Риан Орташ

Я крепче уцепилась за сопящий сверток на руках, похолодев от страха. Слова вейлы точно повторяли мои мысли и страхи. Колдунья знала, по каким местам бить. Сколько раз я сама думала об этом. И сейчас боялась, что ребенок со временем превратиться в чудовище. Боль от потери мужа и второго сына, оставленного на совести демона усиливала душевную муку. Как хотелось вернуться, очутиться в родных объятиях и перестать терзаться судьбой маленького дроу.

— Нет. Малыша не отдам. Пусть он чудовище, но это мое чудовище, — уверенно произнесла, заметив, как досада искривила красивые губы вейлы. — Силой ты его не заберешь.

— И не буду. Ты должна сама отдать младенца. Таково правило, — скучным голосом произнесла Лайса. — Ну что он тебе? Родишь еще одного от демона.

Разговор начал утомлять красавицу, пальцы нервно барабанили по подлокотникам трона.

— Ты же сама была матерью и предлагаешь мне такое! — изумилась равнодушию вейлы.

— Это было давно. Сын от Гарреша умер, так и не надел корону императора Ледяных Драконов, — глаза Лайсы затуманились, закусив губу, она смотрела в темноту, перестав замечать меня.

Я же вспомнила затемненную комнату, старого дракона в кресле, бокал амброзии и разговор о любви к прекрасной фее по имени Лайса. Старик не знал, что его жена вейла. Она знала магию фей, и он ни о чем не спрашивал, верил и любил.

— Грахх Гарреш, он был твоим мужем?

— О-о-очень давно. Так давно, что я уже не помню, — стараясь казаться равнодушной, растягивая слоги, произнесла вейла.

— А он тебя помнит. И считает, что в мире нет никого прекраснее спящей феи, — наблюдая, как скучающее выражение сменяется растерянностью на лице, я поняла, что победила. — Тебя…

— Это не имеет значения. Он просто глупый, старый дракон! — кулачок стукнул по подлокотнику. Лайса вскочила, и трон рассыпался ворохом травы у ног. — Уходи. Эта дорога выведет тебя из леса.

Старушка, сменившая личину красавицы, махнула в сторону, где трава расступалась, явив натоптанную тропинку. Быстро поднявшись, пока вейла не передумала, торопливо зашагала по тропе, освещенной плывущими впереди фаерами. Вокруг было до странного тихо, лес словно вымер. В душу закрадывалось сомнение, не подстроила ли Лайса мне каверзу. И проблема не заставила себя ждать. Тропинка довела меня до опушки, фаеры полетели вперед и уперлись в невидимый барьер, отгораживающий лес от остального мира. За барьером была зима. Метровые сугробы и вьюга, кружащая ворохи снежинок. Читай на Книгоед.нет

Готовая взвыть от отчаяния, я раздумывала, как поступить, укачивая хныкающего малыша.

Мне может помочь Хранитель. Чтобы позвать его, нужно выйти за защитный барьер. И если я не дозовусь, то через полчаса от меня и малыша останется снежный холмик. Можно попробовать создать щит, который удержит тепло внутри. Или остаться у фей до лета, питаться ягодами.

Малыш захныкал, заворочался. Казалось, идея остаться ему не нравилась. Вспомнив плетения, я позвала магию. Резерв оказался почти полным. Щит не очень энергоемкий на несколько дней его хватило бы. Но как жить эти несколько дней? Рядом земли Светлых эльфов. Попробуем добраться до их поселений.

С чувством, с каким самурай делает себе харакири, я преодолела барьер и провалилась по колено в снег. Выбравшись из сугроба, нащупывая дорогу, едва плелась, вглядываясь и мысленно вызывая Хранителя. Щит, окутывавший нас, не был рассчитан на лютый мороз, и через время меня уже трясло от холода. Замерзнуть он не даст, но подхватить простуду или воспаление легких запросто.

Лес обрывался ровной полосой, за которой растянулась бескрайняя снежная равнина. В предрассветных сумерках снежные бураны, не на шутку разыгравшейся метели, закрывали обзор. Мне показалось, среди сугробов мелькнул огонек. Понимая, что никто в здравом рассудке не станет селиться рядом с Зачарованным лесом, я надеялась, что мне не показалось. Распустив шнуровку, засунула малыша за пазуху, надеясь, что так ему будет теплее, уже жалея, что не оставила его в лесу и обрекаю на страшную смерть. Проклиная злую судьбу, заставившую брести в мороз по снегу в тонком платье и промокших туфельках. Щеки и горло горели, предвещая ангину. Грустно усмехнулась себе.

