Ричард Длинные Руки — эрбпринц

Я читал вслух и чувствовал, что голос мой теряет уверенность и начинает звучать, как у козы на базаре.

Мунтвиг, рассыпаясь в любезностях, но не роняя своего достоинства, крайне вежливо заверяет, что принцесса Аскланделла уже и по праву принадлежит принцу Ричарду, так как очарована именно им.

Закончив, я взглянул на лица военачальников, по большей части недоумевающие, у кое-кого довольные, но у двух заметил тщательно скрываемые ухмылки.

— Все в дом, — сказал я люто. — Надо дать ответ запорожцев этому… да, этому, так сказать, императору!

Они всей толпой, грохоча подкованными сапогами, поднялись на крыльцо и вломились за мной в большую комнату.

Альбрехт поинтересовался:

— А как дать ответ? Они уже уехали.

Я зыркнул на Норберта, тот понял, ответил с легким полупоклоном:

— У них тяжелая рыцарская конница. Шли на рысях, мои люди сообщают, сейчас остановились на отдых в полумиле. Если ответ суметь составить за ночь, то утром можно вручить им до того, как отправятся в обратный путь.

Лица военачальников снова просветлели; Альбрехт пробормотал:

— Как я догадываюсь, вы уже приставили к ним лазутчиков, чтобы проследить их обратный путь?

Норберт кивнул, но пояснил:

— Они могут поехать прямо в армию, а к императору отправить одного из гонцов с письмом.

— И не угадать какого?

— Точно.

— Но вы постараетесь, — сказал Альбрехт. — Вы будете не вы, если не попытаетесь проследить все нити.

Норберт произнес сухо:

— Граф, вы говорите что-то не то.

— Тихо, — сказал я в раздражении. — Тут нужно искать, где в письме прицепиться, а не гавкаться…

Норберт поклонился, зыркнул на Альбрехта и отступил к двери.

— Ваше высочество, я лучше пойду к лошадям.

Он торопливо вышел; Альбрехт раздраженно дернул щекой, что-то у него какая-то однобокая репутация получается, остальные смотрят на меня в ожидании и помалкивают, только Макс потихонечку прокрался за чужими спинами к двери.

Я снова прочел письмо, уже медленнее, вчитываясь в слова, в раздражении покрутил головой.

— На такой дешевый трюк не попадусь! Ишь, очарована…

Альбрехт сказал тихонько:

— А вдруг?

— Приятно, конечно, — огрызнулся я, — но я сам могу наговорить таких слов целый мешок, а то и два. Напишите, что принцесса очарована императором Мунтвигом, только о нем и говорит…

— Щебечет, — подсказал герцог Мидль.

— Щебечет, — согласился я, — и чирикает. И так вся расцветает, как только услышит «проклятый Мунтвиг»… э-э-э, «проклятый» вычеркните! Мунтвиг — достаточно, как много в нем слилось, как много… отозвалось, что ли? А мы недостойны такого щастя!..

— Какого? — спросил Сулливан с недоумением.

— Принцессы! — сказал я с раздражением. — Она как бы наше великое щасте!..

Палант сказал в раздумье:

— Если она щасте, да еще великое… так, может, оставить себе?

На него замахнулся Клемент; Палант пригнулся в ужасе от его тяжелой длани и потихоньку отбежал за ту сторону стола.

— Наша задача, — сказал я твердо, — перепихнуть ее к Мунтвигу окончательно и бесповоротно!.. Пусть он купается в этом счастье, а мы как-то уж обойдемся по природной и обретенной во время захвата чужих земель скромности.

— Когда уже не лезет, — пробормотал Альбрехт, — и дырки на поясе вертеть негде, становимся такими скромными…

Палант сказал услужливо:

— А если просто отвезти ее к Мунтвигу, постучать в ворота и оставить там, а самим убежать побыстрее?

— Или перебросить через стену крепости и убежать, — сказал Клемент. — Можно с помощью требушета. Только обвязать подушками.

— И вообще армию отвести, — поддержал Сулливан едко, — чтобы нас и не нашли.

Клемент не понял, всерьез такое предлагают или такие невеселые шуточки у лордов, расправил широчайшие плечи и посмотрел свысока и сердито.

— Ну вот еще!.. Тогда уж лучше ни принцу Ричарду, ни Мунтвигу!

— Утопить? — спросил Палант обрадованно. Посмотрел на Клемента и торопливо поправил себя: — Просто придушить?

Альбрехт воззрился на него весьма строго.

— Что у вас за?.. Несерьезно как-то, хотя, признаю, сразу решило бы проблему. Но я имел в виду третий вариант.

Я спросил с недоверием:

— Какой-такой третий?

— Вернуть ее родителям, — сообщил Альбрехт.

Пал ант вскричал с восторгом:

— Как же мы все не догадались!

Я покачал головой.

— С дуба рухнули? Нас там вообще прибьют.

— А мы ее не лично, — предложил герцог Мидль. — Под охраной и в сопровождении личной гвардии императора Вильгельма, что выедет навстречу!

Клемент склонился над картой, почесал лоб, лицо покраснело от прилива крови, а глаза почти наполовину выдвинулись из пещер.

— А вы представляете, — прорычал он, — где земли этого императора?.. Я, к примеру, нет. Если это за владениями Мунтвига, то, знаете ли, дорогой герцог, сами тащите эту красотку в такую даль!.. Нам воевать надо, а не лядей развозить по домам!

— Это принцесса, — напомнил Мидль строго. — Дочь самого императора. Надо блюсти.

— Очень даже далекого императора, — уточнил Сулливан. — Настолько далекого, что его как бы и нет вовсе. Потому… ваше высочество может плюнуть на все и оставить эту принцессу себе? Разве я не оставил Хорнегильду?.. Сам не ожидал, что такая жена получится!

Я чуть не подпрыгнул, обернулся и посмотрел на него зверем. Сулливан опасливо отступил.

— Это приведет к международному скандалу, — сказал я сдержанно, — не понимаете?.. Взять себе — это принять определенные обязательства, а кто из нас их берет добровольно?.. Ага, опускаете глазки!..

Палант предположил наивно:

— А если обязательства… выполнять, международный скандал будет?

— А что, — спросил я зло, — их кто-то выполняет?.. Ситуация меняется, политик обязан реагировать живо и вовремя, а не придерживаться каких-то устаревших обязательств, что тянут в темное прошлое! Разве мы не демократы?.. В общем, я сейчас съезжу к ним, уточню кое-какие мелочи.

Альбрехт посмотрел на меня пристально.

— Что?.. Ладно-ладно, молчу, но эскорт вышлю туда сейчас же. А вы просто догоните.