Резиновые тропы

– Мы видим, что вы цивилизованный правитель, так почему вы так варварски относитесь к другому столь же цивилизованному народу, вы просто обязаны вернуть нас к нашим мужчинам.
– С места в карьер завелись барышни.

– Отрицать свою принадлежность к цивилизованному миру было бы не честным, однако говорить то же о вас, язык не поворачивается. Вы, те, кто растоптал великие цивилизации инков, ацтеков, майя, те, для которых ложь и предательство считается доблестью, те, кому золотой телец дороже чести. И ещё вы верите в небесную твердь!
– Некоторые гвардейцы не выдержали и прыснули смехом.
– Поэтому мы будем поступать так, как вы того достойны. Осталось дело за вами - докажите свою честь, доблесть и верность, тогда и получите, то что обещано. Аркаим верен своему слову всегда.

– Тогда мы отказываемся работать!
– Выкрикнула по-русски, не выходя из толпы, пожилая, лет под сорок, женщина.

– О, браво! Вы делаете успехи, как всегда к месту. Прошу подойти. Нет.
– Это уже гвардейцам, ринувшимся вытаскивать её из толпы.
– Пусть сама подойдёт, мы же говорим пока, а среди цивилизованных народов принято договариваться, а не ломать кости друг другу. Не так ли, женщина?

– Я не знаю.
– Уже не так бойко, а скорее с опаской проговорила бунтарка, выйдя из толпы лишь на пару шагов.

– Как имя твоего мужа, женщина?
– Спросил я, раскрывая книгу со списком отбывших.

– Альберто Тауро дель Пино и ещё сын Франциско, а обе дочери со мной.
– С огромной надеждой, правда непонятно на что, уставилась на книгу.

– Таких в отправленных нет, возможно они остались на острове Победы, как вы уже знаете - это недалеко.
– Пробежав глазами по списку, таких не увидел. Но решать вопрос с остальными нужно сейчас, не давая распространяться пожару в маленьких головах.
– Ещё раз повторяю, слово мы держим, неважно где будут ваши мужчины, если они проявят верность, то у вас будет шанс воссоединиться, не рушьте, усилия своих мужчин, бунтом. Дайте им шанс на надежду, ведь и вы, в первую очередь, должны доказать право на воссоединение. А вы бунт устроили, нехорошо!

– -Простите нас, господин, мы просто хотели узнать кого отправили на дальний остров!
– Перевёл Луис реплику из толпы, на испанском.

– Тогда это просто, но вы потревожили меня, поэтому наказание понесёте, а список отправленных - вам прочитает позже товарищ Пинело.
– Сразу после этих слов, я развернулся и передав книгу еврею, быстро ушёл к фургону.

В свете последних событий, необходимость увеличивать армию назрела крайне сильно. 14-16-летние, безусловно, отлично подходили для длительного похода, но оставлять их присматривать за ушлыми и прожжёнными конкистадорами было бы весьма не мудро. Оставлять же гвардию тоже нельзя, без опытных и хладнокровных воинов пацанву порвут и не заметят, даже технически отсталые европейцы. Выход, как это часто бывает, нашёлся сам-собой.

– Игорь, вчера Анахуц вернулся, говорит, что дорога за Споканом очень плохая для фургонов. Я тут подумал с Шахом, хочу просить тебя дать мне пять-шесть сотен белых рабов, они дорогу хорошо могут строить.
– Тесть, как всегда, был предельно откровенен в своих желаниях.

– Вы только с Шахом это хотите или другим тоэнам дорога к сиу тоже интересна?

– Нет, только мы. Ты разреши нам только острог поставить на той дороге, чтобы никто из других тоэнов не торговал с сиу и не отправлял своих охотников убивать бизонов. Мы с Шахом только вместе будем, не нужен нам никто другой, пусть рыбу ловят и нерпу.

– Интересно, значит ты хочешь монополизировать торговлю со всем востоком и никого туда не пускать. А если сиу или дикари эти, как их..., абсалока, захотят что-то купить в Спокане или может в Аркаиме, ты их тоже не пустишь?
– Да уж, родич - за ним только глаз да глаз.