Герцогиня, имеющая кучу слуг и вассалов, в дорогущем платье и драгоценностях, вынуждена замерзнуть у черта на рогах. Где все эти кавалеры, клявшиеся служить? Единственный мужчина спит, как котенок, за пазухой.

Я брела больше часа, восток светлел, близился рассвет, и метель начала стихать. Силы уходили на поддержание щита, подол намок и тянул вниз. Ноги подгибались. Хотелось свернуться калачиком и немного поспать. И только сознание что со мной погибнет сын, заставляло переставлять замерзшие, негнущиеся как ходули ноги.

Глава 59

Глава 59

Утро давно наступило. Метель улеглась, с хмурого неба валил большими хлопьями снег. Передвигая ноги на автомате, через каждые два шага вызывала Шай-Ти, полагая, что рядом с Зачарованным лесом нет связи. Снег шел плотной стеной, не давая возможности разглядеть ничего дальше пары шагов. Наверно поэтому не заметила, как провалилась в портал, услужливо открытый на моем пути. Выпав из портала, не устояла на ногах и рухнула на колени. Малыш проснулся, заерзал и захныкал. Оглянувшись, увидела знакомую комнату. Обитые шелками стены, позолота лепнины, изящная дорогая мебель, «живые» картины и дорогие безделушки на полках. Портал выкинул меня в спальне имения герцогини Арант. Мысленно прошептала благодарность Шай-Ти, убрала щит и поползла, едва шевеля коленями к горящему камину. Подняться на ноги и лечь в постель не хватило сил. Растянувшись на пушистом коврике, уложила малыша рядом и закрыла глаза, мгновенно проваливаясь в сон.

— Миледи, что с вами? Вам плохо? Послать за лекарем? — громкий голос испуганной служанки осой впился в мозг, вызвав боль.

— Мне очень хорошо. Но за лекарем пошли, нужно осмотреть малыша, — не имея сил встать, глухо бормотала приказы с пола. Горло горело, тяжелые веки не поднимались. — Мне сделай горячее питье от простуды.

Рядом закряхтел ребенок. Он распеленался и с удивлением рассматривал то свои пальцы, то яркие всполохи огня за защитным экраном.

Не удивлюсь, если он уже может держать голову, а через полгода будет вовсю бегать по лестницам. Словно услышав мои мысли, малыш повернул голову, синие глаза с удивлением уставились на меня. Зрачки черными, влажными бусинками следили за моей мимикой. Неожиданно их заволокла серебристая дымка, закрутившаяся крохотной спиралью. Это казалось неестественным и пугающим. Я тихонько подула ему в лицо, веки моргнули длинными ресницами, малыш сморщил носик и уморительно чихнул, вздрогнув всем телом. Пеленка окончательно сползла с головы, открывая редкий ежик золотистых волос. Дверь за спиной скрипнула.

— Миледи, за лекарем послали. Вам помочь подняться? — служанка, помня предупреждение, говорила тише. — Ванну приготовить, как вы любите?

Молча кивнула, прижала к себе кроху, и сильные руки осторожно подняли измученное тело с ковра, чтобы переложить на кровать. С меня сняли платье, украшения, расплели волосы. Под теплым одеялом я вновь задремала. Почувствовала, как из рук забирают младенца. По голосу признала только Алирау и его матушку. Стараясь меня не разбудить, присутствующие охали, разглядывая кроху. Сил поднять веки не было. Вспомнился гоголевский Вий с аналогичной проблемой. В отличие от него, нечисти в услужении у меня не было, мне пришлось довольствоваться слухом.

— Какой красивый малыш! Красивее Алирау!

— А точно мальчик? Вы проверяли?

— Ого! И зачем ему красота?! У него и так проблем не будет!

— Какие глаза странные, в них серебристая дымка!

— Ириш его кормила. Теперь твоя очередь, — голосок Юлиссы выделился из общего гула. — Нужна всего капля крови. Вот нож. Не проверяй, чистый.

Вот этого я уже снести не могла и поднялась, придерживая одеяло на груди.

— Юлисса, какой нож? Ты что собираешься делать? — глоток горячего питья вернул голос, подлечив горло.