Ричард Длинные Руки – воин Господа

Явно против воли в его голосе прозвучала горькая насмешка. Как ни старался подготовиться к переходу в иной мир, но мирские страсти въелись крепко.

– Ваше Величество, – сказал я виновато. – Вы абсолютно правы в своей невысокой оценке человечества… и людей, его составляющих. В самом деле, я пришел лишь потому, что мне нужна ваша помощь. Вот такой я гад!.. В оправдание скажу лишь, что все мы – гады, но других на свете нет. Господь создал нас такими. Или разрешил пройти через такое, чтобы потом, отмывшись, мы могли… Простите, это я уже стараюсь предугадать Его задумки, а они, как известно, неисповедимы… методами простой экстраполяции. Правда, других у нас пока нет, даже сценарии пока не разрабатываем… Ваше Величество, меня зовут Ричардом Длинные Руки, я из Зорра, а послала меня церковь, как это мне ни странно.

Он слушал внимательно, кивнул:

– Мне тоже.

– И еще я простоял на коленях ночь перед алтарем… черт бы побрал твердый и холодный пол!.. Пытался молиться, но я не знаю ни одной молитвы. Я вообще, если честно, даже таблицу умножения не знаю. Я из поколения «пепси, пейджер, эмтиви», которое даже два и два складывает на калькуляторе… Но отцы-инквизиторы отпустили меня только утром, сказав, что у меня есть шанс добыть то, в чем так отчаянно нуждается Зорр… Не то что я обязательно добуду, но что у остальных отважных и безукоризненно честных и чистых рыцарей, которых уже послали, шансов еще меньше – это наверняка.

Он все еще смотрел внимательно, потом лицо его подернулось печалью, словно освещающее его солнце ушло за облачко, глаза уронил к каменной плите.

– Говорите, сэр Ричард, – проронил он угасшим голосом. – Скажу с грустью, что совершенно не понимаю вас… как не понял половину ваших речей. Смутно угадываю в них некий великий смысл, но… Говорите, я постараюсь вам помочь. Одно я сумел понять: вы говорите правду и… говорите искренне. Я не понимаю, как святая церковь решилась послать именно вас… как посмела… но в самом деле неисповедимы пути Всевышнего!..

Я перевел дух, сказал:

– Ваше Величество… мои слова могут казаться странными еще и потому… что я не рыцарь, я не благородного происхождения, а прибыл очень издалека. Отцы церкви приняли это… ну, странность и издалекость, но на странности решили пока не обращать внимания. Они просили меня… не велели, а именно просили!.. попытаться найти доспехи святого Георгия. Найти и доставить в Зорр… если это уже не сделали посланные раньше Ланселот и его спутники.

Его глаза слегка расширились при упоминании доспехов, потом слабая улыбка снова коснулась бледных губ.

– Узнаю отцов-инквизиторов… Приказать тебе мог любой сюзерен, и ты бы поехал, не особенно утруждая коня… но если попросить, то будешь жилы рвать, ногти обламывать, но ползти… ведь попросили! Отцы церкви сразу чувствуют, кому приказать, а кого лучше попросить… Но с доспехами, увы, непросто.

– Догадываюсь, – сказал я нетерпеливо. Сердце заколотилось чаще. Возбуждение пошло по всему телу. – Иначе послали бы любого свободного от работы конюха. Но они… существуют?

Он вскинул брови.

– А как могут быть разрушены святые доспехи? Они неразрушимы.

– Простите, Ваше Величество, я не то хотел… Они где-то есть, чтобы их можно было извлечь? Чтобы это было по силам?

Он задумался, по лицу пробежал свет, потом снова все омрачилось тенью. Голос стал строже:

– Они есть. Но вот в человеческих ли силах извлечь… Я так и сказал этим мужественным людям, что спрашивали меня в последний день, когда я еще был во дворце. Вы знаете о них?

– Сэр Ланселот, – сказал я торопливо, – высокий блондин с выдвинутой нижней челюстью, Бернард – потомок горных великанов, это видно и так, и Асмер – в нем есть кровь эльфов. С ними еще отец Совнарол, худой такой и очень желчный. Меня бы послали с ними, но меня… задержала инквизиция. Правда, потом она же и послала вдогонку.

