Ричард Длинные Руки – гроссграф

Сэр Растер просветлел, огляделся орлом, программа строительства светлого демократического общества начала нравиться.

–  А не выпить ли по этому поводу?
– осведомился он деловито, сконфузился, напоровшись на мой твердый взгляд.
– Или мы уже в походе?

–  За светлое будущее всего человечества, - подтвердил я.
– Так что прямо сегодня проведите строгую ревизию всего, что понадобится в летней кампании. Чтоб кони заново перекованы, упряжь отремонтирована, люди здоровы и без соплей. Выступим налегке, тяжелая конница двинется позже, а повозки пойдут, когда земля хотя бы покроется коркой!

Сэр Растер горестно вздохнул.

–  Без тяжелой брони я чувствую себя голым. Но налегке так налегке…

–  Можете повести следом тяжелую конницу, - предложил я.

Он покрутил головой.

–  А самое интересное увидите без меня? Нет уж…

Остальные рыцари слушали внимательно и почтительно. За время моего отсутствия вес набрал сэр Растер, это понятно, заметно укрепил свое влияние барон Альбрехт, разве что Макс из-за молодости теперь в стороне: зимой не до походов, где мог бы блеснуть, а за столом он не совсем орел.

–  Сегодня же подготовить призывы, - распорядился я, - завтра с утра разослать гонцов! Все владетельные лорды должны быть оповещены о начале новой эры счастья. В смысле, я вступаю в свои права, как гроссграф. Кто это признает, должен присоединиться лично со своим войском либо выставить вместо себя достойного военачальника. Достойность буду определять лично. Нейтралов трогать не будем… пока, но и доли при разделе добычи не получат, это уж точно.

–  А как объяснить сам поход? Против кого?

–  Против активных противников интеграции в демократическое общество, - объяснил я.
– Против сепаратистов! По всей Армландии должны быть единые законы, единые пошлины, единые суды и понятное всем право. А те лорды, которые отстаивают свободу на ведение войны против соседей или на собственные таможни на границах своих владений, могут потерять эти права вместе с головами.

–  Круто, - пробормотал Альбрехт.
– Нет-нет, я не возражаю! Более того, считаю верным, однако…

–  Что?

–  Однако так можно восстановить против себя и сторонников, - заметил он осторожно.

Я оглядел молчащих рыцарей. Безщитовые, понятно, поддерживают меня безоговорочно, им терять нечего, но гонцов отправим именно к владетельным, а этим предстоит отказаться от ряда прав и привилегий.

–  Обойдется, - заверил я, но чувствовал во внутренностях предательский холодок.
– Должны же преимущества перевесить мелкие потери?

–  Ничего себе мелкие, - пробормотал Альбрехт, но громко сказал: - Да, сэр Ричард, я сам прослежу, чтобы послания были составлены в надлежащем виде. Уважительно и вместе с тем твердо.

Я кивнул, оглядел рыцарей.

–  Какие есть вопросы? Давайте сейчас! В походе надо утверждать наши идеи, а не считать ангелов на острие иглы!

Растер спросил удивленно:

–  А сколько их там?

–  Вот-вот, - сказал я строго, - с этого и начинаются всякие там. В смысле, умствования и брожения. Этого ни в коем случае нельзя допускать… на этапе становления государственности. Потом да, можно. Контролируемые сверху! Сейчас - низзя.

Глава 3

По дороге заглянул к Миртусу, в самом деле сознание хочет взять реванш за сокрушительное поражение на Юге, и меня просто дергает от желания двигаться. Куда-то ехать, мчаться, что-то ломать и крушить, разносить к чертям собачьим… ах да, я же начинаю строить!

–  Ты сообщил своим собратьям?
– спросил я настойчиво.
– В смысле, таким же исследователям этого мира. Напиши, если кто не решается сразу все бросить и переселиться под мою милостивую длань… это рука у меня такая, понял?… пусть совершит ознакомительную поездку, расходы я оплачу.

–  Что им обещать?
– спросил он недоверчиво.

–  Повтори, что не буду требовать философского камня, - ответил я.
– Что для меня вообще не надо искать способы превращать свинец или олово в золото. И вообще чудесами не занимаемся! Будем осваивать основы фундаментальных наук.

Он кивнул, но во взгляде оставалась прежняя настороженность всеми гонимого чудака за его чудачества.

–  Я все сделаю, господин.

Я кивнул и вышел из подвала. Барон Альбрехт, сэр Растер и Макс уже ждали меня в моих покоях. Макс чинно сидит у двери, барон развалился в кресле за столом, сэр Растер бродит вдоль стен и критически осматривает картины, громко выражая недовольство, что мало батальных сцен, а слишком много деревьев, замков и толстых баб, как будто это и так не осточертело.

Макс вскочил при моем появлении, барон встал и сообщил с непроницаемым лицом:

–  Ваш указ о сборе войска разослан. Какие еще пожелания?

–  Подождем ответа, - сказал я.
– Кто знает, кто откликнется… Да и откликнутся ли вообще.

Он усмехнулся:

–  Я достаточно прозрачно намекнул, что делить пирог будут только между теми, кто участвовал в борьбе за единство Армландии.

Я сказал в бодром нетерпении:

–  Тогда начнем с главного…

–  Да, - откликнулся сэр Растер ликующе, - мудрое решение! Наливайте, сэр Ричард, уже глотка пересохла.

Макс посмотрел с укором, а барон произнес с некоторым непониманием:

–  Сэр Растер, вы только что там внизу вылакали целый кувшин вина!

–  А подъем по лестнице?
– парировал Растер.
– Я почти вспорхнул! Все испарилось.

Я расстелил на столе карту, Макс первым бросился прижимать края, а я повел ладонью над центральной частью, все внимательно следят за моими пальцами.

–  Пока что, - произнес я государственным голосом, - Армландия - государство. Можно еще - страна. На державу не тянет, хотя, если очень хочется, то можно. А вот отечеством называть пока рано. У нас мирный период истории. Это когда придет необходимая пора напасть на кого-нибудь, тогда назовем его отечеством. Даже Отечеством! И призовем народ на защиту… даже если это будет далеко от священных границ Богом избранной Армландии.

Альбрехт пробормотал, морща лоб и двигая бровями:

–  Отечество - это когда готовимся убивать множество людей… страна - когда пасем овец, государство - когда торгуемся с другими королями, держава… гм… когда требуем уступить нам какие-то пограничные земли?

–  Браво, - сказал я.
– Барон Альбрехт, вы меня все больше поражаете. Как цепкой деловой хваткой, так и точными формулировками.

Он хмуро улыбнулся.

–  Нет, сэр Ричард, это ваши формулировки. Особенно меня поразило ваше определение Отечества… Это то же самое государство, но когда нужно послать массы людей на смерть, оно уже Отечество!