Резня на "Могиле гиганта"

– Тракиан! Ты слышишь меня?

– Я слышу, господин.Я…

– Уничтожь их, Тракиан! Заставь их заплатить за все, что они нам сделали!

– Мы ведем бой с первым кораблем-ульем и его роем. Победа будет за нами. Мы пошлем десантные корабли вам на подмогу, а затем возьмемся за семь-восемь-один-один-четыре «Роколу». Вы сможете увидеть эффект своими глазами, когда ксеносы станут дезориентированы.

В воксе царило молчание.

Тракиан посмотрел на связиста.

– Восстанови контакт.

На лице смертного читался ужас. Костяшки пальцев, держащих наушник, побледнели.

– Магистр Ордена…он…

В воксе возник голос Магистра кузни Себастиона.

– Брат, я получил сообщение из командного центра «Могилы гиганта», что магистр Торкира пал. Ты можешь подтвердить это?

Тракиан пошатнулся, словно пол стал уходить из под ног.

– Что случилось? – потребовал ответа капитан, направляясь к связисту. – Я только что разговаривал с ним. Он не может быть мертв. Это ошибка.

Серв затрясся всем телом. Лицо побледнело.

– Могила подтверждает, - пробормотал он. – Магистр Торкира был убит ассасионом тиранидов, вместе с почетной стражей и командующим бастиона Кулмонием.

– Кто? – безучастно прошептал Тракиан.

На окулусе возникло изображение Мирал Прим, медленно вращающееся вокруг своей оси. Местоположение «Могилы гиганта» было помечено золотым маркером, а сама точка достигала вершины горизонта. За ней, все еще недостаточно близко, чтобы сенсор мог смог вывести на экран более детальную картинку, очертания эскорта «Роколы» проглядывались лишь благодаря восходу звезды Мирала. Капитан Тракиан, Магистр арсенала и флота, оставался единственным старшим офицером Кос Императора.

– Будь ты проклят, Гадрий, - пробормотал он про себя, уставившись на экран. – Ты не оставил мне выбора.

Капитан развернулся к Ганелоре.

– Мы покидаем это дикое место. Передайте приказ десантным кораблям – полная эвакуация из системы Мирал. Мы перегруппируемся с остатками флота и прорвемся к межзвездному пространству. Корабли-ульи не смогут достать нас.

В движениях Ганелоры читалась неуверенность.

– Последний приказ магистра Торкиры был атаквовать, ксеносов, господин.

Тракиан навис над ней

– И посмотри, к чему это его привело, - рявкнул он.

«Грозовые когти» и «Огненные рапторы» кружились над плоскогорьем, принося ксеносам смерть. Концентрированное бомбометание и снайперский огонь из ланс-пушек кораблей боевой группы, находящихся на орбите, разрывал тиранидов среди остатков джунглей: горящих торфяников и обугленных пней деревьев, утопающих в костях миллионов ксеносов. Защитный экран озарялся вспышками, сноп искр возвестил об отключении излучателей вследствие обесточивания силового трансформатора. Это был единственный способ быстро посадить большие «Громовые ястребы» прямо на посадочную платформу бастиона. К тому же вопрос о безопасности крепости перестал быть актуальным. Выжившие боевые братья, количество которых едва дотягивало до боевой роты, отступили с нижних уровней крепостных стен, позволив своим слугам первыми сесть в транспорт. Технодесантники увозили два пустых «Вихря» к ожидавшему их «Громовому ястребу». Они вытащили несколько жизнеспособных «Носорогов» и «Секачей», но машины находились за разрушенными воротами, но количество транспортников было ограничено, и, скорее всего, технику придется оставить. Затем пришла очередь кандидатов с Мирала и остатков оружия. С мертвых снимут все, что будет полезным. Оружие, броню, боезапас. Магистр Ордена Торкира лежал на наскоро собранном настиле для погребального костра, на самом высоком участке плоскогорья, окруженный останками множества ксеносов, включая ликтора, ставшего его палачом. Тело повелителя Кос, с лежащим на груди шлемом-черепом, по древней соторанской традиции будет сопровождено в иной мир. Махаон находил поспешную эвакуацию некомфортной для него, апотекарий осознавал, что придется принимать непростые решения касательно раненых. На поле боя апотекарии определяют, кому жить, а кому умереть, и теперь он, и его братья должны выбирать кому из пациентов гарантировано место в десантном корабле, а кому - нет. Те, кому требовался более сложный уход, были умерщвлены специальными инъекциями, без шума, за звуконепроницаемыми занавесками. Космические десантники отдавали свое гено-семя. Смертные получали отпущение грехов. Тела также раздевали. Неофит Эсау, с перевязанным глазом, помогал Махаону снимать нагрудную пластину с сержанта Калоса. Положив ее в тележку, скаут поплелся к посадочной площадке. Ему также не нравилось все то, что происходит, но он выполнял приказы, не задавая вопросы.

