиан усмехнулся, наблюдая за борьбой, творившийся на его глазах. Анабель, старшая из Сестер Ордена святой Великомученицы Варвары, отличавшаяся невероятным спокойствием и смирением, явно с трудом сдерживалась, чтобы не схватить драгоценный Дар небес и не сбежать из кабинета. По-прежнему не сводя глаз с кресла напротив, он медленно раскрыл папку и развернул ее к собеседнице, вместе с содержимым:

Дейс-ствительно, почерк ее, – совладав с собой, Сестра отвела взгляд от тетради, – Где вы нашли это?

Не мы. Один из бывших послушников-целителей «Спаса» приехал на вызов от соседей в восемнадцатый сектор, мол, бабулька там какая-то загибается. Долетели, говорит, минут за десять, а все равно не успели – умерла. Вот у нее в руках дневник и был. Доктор этот, Владименко, говорит – лицом умершая на Салемскую похожа была, но из-за маски Посмертия сказать стопроцентно сложно…

Именем Пос-следнего Предела, неужели нельзя было с-сделать анализы, как-то проверить? Вс-скрытие, в конце-концов?

Святой отец некоторое время пристально глядел в алые угли под тканью капюшона, а затем рассмеялся. Сестра Анабель задумчиво склонила голову – все же удивительно, как подобные ему меняются от улыбки. Седовласый мужчина лет семидесяти почти мгновенно преобразился. Разгладились морщины, засияли глаза и даже волосы будто бы стали темнее. Удивительная особенность, право. Удивительная и… необъяснимая. Хотя, все объяснения этому лежат здесь, у нее под носом, но коснуться их – зайти за грань. Сейчас она понимала это лучше, чем когда-либо.

Все еще посмеиваясь, отец Себастиан дернул на себя ручку ящика стола и бережно вынул оттуда тонкую прозрачную папку с одним-единственным документом внутри. Некоторое время задумчиво вчитывался в печатный текст, подставив папку под свет фонаря, а затем аккуратно отдал ее Сестре.

Что это?

Результаты вскрытия, Сестра, – весело отозвался мужчина, откидываясь в кресле, – Странно, что вы забыли об этой их особенности. Они не сохраняют постоянство генома и структуры тела при жизни, так с чего вы взяли, что этих выкормышей Предела возможно вычислить после смерти?

Тонкие пальцы мягко перехватили документ, почти брезгливым жестом подняв его к глазам. Алые зрачки заметались туда-сюда, отбрасывая на прозрачный пластик кровавые блики. Некоторое время в кабинете стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь едва слышным поскрипыванием ножек старого кресла. Затем документ мягко опустился на край стола, а Анабель выпрямилась, скрестив руки на груди:

Здес-сь сказано о большом с-содержании в мягких тканях и органах ис-следуемого образца некоего препарата с выс-соким с-содержанием хлорида, фос-сфатов и полипептидов. Доктор Карманцев указывает на с-сходство препарата с сос-ставом желудочного с-сока, как минимум, из-за процента с-содержания с-соляной кис-слоты. Вс-следствие воздейс-ствия данного препарата произошел ряд мутаций в организме покойной, что полностью исключает возможнос-сть… Что это значит, Отче? – прошелестела она, нервно постукивая пальцами по плотной ткани рукава.

А то, Пресветлая, что нам никогда не понять даже одной десятой того, чем являются последователи полковника Сергеева и его Общины. Эти люди – уникальные представители вида homo innaturalis. И, если Сергеев не желал, чтобы его «дети» были предметом изучения для будущих поколений – поверьте, и он, и Салемская, и ее учитель – доктор Филатова, они сделали все, чтобы обезопасить себя от нашего любопытства…

Ткань тонких перчаток затрещала, когда изящные пальцы судорожно вцепились в подлокотники:

Но ведь препараты С-салемской активно используютс-ся по всему миру, с-святой отец! О ней знает каждая с-собака на улице! Почему тогда.., – Сестре явно перестало хватать воздуха и она замолчала, силясь отдышаться.

Все просто, милая Анабель, – неожиданно тихо и устало отозвался священник, глядя в окно, – Все просто. Где Силою Разума полнится Чертог человеческий, там и тогда отрекается человек от Сознания своего. И отрекается настолько ровно, насколько Разум его наполняется Знанием, что выше Веры его и Силы, что позволит Знание выносить. Аминь!

Аминь, – отозвалась Сестра, поднимаясь с места, – Мне пора, отец С-себастиан. Безопас-сных вам ночей.

Ладонь мужчины мягко накрыла пальцы, уже прикоснувшиеся к заветной папке на столе:

Оставьте, Анабель. Не стоит. Право не стоит бросаться с головой в омут, как бы сильно он вас не манил. Безопасных ночей и вам…

Тихий хлопок входной двери оповестил о том, что гостья ушла. Святой отец не стал оборачиваться. Лишь едва заметно улыбнулся, поглаживая ладонью хрупкое сокровище в недрах папки. Это еще одна часть пазла, Софья, верно? Это лишь часть.

Дневник Сонькиных измышлений

(приписка ниже: «Когда-нибудь в будущем несколько человек будут нажимать на кнопки – а миллионы умирать страшной смертью. Проблема войны состоит в том, что люди, которые её хотят, не ожидают, что на ней им придется погибнуть.» Э.М. Ремарк)

День второй новой жизни

А ночью мне приснился мир без зомби и смертей. Люди, ведущие детей в сад ранним утром. Бабушка-соседка поливает под окнами свою маленькую клумбу, на которой густо цветут бархатцы и «анютины глазки» весело подмигивают из сочной, зеленой травы. Гудящие на светофорах машины. Трель звонка в недрах школы на соседней улице. Что-то он долго звонит, дети же оглохнут… А! Ой! Будильник же! Сама вчера на шесть утра поставила, дабы куратору со своим подъемом жизнь облегчить. Да где ты тут, чудовище вопящее?!

Тело, на удивление, сигналу подъема даже не расстроилось, напротив – порадовалось. Наставника ещё нет, можно осмотреться, по углам потыкаться… А еще ограбить Смайла на предмет кофе и печенек, без которых Сонька – не человек, и поплескаться в душе вволю, раз с водой у нас перебоев нет. Ну да, люблю я воду, сил нет. Вообще бы не вылезала! Сонька-лягушкина дочка. Ква!

Моцион счастливого утра был совершен успешно, даже сигаретку на крыльце пропустила, жмурясь на рассветное солнце и рассматривая окрестности. Интересно у них тут – постройки какие-то, башенки по периметру забора, типа бойниц в крепостях. Сараев несколько. Вокруг парочки куры бродят, еще в трех – свиньи визжат. А уж ароматы оттуда – куда там соседкиным бархатцам!

Взрыв грохнул совсем недалеко, раскатился эхом, ударив по барабанным перепонкам и ощутимо вытолкнув из-под ног землю. Куры, звонко кудахча, со всех ног бросились в курятник, в соседнем сарае истошно заорала свинья. Я тревожно глянула в направлении удара, где на горизонте, замирая, плыл по небу черный дым и притоптала выпавшую из пальцев сигарету. Сердце, разогнавшееся было до совершенно диких скоростей, медленно успокаивалось – судя по спокойствию местных, это нормально. Строительные работы, может, какие?