Режиссёр смерти: Последний Дебют

– Да, надеюсь, раскроют… Кстати, будет забавно, если эта пьеса окажется реальностью, а не мюзиклом, учитывая, как меня настораживает эта гостиница.

– Не дай Бог!

Элла засмеялась.

К ужину Уик спустился раньше всех и, насытившись, вышел в фойе, где пересёкся со старшим Цербетом и Лонеро. Сифон театрально лил слёзы и рассказывал о своей непростой жизни: как его бросила жена, как он долгое время находился в трауре и был под строгой властью алкоголизма, как однажды ему подожгли усы и прочие байки. Сэмюель слушал его с искренней жалостью и задавал наводящие вопросы.

– Когда-то нас было трое, трое братьев, – поднимал палец к небу Сифон, – но после несчастного случая нас осталось двое! А ведь мы были как трёхглавый пёс: сильные, опасные!.. Без Аила мы не такие мощные и сильные.

Стюарт с недоумением застыл в дверях столовой. Возле него стоял Ехид со скрещенными на груди руками. Завидев музыканта, он лениво сказал:

– Вы уж не пугайтесь моего брата. Он немного того… психованный. Мы с ним как палка на двух концах или типа того. Он после травмы головы таким стал, громким и очень странным. Вот сейчас вы видите, как он лапшой наседает на уши бедному мальчику и неизвестно, когда остановится, да и остановится ли вообще ближайшие пару часов.

– Думаю, нашему Сэмюелю по-настоящему интересна жизнь вашего брата, так что вы сильно не переживайте на этот счёт.

– А я и не переживаю; пусть болтают, пусть! Брату забава на вечер нашлась.

Поднявшись обратно к себе в комнату, Стюарт с тяжёлым вздохом сел за стол и принялся писать записи о прошедшем дне, дабы освободить перегруженный разум от кишащих, подобно стрекочущим личинкам, мыслей, а затем лёг спать и почти моментально погрузился в забытьё.

II

Добродей Затейников

Кайдерск, 17 января, 1043 год

Время 07:07

Гостиница «ТарТар»: Фойе

К семи часам столовая открылась, вбирая в себя жителей гостиницы и угощая их различными яствами. Набрав немного еды с богатого шведского стола, Стюарт подсел к Сэмюелю и принялся за трапезу, искоса поглядывая в сторону Эллы. Конечно, эти взгляды не остались незаметными для композитора, который лукаво усмехнулся.

– Смотришь на свою красавицу?

– Ну, эм, я… Разве это так заметно?

– Очень!

После паузы Сэмюель сказал:

– Кстати, я от Ахероны узнал немного о Затейникове. Он невероятно богат, так как недавно у него скончался дядя и оставил ему всё своё наследство, а ещё у него седые волосы и поговаривают, что после смерти близкого друга он поседел от горя.

– А какой цвет у него был раньше?

– Он был красноволосым, вроде.

– Хм… Вам не кажется, что это похоже на ложь?

– Ну, наша жизнь бывает так удивительна и странна, что я охотно верю в это.

– Ага… Погодите, то есть вы не видели господина Затейникова в лицо?

– Нет, конечно! Мы это… дистанционно общались и работали.

– Хм, ясно…

– Так что я вместе с тобой познакомлюсь с ним вживую!

Позавтракав, все переоделись в куртки, пальто, шубы и стали толпиться в фойе перед Хайроном, который вёл список участников. Когда все собрались, он с блаженной улыбкой на губах пролепетал:

– Доброе утро, дамы и господа. Как вам спалось? – получив несколько ответов, он поднял руку, прося тишины. – Очень рад, что вам всё понравилось! А сейчас мы выйдем на улицу, и я вас проведу к нашему Большому театру, где вас уже давно ожидает господин Затейников. Пройдёмте!

И, проведя всех по тоннелю, он вывел их на улицу и по парку повёл к роскошному персиковому зданию с белыми восьмью колоннами и мраморной статуей трёх львов на крыше. Различные орнаменты, изображающие легенды, украшали стены роскошного здания, которые можно рассматривать бесконечно и всякий раз находить для себя что-то новое.

Все зашли внутрь через служебную дверь, собрались в изумительном фойе и сдали верхнюю одежду в гардероб. Повторно пересчитав всех, Хайрон объявил, что господин Затейников немного опоздает, и около десяти минут развлекал толпу рассказами о Большом театре.

Вскоре раздался стук каблуков, – спустившись по лестнице, к ним вышел невысокий мужчина в оранжевом костюме, жёлтой рубашке, синем галстуке (галстук был необычный: он соединял в себе классический галстук и галстук-бабочку) и в коричневой обуви с тёмным градиентом. Потрепав кристаллически-белыми кудрями, он сверкнул взглядом красных, широко распахнутых безумных глаз с белыми ресницами и поправил пенсне с оранжевыми стёклами. Трость его была с маленьким черепом на набалдашнике.

При взгляде на этого мужчину в груди Стюарта что-то ёкнуло и застыло в напряжении. Нехорошее предчувствие овладело его хладнокровным разумом, заскрипели колёса мыслей и догадок. Почему ему так некомфортно? Почему предчувствие царапает сердце? Что не так с этим странным господином? Он не знал и хотел найти ответы на эти вопросы, узнать, в чём подвох.

– Добр-рое утро, коллеги! Меня зовут Добродей Затейников, – воскликнул режиссёр. Широкая улыбка зазмеилась на его губах. – Как я рад видеть всех в здравии!

Все поздоровались с ним, и он добродушно засмеялся, помахав тростью.

– Ох, как я рад, как я рад! Хайрон, можешь быть свободен, – махнув в его сторону ладонью и тем самым заставив подручного уйти, он вновь обратился к гостям: – Итак, друзья мои, наша первая репетиция пройдёт завтра, а сегодня я бы хотел провести вам небольшую экскурсию по театру, чтобы вы все чувствовали себя, как дома! Ну-с, все готовы?

Услышав положительный ответ, он повёл участников по этажам, показывая обшитые дорогим бордовым и изумрудным бархатом ложи и ряды ярко-красных стульев, обширные гримёрные и небольшой подземный репетиционный зал. В конце экскурсии он привёл коллег в сверкающий золотом зрительный зал. Огромная люстра блестела у потолка, поражая своими хрустальными украшениями и размерами; потолок был расписан кистями искуснейших художников прошлой эпохи. Перед огромной движущейся сценой, закрытой бордовым занавесом с золотистой тесьмой, расположилась подвижная широкая оркестровая яма с чёрными стенами.

– Завтра мы репетируем в этом зале. Послезавтра он будет занят, и мы отправимся в малую репетиционную залу. И также завтра вы познакомитесь с вашими новыми коллегами; поверьте, они очень будут рады познакомиться!

На том экскурсия кончилась.

После Затейников поговорил с некоторыми сотрудниками, не относящимися к солистам: то был доктор Такута, композитор Лонеро (он представил Уика Затейникову), низенькая девушка – фотограф Штуарно, крупный старик – известный поэт и автор либретто Ворожейкин, стройная женщина – хореограф Грацозина и взволнованный рыжий драматург – Сидиропуло.