Ричард Длинные Руки – барон

– Барон-разбойник, – сказал я.

– Кто? – переспросил Эбергард. – Вы его знаете, сэр Ричард?

– Нет, но так у нас звали… зовут сеньоров, что промышляют грабежами и разбоями.

Он посмотрел по сторонам, затем на меня с неясной мне подозрительностью.

– А вы могли не совсем уж и промахнуться, сэр Ричард!.. Вон там прекрасная дорога с юга. Купцам с караванами иначе как здесь не пройти! Слева отвесные горы, а справа зыбучие пески.

– Зыбучие?

– Зыбучие, – подтвердил он с уверенностью. – И тянутся… далековато. Так что всякий предпочтет пройти здесь, уплатив мзду.

Дилан произнес вполголоса:

– Думаю, нас уже заметили.

Смит возразил задиристо:

– Ну и что?..

– Да так, просто сообщаю. Здесь не так часто проезжают, чтоб не обратить внимания.

– Пусть смотрят, – разрешил Смит великодушно. – Мы не совсем беззащитные, а если даже нас одолеют… то что возьмешь? Не знаю, что за сокровища везете, но в любом случае схватка будет жаркая. Потеряют они намного больше.

Я смолчал, рыцарь сказал с недоумением:

– Сэр Смит, вы рассуждаете, простите великодушно, как будто… ну просто простолюдин какой-то! Странно такие речи слышать от такого достойного рыцаря, чьи доспехи иному герцогу впору. Настоящие благородные люди станут ли смотреть на такие мелочи, как, скажем, жизнь?..

Глава 12

Наши кони с надеждой посматривали на краснеющее небо, солнце разбухло и медленно сползает, как багровый яичный желток по наклоненной раскаленной сковороде.

Наши дозорные остановились на вершине холма и махали нам руками. Эбергард сказал раздраженно:

– Ну что еще там?

Смит заметил философски:

– А что может быть? Кто-то кого-то грабит.

Мемель остался следить за порядком в ядре отряда, Зайчик ощутил свободу и во мгновение ока опередил Эбергарда и Смита.

На вершине холма рыцари весело наблюдали, как далеко внизу большая группа всадников ворвалась в деревушку. Кого-то на ходу рубили, тут же хватали женщин и, сдирая одежду, валили наземь. А с кого-то одежду даже не сдирали.

Из домов выскакивали крестьяне с топорами и вилами, а кое-кто, судя по вылетающим из распахнутых дверей захватчикам, остался в доме и бился смертным боем там. Я задумался на миг о их нелепой гибели: ведь понятно же, что погибнут, деревню не отстоят. Погибнут просто так, не выполнив никакой задачи…

Эбергард сказал холодно:

– Этим мародерам не до нас. Не будем медлить.

За спиной послышались голоса, Эбергард взмахнул рукой, рыцари послушно спустились на ту сторону холма. Зайчик шел ровной рысью, я еще оглянулся разок, не оставляло чувство, что в чем-то промахнулся, какой-то важный момент проглядел. В чем-то гибель этих крестьян небесполезна. Как для себя – да, для спасения деревни – да, но если взглянуть с высоты на весь вид или род человеческий, то вроде бы нелепой смертью сделали нечто важное. И передние нападающие погибли, а это хоть чуточку да охлаждает пыл, и честь деревенских защитили: не все трусы и убегают вместе с женщинами, и… что-то еще более важное, что есть, есть, но не могу сейчас ухватить, поймать за хвостик…

Тройка во главе с Диланом вела отряд по ту сторону холмов, лишь в одном месте замерла, Дилан отчаянно замахал рукой.

– Вперед, Зайчик, – сказал я. – Похоже, снова неприятности…

С вершины холма открылся простор, однако кровь застыла в жилах. В первый миг я еще не понял, что увидел, но холод пронзил все тело. Сперва показалось, что вижу огромную колонну переселяющихся черных муравьев. В детстве не раз видел, как после теплого дождика они вылезают тысячами тысяч, выстраиваются в колонну и бегут куда-то целеустремленно, нацеленно, деловито.

И вот сейчас эта широкая черная река, лишь два коротких зигзага, это огибает в одном месте отвесную стену, в другом – зыбучие пески, а так грозная река течет на север, только на север.

Я сжал челюсти: это не просто на север, это в нашу сторону двигается пешая колонна ратников, лес длинных пик покачивается над головами. Идут по шестеро в ряд, сейчас уже, когда присмотрелся, вся колонна выглядит не муравьями в боевом походе, а гигантской черной гусеницей, ощетинившейся ядовитыми волосами. Пики у каждого, грозное оружие, только ими, упершись тупым концом в землю, можно остановить скачущую конницу. Редкого коня заставишь ринуться прямо на острия копий.

Дилан прошептал устрашенно:

– Что делать, сеньор?

Я помедлил, за спиной послышался грохот копыт, появился граф Эбергард, конь под ним пляшет, норовит ринуться с холма вниз и ввязаться в бой, настоящий рыцарский конь.

– Там король! – воскликнул Эбергард. – Все-таки двинул войска!

– Здесь есть вблизи города, – спросил я, – или замки, что принадлежат кому-нибудь нейтральному?

Он сказал зло:

– Еще бы! Вон прямо перед нами крепость, там полгода назад объявили о выходе из подчинения королю. Теперь этих олухов сотрут с землей, а мы окажемся под копытами целой армии!

Я все еще не мог оторвать взгляда от исполинского войска, что шестью колоннами спускается в долину. Здесь не меньше двенадцати тысяч человек. Все – мужчины. И все погибнут, убив столько же, если не больше, других мужчин и женщин на землях Севера.

Ни волк, ни тигр, ни лев не убивает себе подобных, а только вот разумные, живущие в обществе: люди и муравьи. Но ведь только люди и муравьи – цари природы. Если не будут убивать себе подобных, то земная кора не выдержит их тяжести и погрузится в кипящую магму.

Нас не замечали или просто не обращали внимания. Трое всадников не могут представлять опасности. Тем более что это, скорее всего, свои.

– Что будем делать, ваша светлость? – спросил Дилан, спохватился и посмотрел виновато на Эбергарда.

Граф сделал вид, что не заметил промаха молодого рыцаря, то ли нарочитого, то ли нечаянного, помедлил, всматриваясь в боевые колонны.

– Мы можем пройти по гряде холмов, – проговорил он, – главное, не входить в соприкосновение. Вряд ли нас сразу убьют, мы не враги, но могут отнять коней и доспехи, могут заставить присоединиться к их войску.

Все воины внизу, как я отметил с немалым удивлением, в прекрасных доспехах, с мечами, топорами и длинными ножами на поясе. Почти у всякого кольчуга, которую в мои древние времена принято было называть миланской и считать ее лучшей в мире. Из-за сложности изготовления она стоила баснословно дорого и доставалась разве что королям, да и то далеко не всем. А здесь такие кольчуги на каждом воине, знатный он или простолюдин. А на рыцарях поверх кольчуг еще и доспехи изумительной выделки: с выпуклыми гербами, львами, орнаментами, а у простых воинов лишь панцири из великолепной стали.