К гено-семени относились с особой бережностью. Тракиан послал сержанта Ромона, как одного из самых доверительных подчиненных капитана, забрать криптохранилище геносемени, но Махаон настоял, что он сам проследит за погрузкой, когда все остальные обязанности будут выполнены. После разговора с Тракианом было решено, что Ромон и его воины будут ждать апотекария снаружи. Загружая контейнеры на «Громовой ястреб», Махаон заметил два «Грозовых ворона», выделенных для эскорта, как он и просил. Груз был слишком ценен, чтобы его потерять. Когда последний слуга забрался в десантный корабль, двое выживших терминаторов первой роты, подошли к Ромону.

– Что со стягом? – спросил один из них, указывая в сторону зубчатых стен. – Мы не заберем его?

Ромон покачал головой.

– Он останется, в честь павших. Магистр ордена Тракиан не оставит их последнее пристанище незамеченным. Сота уничтожена, а теперь и Мирал Прим с магистром Торкирой. Пусть стяг послужит им мемориалом, до самого конца.

В каком-то смысле это было символично, Махаон был впечатлен.

Он развернулся и наткнулся на серва Мадерию. На ее лице застыло выражение печали.

– Где мальчик? – требовательным тоном спросила он, толкая апотекария в наплечник, в сторону погрузочной рампы, своими слабыми, смертными руками. – Где он? Ты обещал!

Махаон вздохнул.

– Хорошо. Я захвачу его на последний транспорт.

Направившись к конвейеру посадочной платформы, десантник укоризненно ткнул пальцем в сторону Мадерии.

– Ты сентиментальна. Это – плохая черта для члена апотекариона, - крикнул он. – Оставайся с контейнерами. Никто не должен открывать их, пока я не вернусь. Все ясно? Иначе будут отвечать передо мной. Передай им это. И мне плевать, даже если это будет распоряжение самого магистра Тракиана, так и передай.

Хвигр снова прятался. Грязный оборванец знал, что о нем почти забыли, а он все еще был привязан к клапану контроля циркуляции воздуха. Поэтому его удрученное состояние было вполне объяснимо.

Махаон открыл дверь в палату и сморщился, услышав звуки, издаваемые дикарем.

– Тихо. Я здесь. Тебе повезло, что Мадерия вспомнила о твоем существовании.

Мальчик воззрился на него своими красными, заплаканными глазами, его кисти кровоточили от крепко затянутых веревок. Он воздел их над головой.

– Махаон резать! Резать острая веревка!

Махаон снова вздохнул и разрезал веревки пластэком.

– Двигайся, парень.

Они побежали вдоль пустых коридоров, обратно к конвейеру. Апотекарий и миралец были последними живыми людьми в крепости, Махаон предпочел не проверять то, что могло оказаться живым на нижних уровнях бастиона. Они выбежали к платформе, где их ждал «Грозовой орел». Один избоевых братьев ждал их на краю рампы, полностью облаченный в броню и призывавший их поторопиться. Десантник был одним из тех, кто прибыл с «Сердца Кронуса», штаба Тракиана. Но, несмотря на спешку, Хвигр заколебался , его голые ноги остановились на горячей пластине металлического пола площадки. Причиной этого была не страшная стальная птица, которая унесет его в небеса, и не облаченный в шлем жнец. Миралец смотрел на разрушение своего родного мира. Кроме описывающих круги боевых летательных аппаратов, бессчетного множества мертвых тел ксеносов и сгоревшего ландшафта местности, в восточной части горизонта проглядывались огромный инородные силуэты – строения для пожирания ресурсов планеты, попавшие на Мирал с «Илота». Дикарь снова всхлипнул, его грязные руки затряслись. У апотекария возникло чувство, похожее на жалость, Махон наклонился и положил свою огромную руку на плечо юнца.

– Пошли, - произнес он мягким голосом. – Не оглядывайся назад. У тебя будет шанс поквитаться с Кракеном. У тебя и других сирот с миров-смерти.

Апотекарий не заметил лезвия ножа. Он лишь почувствовал горячий укол сбоку шеи, и как рвется его трахея, сонная артерия и яремная вена. Кровь брызнул на спину Хвигра, и юноша отскочил в сторону, издав крик удивления. Махаон быстро приложил руку к горлу, безуспешно пытаясь остановить поток, второй рукой апотекарий попытался достать своего противника. Ему удалось повернуться и разглядеть его.