Ричард III

Королева вдруг ласково улыбнулась Эдуарду. Она всегда так делала, добившись своего. Поднялась и спешно удалилась.

Ричард подошёл к брату:

— Что-то не так, Ваше Величество?

— А?.. — показалось, Эдуард не расслышал вопроса. Брови сошлись на переносице, а взгляд короля блуждал по столешнице. — Нет, всё выше всяческих похвал.

— То есть вы довольны праздником и мною?

— Конечно, Дикон! Никто не смог бы лучше тебя организовать... — он обвёл рукой зал, — всё это.

— А Её Величество? Она ушла.

— Бить посуду, — бросил Эдуард и усмехнулся. Шутка про хрустальный сосуд стала для короля одной из любимых.

Ричард вопросительно приподнял бровь.

— Она выпросила у меня жизнь Генриха Ланкастера. Сейчас Елизавета, вероятно, на полпути к Тауэру. Ну, а там... её сынок Томас Грей всё устроит.

— Я не сомневаюсь в умении коменданта Тауэра... — Дик вдохнул слишком глубоко и закашлялся, — улаживать подобные дела. Но ради всего святого! Зачем?! — он взял поднесённый ему кубок и опустошил, практически не ощутив вкуса. — Ланкастерам не оправиться от поражения. Ни денег, ни военных сил у них не осталось. Надёжных сподвижников нет. В победу их не верит никто и ссуживать деньгами на будущие походы не станет.

— Елизавета слишком натерпелась в своём аббатстве. Вот и боится даже призрака реставрации.

Дик фыркнул.

— Тебе-то чего беспокоиться?! — вклинился в разговор Кларенс. Джордж был порядком выпивши и плохо отдавал отчёт своим действиям. В последнее время он предпочитал держаться от младшего подальше. — Тебя никто и никогда не обвинит в этом злодействе. Ты, Дикон, абсолютно ни при чём... Исполнял функции распорядителя на триумфальных торжествах Эдуарда. Целый день был у всех на виду, в Тауэр не отлучался, — герцог неблаговидно икнул. — С Генрихом Ланкастером не встречался, сам его не убивал и распоряжений таких не давал. Да ты просто не уполномочен для совершения подобного...

Эдуард развёл руками: мол, всего сказанного достаточно, ему нечего прибавить. Ричард покачал головой и обернулся к Джорджу.

— Сколь хорошо это вино! — воскликнул тот. — Если и существует на свете казнь, которой я желал бы... так это быть утопленным в вине. Вино достойное...

— К слову, — проронил Ричард, обращаясь к Кларенсу, — я хотел бы нанести визит своей невесте.

— Так наноси, — ответил Джордж. — Кто не даёт?

— Ты её опекун. Я обязан поставить тебя в известность.

Герцог махнул рукой и скривился:

— Не строй из неё девственницу, а из себя осла.

— Не смей! — выкрикнул Ричард. — Ранее я желал взять Анну и без приданого, но теперь знай. Я не допущу, чтобы моя невеста оказалась на правах простолюдинки. Она высокородная дама. Одна из самых знатных в этом королевстве. И она будет защищена перед законом и людьми! И ни один крючкотвор не придерётся ни к её положению, ни к богатству, ни к правам!..

— Тебя следовало научить уступать старшим, — буркнул Джордж. Выпил. Пожал плечами. — Жаль, теперь поздно, — он шумно вздохнул. — Да иди ты к своей Анне, в Тауэр, хоть к дьяволу! Меня в покое оставь только...

Долго упрашивать Ричарда не пришлось. Он кивнул и отошёл. У него оставалось ещё много дел.

В душе Дик ликовал. Он обратился к Джорджу именно в тот момент, когда брат не сумел бы отказать. И это была победа. Пусть и маленькая.

Кларенс бился за наследство Уорвика с отчаянностью, которой на ристалище мог похвастаться не каждый рыцарь. Дик помнил свой сон и делал всё возможное, лишь бы забрать Анну из дома Джорджа как можно скорее. Увы. Против английских законов он не мог ничего. И даже Эдуард был не в состоянии помочь, как бы ни умолял его младший брат.

* * *

— Моя госпожа, — Дик учтиво поклонился, прижав ладонь к груди.

— Герцог Глостер, — Анна стояла у окна. Красивая, стройная, желанная. Уже не девочка, которой запомнил её Дик.

При виде неё сомнения вновь зашевелились в сердце. Что если она успела полюбить мужа? Или кого-то другого?!

Анна бледна. Чуть осунулась и похудела. Впрочем, это вовсе не удивительно. И умудрённому годами мужчине оказалось бы трудно пройти через такое. А девушке — четырнадцать.

— Судя по вашему обращению, вы не желали видеть меня, леди Анна, — Ричард потупился. Он слишком долго рассматривал свою невесту. Подобное поведение неприлично. — Обещаю, я не займу много времени.

— Вы так торопитесь покинуть меня? — Анна слабо улыбнулась. — Впрочем, это неудивительно.

— Почему?! — воскликнул Дик.

Она вздрогнула. Наверное, не ожидала крика.

— Учитывая всё содеянное моим отцом...

— Замолчите... Нет! При чём здесь ваш отец?! — он преодолел несколько шагов к окну. Встал, практически вплотную.

От Анны исходил слегка заметный сладковатый аромат цветов и горьковатый полыни. Из причёски выбивался тёмный локон. А глаза не изменились — такие же огромные.

Ричард опустился на колени, завладевая её рукой:

— Анна...

— Я предала вас и вышла замуж, — напомнила девушка и попыталась вырвать кисть из его пальцев.

— Вам не оставили выбора, — произнёс Ричард убеждённо.

— Я могла уйти в монастырь! Или...

— Я не хочу слышать об этом! — Ричард прикоснулся губами к прохладной коже, перевернул руку девушки к себе ладонью и поцеловал тонкое запястье. — И не буду...

— Дикон...

— Ты моя невеста, леди Анна. Я отступлюсь лишь в том случае, если противен тебе.

Она опустилась на колени рядом с ним. Заглянула в глаза и осторожно провела пальцами по щеке. Так, словно испытанный боями рыцарь оказался вдруг хрупким сокровищем.

— А мне говорили, ты забыл меня, сэр рыцарь, — Дик хотел возразить, но тонкий пальчик коснулся его губ, приказывая молчать. — Ещё говорили, ты погряз в пороках. Говорили, у тебя множество любовниц и тебе точно не до дочери изменника. К тому же я запятнана.

Ричард мотнул головой:

— Не слушай никого! Я здесь. И я клянусь тебе в своих намерениях. Я желаю назвать тебя своей женой перед Господом и людьми, леди Анна. Но не хочу неволить.

— Я не против, Дикон. Как ты мог сомневаться во мне?

Ричард на мгновение прикрыл глаза. С плеч будто рухнула скала или даже целый горный хребет.

— Дождись меня, — попросил он, снова целуя её руку. — Беспорядки на шотландской границе заставляют Эдуарда выступить походом. Я как наместник северных графств обязан сопровождать его. Но как только я вернусь... Анна, я клянусь тебе!