– Что я хочу?! Не надо мне монополизировать торговлю, я и так торговать умею.

– Вот почему ты, мой родич и друг, а боишься спросить, что значат какие-то незнакомые слова? Моно - значит один, а монополизировать - единолично иметь что-то. В твоём случае - торговлю с сиу и вообще доступ на восток и обратно.

– Вот и я говорю, что не надо мне твоё моно, я же не один буду, там и Шах, и Анахуц, и ещё две сотни наших... и твоих тоже родичей.
– Я даже понимал искреннее возмущение тестя, жалко, что наши последние цари, особенно Коленька, ещё и принимали это, губя экономику державы.

– Хорошо, слушай внимательно, хоть я тебе уже тысячу раз это говорил: никому директор не имеет права давать преимущества по сравнению с другими гражданами, хоть ты тесть, хоть жена, хоть брат родной. Закон должен быть один для всех и права каждого гражданина равны, нельзя разрушать эти важнейшие основы даже на йоту. Иначе это подорвёт развитие и хозяйство Аркаима. А мы должны, нет - просто обязаны, расти и развиваться очень быстро, в противном случае более сильные державы нас съедят. Как родичу, я всегда могу тебе помочь, подсказать, даже дать рабов, но никогда и никому не дам монополию ни на что.

– И что же теперь делать, я сказал Шаху, что ты обязательно поможешь?
– Расстройство купца было очевидным, надежды на новый гигантский доход рушились на глазах.

– Опять... . Ладно, вот тебе будет указ директора: взять 500 рабов из государственного казначейства, проложить дорогу от Спокана до равнин реки Валиме, поставить острог и взимать плату, за каждого проезжающего по дороге, в два рубля с каждого фургона и по полтине с лошади. Десятину со сборов сдавать в казну. После завершения прокладки этого участка, продолжить работы до долин Сиу по согласованному с Директорским Приказом пути.
– Я смотрел на Йэлшана, наблюдая как неуловимо светлеет его лицо.
– Вот такой указ тебе подходит, доволен?

– Ты мудр,Игорь, как и подобает большому тоэну!
– Мазнул лестью хитрец.
– Только зачем мне два рубля, у нас и так твоих рублей полные сундуки, лучше брать одеялами или шкурами, так надёжно!

– Это дело уже твоё, как и чем брать, ты главное в казну по 20 копеек с фургона клади и с проезжающих цену не завышай. Стоит, например, шкура 3 рубля - рубль на сдачу верни! Ну и само-собой государственные люди должны проезжать свободно, без оплаты. Срок указа 12 лет, два года тебе на прокладку дороги и десять лет на сбор пошлины. Потом поставишь по всей дороге гостиницы с кабаками и на том будешь прибыль иметь.

– Трудные у тебя условия, но я согласен.
– С каменным лицом, подвёл итог встрече купец.

Когда ушёл тесть, я подумал: 'А что это мы всё сами да сами, вдвоём с Олегом, тянем?' После захвата Лимы и богатой добычи, а кроме того, что мы выдали тоэнам в качестве платы, они же ещё и сами набрали себе барахлишка, которое нам было не интересным и в общий котёл не шло, другие тоэны выстроились в очередь, в предвкушении новых грабительских походов. Численность нашей армии резко выросла за прошедший год, мы просто вынуждены были создать военное училище, настолько огромен был поток желающих стать воином в красивой форме. Особенно это усилилось после возвращения Олега, когда в обмундировании появились шёлковые трусы и рубашки.

Мы с Олегом довольно прохладно относились к разного рода побрякушкам и красивым шмоткам, но в то же время понимали, что народ невероятно обожает красивую форму и разные бирюльки на ней. В течении месяца я проводил мозговые штурмы с нашими портными и сапожниками.

– Для морской пехоты нужен короткий бушлат, чтобы удобно было перепрыгивать в шлюпку и из неё. А ты бы ещё до земли хвостов навязал.
– Пенял я одному портному, обвешавшему полы бушлата лисьими хвостами.

– Так же красиво, товарищ Директор, ну тогда давай простыми кисточками из оленьей кожи подшивать будем - быстрее будет сохнуть.