Ричард Длинные Руки – эрцгерцог

Рядом с сэром Периальдом такой же молодой, едва-едва усы начали пробиваться, розовощекий великан Умальд, уже успевший еще в оруженосцах одержать ряд блистательных побед в поединках, Айсватер, известный тем, что в полных рыцарских доспехах с двуручным мечом в руке и тяжелым щитом перепрыгивает любого рыцарского коня, не коснувшись высокого седла, сэр Йомильд – высокий, худой, невероятно быстрый, одержавший немало побед на турнирах, Динальд – знатный рыцарь из Сен-Мари, последний отпрыск древнейшего рода, Лионель – этого я знавал как искусного запевалу, однако он оказался еще и свирепым бойцом…

С удивлением и удовольствием увидел среди телохранителей еще двух гигантов: Хрурта и Ульмана, едва ли не первых моих рыцарей, что присягнули мне, тогда еще беститульному, в захваченном мною замке Амальфи.

Также при мне десяток гонцов на быстрых конях, в случае необходимости мигом разнесут в любой конец войска мои приказы, и отец Тиберий с требником в руках и большим крестом на груди.

Я оглянулся на копейщиков Макса. В прошлый раз копья были длиннее, тяжелее и толще, их поднимали по двое-трое, но граф Ришар после побед в Сен-Мари моментально сделал верные выводы, а Макс с жаром и молодым энтузиазмом тут же с его помощью перевооружил своих копейщиков. Для отражения атаки варваров не обязательно готовить такие же заостренные бревна, как для закованных в железо рыцарей. Сейчас копья тоньше и даже короче, зато их настолько много, что отсюда кажется, что гигантское войско ощетинилось, как испуганный еж.

Я с холма хмуро всматривался в грозные фигуры тысяч варваров, рослых и широкоплечих, полных боевого задора, нетерпеливых, готовых ринуться в бой без приказа, если вожди слишком уж будут медлить с сигналом. Напрягая зрение, я различал пояса, главное отличие воинов одних племен от других, здесь не только все цвета, но также из кожи, металла, полотна, некоторые узкие, как веревка, другие такие широкие, что закрывают весь живот, как панцирем, многие различаются по количеству ременных петель и стальных колец…

Есть отряды длинноволосых, есть с обрезанными коротко, одно племя разрисовало себя причудливой татуировкой, но я подивился, что только одно. Похоже, сюда стеклись воины со всех концов Гандерсгейма, как с гор, так и из пустынных областей, а еще вот те, судя по знакам на лице, прибыли с побережья…

Я видел, как волнуются наши воины, опытные ветераны лишь посуровели и успокаивали молодых, а те сжимают рукояти мечей и топоров, дышат часто и трудно, словно уже в схватке, дергаются, лица раскраснелись, глаза горят безумной отвагой.

Варвары не удосужились узнать, сколько нас, слишком уверенные в своем превосходстве, в силе, которую сравнивают только с жителями тех королевств, которым милостиво оставили жизнь на их землях.

Я медленно продвигался между готовыми отрядами в передние ряды, за мною, как завороженные, протискивались мои военачальники и телохранители.

Слышно было, как один из ратников, побледнев, шепнул другому:

– Как же их много!.. Тут не меньше десяти тысяч… А еще вон там на фланге… и в запасе…

– Тысяч тридцать, – согласился второй воин, но голос спокойный.

Я услышал, остановил коня и сказал первому громко:

– Не пересчитывай тех, кого побаиваешься. К твоей смерти доступ открыт только одному, сколько бы врагов ни оказалось напротив.

Он кивнул, повеселел, я поехал дальше, вот сказанул же явную глупость, но зато многозначительную, а мы всегда ловимся на многозначительность, на пышные одежды, властный голос, красивые жесты. И как этот простак сразу перестал бояться, так и мы из-за какой-то хрени можем стать хуже или лучше, всего лишь оттого, каким тоном будет сказано. И кем. А еще с коня или с земли.

Да много от чего зависит успех твоего дела, сэр Ричард. Учись руководить массами. Всеми слоями.

Земля начала подрагивать, донесся негромкий, но все усиливающийся гул, словно с горы сорвалась исполинская каменная лавина и мчится по склону, ломая деревья, размалывая их в щепы, сбивая тяжелые камни и увлекая с собой.

Стрелки вскинули луки. Асмер выждал, взмахнул рукой. Туча темных черточек взвилась в воздух, все небо заполнилось зловещим свистом двух тысяч стрел, злобным и леденящим кровь.

Дальше все стреляли уже без команды, каждый старался превзойти соседа по скорости.

Варвары мчатся в атаку красиво и весело. Я всматривался в их торжествующие лица, всяк торопит коня, чтобы опередить соседа и первым врубиться в строй беззащитных лучников, а затем, стоптав их, как сочную траву, скрестить оружие с закованными в блестящую сталь конниками, что стоят за их спинами плотными рядами, неподвижные, суровые и грозные с виду.

Сэр Витерлих сказал торопливо:

– Что-то ваш Асмер задерживается!

– Он знает свое дело, – ответил я, хотя самому уже показалось, что Асмер не успеет избежать участи быть затоптанным. – Он договаривался с Максом…

Лучники выпустили еще по стреле и наконец-то ринулись под защиту конных, как это показалось, и, конечно же, не успели бы, однако между конными с той стороны быстро пробежали навстречу лучникам копейщики, на позиции каждый сразу упер тупой конец длинного копья в землю, придавил ногой и направил острие в сторону скачущих.

Варвары уже не успевали повернуть коней, но я видел, что могли бы затормозить, остановиться, однако даже пришпоривали, хотя навстречу грозно ощетинилась стена острых копий в пять рядов.

Ришар выдохнул с облегчением:

– Похоже, сен-маринский урок не усвоили…

– Здесь другие, – сказал я. – Войска у них как не было, так и нет…

Варварская конница налетела с грозным гулом, топотом и конским храпом. Сразу же закричали смертельно раненные кони, рядом со мной граф непроизвольно передернул плечами, когда кони и люди с разбега с хрустом начали нанизываться на острые копья.

Наши всадники снова подали коней назад, а на их место выбежали последние ратники Макса из резерва, тоже уперли копья в землю и наклонили острия.

Лучники с новой позиции торопливо расстреливали противника, а рядом с копейщиками появились ратники-меченосцы, умело добивая и защищая копейщиков от сумевших упасть на землю между копьями.

Если бы передние ряды варваров так и остались на копьях, следующие прорвали бы оборону, однако копейщики выдергивали острия и снова били с большой силой. Но отступить на пару шагов все же пришлось из-за быстро выросшего перед ними вала из конских и человеческих тел.

Лучники продолжали держать в воздухе тучу тяжелых стрел метровой длины и с острыми стальными жалами, они обрушивались сверху с такой силой, что иногда пронизывали полуголого всадника насквозь.