Ричард Длинные Руки – барон

Смит присмотрелся, сказал с азартом:

– Чтоб я да не полакомился?

Мы с любопытством наблюдали, как он спрыгнул на землю и тут же начал загребать цветы и совать в них лицо. Потом зашевелились его уши, он пожирал пыльцу, перепачкался, крикнул счастливо:

– Господи, да это лучше, чем вино! У меня сил прибавилось!

Мемель слез, осторожно попробовал пыльцу с другого цветка, задумался, прислушался к ощущениям.

– Да, – сказал он внимательно наблюдающему Эбергарду, – я что-то слышал про цветы, что одним запахом прочищают мозги… Я сейчас могу вспомнить те детские песенки, что пели наши слуги.

Эбергард после колебаний тоже покинул седло. Я остался один, даже Ингрид и Брайан бросились на поляну, хохотали и пожирали сладости, кони тоже начали потихоньку щипать, и в конце концов, нажравшись нектара, все вылезли из зарослей сытые, но странно посвежевшие, сна ни в одном глазу, хотелось петь и рассказывать веселые истории. Сэр Смит в самом деле запел, громко и фальшиво, брат Кадфаэль посматривал на него с доброй улыбкой всепрощающего папаши. Я оглянулся на роскошные цветы, над ними уже вьются крупные бабочки, с ревом тяжело груженных бомбардировщиков опускаются жуки. Чашечки цветков клонятся под их весом, пыльца искрится на солнце, как алмазная пыль.

У сэра Смита перепачканы не только губы, но и щеки, лоб, доспехи.

Брат Кадфаэль сказал заботливо:

– Сэр Смит, вы перепачкались пыльцой…

Тот попытался вытереться, не получилось, начал стирать энергичнее, наконец едва не раскровянил лицо, но на щеках остались нежно-розовые пятна.

– Что за дьявольщина?

Другие рыцари тоже старательно терли руки, лица, соскабливали с доспехов, но если с металла еще как-то удавалось содрать, то лица у всех оставались как у клоунов.

Эбергард с тревогой посмотрел на далекие крыши городка, оглянулся: с севера снова ползут тучи.

– Я лучше останусь в поле, – сказал он твердо, – чем вот с такой размалеванной харей появлюсь в городе! Скажут, цирк приехал.

Мемель пропыхтел рядом:

– Я… тоже… Такой… позор!

Он тер и тер руки, щупал лицо, где пыльца налипла в три слоя. Глаза страдальческие, обернулся ко мне с паникой во взоре.

– Сэр Ри… Легольс! Что нам делать? Вы ведь старые книги читали!

Я развел руками.

– Растут два цветка. Солнышко, тепло, светло… Один цветок говорит другому томно: «Хочешь меня?» – «Хочу», – отвечает второй. Первый оглядывается в раздражении, как вон сейчас сэр Эбергард: «Ну где же эта проклятая пчела носится?»

По-моему, никто не врубился, только много погодя подошел Кадфаэль, посмотрел вопросительно, так ли понял, отправился в соседние заросли таких же цветов, что на той стороне широкого ручья, повозился там, все ахнули, когда он вернулся чистым, без малейших следов пыльцы.

Все последовали его примеру, еще даже не сообразив, почему и как. А когда ликующие взобрались в седла, брат Кадфаэль смиренно поведал гордым рыцарям, в качестве кого или чего использовали нас цветы.

Сэр Смит пришел в такую ярость, что хотел было вернуться и порубить их под корень, однако с севера наползает темная туча, в ее недрах посверкивает, все торопили животных, стараясь успеть если не до городка, то хотя бы до леса. Но когда добрались до леса, а туча все еще не догнала, мы сделали рывок в сторону ясно видимой городской стены. За спиной грохотало, вдогонку подул сильный ветер.

Мы неслись к быстро вырастающим воротам вскачь, там стражники все поняли, гоготали, махали руками и, похоже, делали на нас ставки. Мы влетели в распахнутые врата как раз, когда обрушился ливень, так что не знаю, кто из них выиграл. Сэр Смит с его чутьем сразу же выбрал верный путь, и вскоре мы соскакивали под проливным дождем во дворе небольшой гостиницы.

Уже из окна, сидя в зале и ожидая, пока принесут обед, я отметил, что городок мирный, чистенький, весь какой-то благополучный, и дома как дома, разве что все на чересчур высоких каменных фундаментах, а крыши, как у церквей, высокие, остроконечные, покрытые черепицей. Сэр Смит, отряхиваясь, как огромный пес, сообщил, что на таких крышах снег не задерживается, даже если совсем липкий, а фундаменты такие потому, что, когда вся масса снега начинает таять, здесь текут настоящие бурные реки, в которых появляются быстрые хищные ящерицы, что в минуту обглодают до костей любую корову, а от овцы или козы оставляют только черепа.

Эбергард отворил дверь и остановился, жадно вдыхая горячие густые ароматы жареного мяса. Все сразу ощутили, что голодные, как волки, а здесь так призывно пахнет наваристой ухой, я повел носом, улавливая запахи похлебки из молодой баранины, на жаровне под взглядами гостей жарятся тонко распластанные ломти нежной оленины, на кухне шипит, трещит, оттуда вырываются клубы пара и вместе с тем сногсшибающие ароматы.

К нам заспешил трактирщик, выслушал, и сразу же по взмаху его руки к нам на стол начали таскать жареную и запеченную птицу, чуть позже принесли сыр, рыбу, свежий хлеб.

Сэр Эбергард и Мемель сразу же завели с трактирщиком разговор о дорогах на ту сторону хребта, на столе появилась карта, трактирщик охотно принялся водить пальцем.

– Тут уже близко, если идти через долину Красных Демонов. Или придется возвращаться на пару сот миль, чтобы обойти все Заклятое Урочище… А отсюда миновать долину невозможно… это одна из причин, почему император так и не двинул на завоевание этих земель огромные войска… Проскочить долину можно только в определенное время суток. Время всегда меняется, точно могут сказать только прорицатели…

Мы все жадно хватали мясо, пожирали, как огонь уничтожает солому, только Эбергард и Кадфаэль крепились, монах читал благодарственную молитву, а Эбергард спросил быстро:

– А где искать этих прорицателей?

Трактирщик засмеялся.

– Их искать не надо, сами вас найдут. Их там на краю долины – десятки. За пару монет все расскажут, а за три – сами с вами пройдут, чтоб не беспокоились.

– А что в долине? – спросил я.

– Красные Демоны, – ответил трактирщик. Лицо его помрачнело. – Немало моих клиентов и даже добрых друзей попало им в лапы. Кто-то со временем не рассчитал, у кого-то конь захромал…

Я спросил с недоверием:

– Даже силами могучего Юга их не одолеть?

Трактирщик прямо взглянул мне в лицо.

– Ваша светлость, – сказал он почтительно, – силы Юга велики, но не безмерны. Красных Демонов не одолеть никому. Говорят, это бессмертные древние боги, которых Господь оставил на земле в назидание нам… хотя я так и не понял, в чем назидание, а церковь что-то темнит и мямлит. С другой стороны, Юг знает, что Север тоже не в состоянии вторгнуться через этот каньон, так как тяжелые рыцарские кони не успеют миновать его за сутки, а это верная смерть.