Арнольд кивнул, посмотрел на меня уже с большим доверием.

– Да, это они.

Я вскрикнул умоляюще:

– Ваше Величество, не тяните кота за… расскажите побыстрее! Ведь от этого зависят жизни многих достойных рыцарей и простых кнехтов. Да и крестьян тоже.

Король задумался, густые брови сошлись на переносице и остановились там, как две рати, скрестив наконечники длинных копий.

– Я помню то место, – сказал он. – Эти доспехи так и не успели послужить нам… Да и вообще никому, кроме самого Георгия. То века хранились в Риме как реликвия, то застревали по дороге в наши земли… Я бы мог рассказать немало удивительных историй, связанных с этими доспехами! Нет, никто их не надевал, но их столько раз выкрадывали друг у друга…

– Выкрадывали? – удивился я.

Он кивнул.

– Да. Конечно, вырезая тех, кто перевозил. Но все равно доспехи все приближались к нашим землям. Понимаешь, Рим пал, разграбили и разрушили все. Что можно было вывезти – вывезли. Немало молодых и честолюбивых королевств старались завладеть этими доспехами! Я был молод, когда мне посчастливилось… Но именно тогда король Курций, это дед нынешнего Карла, сделал первый поход с большим войском. Мы попали едва ли не в середину массы двигающихся армий. Наши люди гибли ежедневно, мы прятались, бежали, использовали все уловки, но… сам понимаешь… Нас осталось трое: рыцарь Богородицы Антиний, монах Гаваил и я. Наконец мы спрятали доспехи в одной из пещер, успели заложить вход камнями, а Антиний и Гаваил запечатали то место нерушимым именем Девы Богородицы-Заступницы… Мы едва успели, когда появился конный отряд. Как сейчас помню, вел его сам король Курций. Антиний и Гаваил погибли сразу… По-моему, они даже сами оборвали нити своих жизней, страшась выдать все под пытками… Меня, раненого, оглушили молотом со спины, захватили… К счастью, никто из приближенных короля не догадывался, что мы везли и почему так упорно пробирались через занятую его войсками страну…

– Вы можете нарисовать то место?

Он кивнул:

– Да, мы выбирали приметное место. Никто не знал, когда вернемся, но надеялись все, даже старый Гаваил… Но тут одна мелочь, которая перечеркивает все.

– Какая?

Он посмотрел мне прямо в глаза.

– Заклятие.

– Заклятие?

Он запнулся на миг.

– Да словцо не то… Ведь там и не пахнет магией. Но мы несколько перестарались со Словом. Понимаешь, по стране двигались темные орды Курция, и мы страшились, очень страшились, чтобы они не коснулись доспехов…

– Что за заклятие?

– Никто, – сказал он тихо и даже уронил взгляд, чтобы не видеть моего лица, – никто не может коснуться святых доспехов… даже сдвинуть те камни с места, если он… не чист сердцем и помыслами!

– Ого, – сказал я.

Он поднял взгляд, на его лице было виноватое выражение.

– Да, понимаю. Мы наложили такое сильное заклятие, что и сами не смогли бы добраться до доспехов. Кто из нас чист? Увы…

– Ага, – сказал я совсем не по-рыцарски. Хотелось почесать в затылке, но переборол себя и положил пальцы на рукоять меча – выглядит гордо, да и чем-то заняты. – Я не совсем… гм… ангел. В отдельно встречающихся местах не совсем… а так – пятнами… как далматинец. Но все равно мне ничего не остается, как идти. Если Ваше Величество нарисует…

– Я больше не король, – перебил он.

– Теперь вы еще больше король, – возразил я. – Все говорят о вашем подвиге!.. Это был чисто королевский жест. Это ваш пиар, Ваше Величество. Король Конрад в полном дауне…

Он отмахнулся.

– Рисовать ничего не надо. Просто надо двигаться строго на юг… Будут попадаться холмы и горы, но обращать внимания на них не стоит. Потом, через месяц пути, считая от этой пещеры, дорогу перегородит горная цепь… Вы сразу обратите внимание на нее, сэр…