Ричард Длинные Руки – монарх

– О ней, – подтвердил я угрюмо. – В общем, мы знаем, где сядет. Почти уверены, что опустится именно там. Но чтобы сражаться, недостаточно простых мечей, копий и луков.

Он прошептал:

– Понимаю…

– Здесь есть что-нибудь мощное?

Он помотал головой.

– Сэр Ричард! Разве я бы такое искал? Да и будь здесь такое, я бы прошел мимо, не заметив. Но, скорее всего, тут такого нет.

Я спросил с интересом:

– Чутье?

Он вздрогнул.

– Какое тут может быть чутье?

– Мне показалось, – сообщил я, – что может. Хорошо, допивай кофе, да пройдемся хотя бы по тем местам, где ты не боишься.

Он ответил бесстрашно:

– Я боюсь везде!

– Тогда там, – сказал я непреклонно, – где ты меньше боишься. Где боишься терпимо. Гугол, речь идет о выживании человечества! Если я тебе скажу, против кого мы на самом деле сражаемся, ты упадешь замертво.

Он испуганно выставил перед собой дрожащие лапки с длинными интеллигентными пальцами.

– Пожалуйста, не говорите!

– Хорошо, – ответил я великодушно. – Буду нести эту страшную истину один. По крайней мере, здесь. Идем?

Он с великой неохотой поднялся, лицо страдальческое, тяжело вздохнул.

– Да, конечно…

– Гугол, – сказал я с досадой, – не раскисай! Ты совсем стал мямлей. Ты же дрался когда-то! Понимаю, сейчас ты просто ученый… ну, алхимик, но когда дом горит, тогда и ученые носят воду от колодца!.. Пойдем, вдруг да наткнемся на какие-то подсказки. Больно эта вещь, в которой ты устроился с таким уютом, не из нашего мира.

Он спросил шепотом:

– Хотите сказать, ее создал сам дьявол?

Я покачал головой.

– Нет, все создал Всевышний… через нас, людей. И эту построили… нет, слово «построили» не подходит, создали тоже люди, только не такие, как мы. Но не только умнее, что несомненно, но и… другие. Если поймем больше, то, возможно, узнаем больше и о Маркусе. Не все, но хотя бы что-то…

Он подумал, по его виду заметно, что колеблется, наконец сказал мрачно и с каким-то отчаянием:

– Я с вами не пойду, сэр Ричард! Вы какой-то сумасшедший, но вам пока что сходит… Но если хотите…

– Хочу, – сказал я.

Он дернулся.

– Вы же не знаете, что я хочу предложить!

– Тебя знаю, – ответил я. – Чтоб ты да предложил рискованное?

На смену багровым углям в камине, что рассыпаются мелкими искрами, поднялись новые, крупные и пурпурно-яркие, в центре вспыхнуло невысокое пламя, я сидел к нему ближе Гугола и чувствовал волну теплого сухого воздуха.

Гугол вдруг замолчал, лицо стало испуганным. Я поднялся, огонь взвился выше и остановился на одном уровне. Я шагнул в сторону сводчатого выхода в соседний зал, огонь выдвинулся через каминную решетку.

Не сводя с него взгляда, я попятился, огонь скользнул за мной неслышно, словно по льду, но не догонял, как и не отставал.

Я спросил с напряжением:

– Что это он?

Гугол ответил, почти плача:

– Откуда я знаю? Здесь часто бывает… всякое. Как я только цел еще, сам не знаю.

Я пошел по кругу, огонь послушно двигался за мной, не оставляя следов на полу, хотя там не ковры, а все тот же металл, для разогрева которого, догадываюсь, понадобятся звездные температуры.

Гугол остался сидеть на лавке, лицо испуганное и виноватое, часто вздрагивал и смотрел на меня так, словно не надеялся вымолить прощение.

– Да ладно, – сказал я наконец. – Может быть, это собака такая. Я что, все породы знаю?.. Но видно, что животное стайное, к обществу тянется. А ты от него бегал, нехорошо. Негуманно. Видишь, он даже почти хвостом помахивает!.. Или это у него не хвост?

Я поискал взглядом, чтобы бы ему бросить, если это в самом деле что-то типа пса, Гугол спросил настороженно:

– А если что-то вроде кошки?

– Будем думать, – сообщил я, – как выгнать.

– Сэр Ричард!

– Ну не на мороз же, – успокоил я. – Ты не представляешь, какая холодина бывает на Крайнем Севере!.. А торосы? Ты даже не знаешь, что такое торосы!

Глава 10

Он вздрогнул, это я с треском отломил подлокотник кресла, вроде бы из дерева или его имитация, показал огню, словно дразня, и бросил в сторону. Как я и надеялся, пламя ринулось следом, ухватило, но не принесло мне, чего я ждал в напряжении и с некоторым содроганием, а ринулось обратно в камин.

Я проводил его взглядом, огонь прошел сквозь каминную решетку, словно ее и нет, устроился на своем месте, даже стал ниже, словно прилег, держа подлокотник передними лапами.

– Хорошо, – сказал я с облегчением. – Пусть грызет.

– Это для него вроде кости? – спросил Гугол. – Вы находчивый, сэр Ричард!

– Еще какой, – согласился я. – Во всем, что не касается дела. А если полежать, поесть, выпить или по бабам, так вообще моей изобретательности нет предела и ограничений в виде скорости света или размеров вселенной.

Он похлопал добрыми глазами, лицо чуточку виноватое, не все мои военные термины понимают, у солдат свой жаргон, сказал просительно:

– А если эти вот зерна, от которых у меня мороз по коже, взять и выставить на подносе где-нибудь на открытом месте?

– Зачем?

– Вдруг Маркус почует, – сказал он, – и восхочет…

– Да их трудно почуять, – сказал я с сомнением, – хотя кто знает… А вот если заставить проснуться, то… гм… шансы намного выше.

– Сэр Ричард!

– Да, – ответил я, – конечно, я сперва попробую понять, что тут ты насобирал.

Он вздохнул, поднялся.

– Это рядом. Пойдемте. Покажу, но сам туда не пойду.

Рядом – это за стеной, что выдвинута в зал, как Белый Рог в океан, разделяя Сен-Мари и Вестготию. Мы обходили ее минут десять, я иногда на ходу касался ровной и настолько гладкой поверхности, что просто абсолютно, ни одна муха не удержится, да что там муха: никакая грязь не прилипнет, даже клей не удалось бы налепить, там просто нет микроскопических вмятин, чтобы зацепиться.

Гугол дошел до края, повернул, но сразу же остановился, будто ударился о стеклянную стену.