Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь

Можно сделать такой же вывод (или скорее констатировать отсутствие выводов) из рассказа, который пишет Рожер де Ховден о союзе и дружбе, завязавшейся между Филиппом и Ричардом, когда последний приближается к французскому двору и готовится противостоять своему отцу перед их финальным конфликтом в 1187 году.

«Как только был заключен мир, Ричард, герцог Аквитании, сын короля Англии, заключил перемирие с Филиппом, королем Франции, который засвидетельствовал ему такое свое почтение, что они ели каждый день за одним столом, из одной тарелки, и даже ночью ложе не разделяло их. Король Франции дорожил им как своей душой; и они так друг друга любили, что из-за силы этой привязанности, которая была между ними, король Англии (Генрих II), пораженный, спрашивал себя, что бы это могло значить. Из предосторожности, чего бы не случилось, он изменил свое решение возвращаться в Англию, которое он принял до этого, пока не смог узнать, что бы значила так неожиданно вспыхнувшая любовь»^{39 [1040]} .

1040

39 Gesta Henrici, II, 7. «Rex Franciae eum dilexit; (...) se mutuo diligebant; (...) propter dilectionem inter illos (...) donee sciret quid tam repentinus amor machinaretur».

На этот раз разговор идет о любви, но в каком смысле? Были ли два принца любовниками в 1187 году, что тогда объяснило бы эмоции при встрече в Мессине и вышеупомянутую цитату? Вот еще один пример поспешных выводов, основывающихся на гораздо более «современной» интерпретации изложенных фактов. Намерение хрониста не заключается в том, чтобы подчеркнуть моральное или сентиментальное значение демонстрации привязанности двух принцев, а скорее их политический смысл. Генрих II обеспокоен стратегическим союзом его сына с его врагом, а не сентиментальным гомосексуальным приключением, конечно возможным, но недоказуемым. Разделять стол, даже ложе, не имело под собой сентиментального значения, которое можно обнаружить здесь сегодня^{40 [1041]} . Нужно ли, например, обвинять Генриха II и Генриха Молодого в кровосмесительных отношениях только из-за пересказанного хронистами факта, что отец и сын, помирившись после одной из многочисленных ссор, разделяли ту же чувственность, что и Ричард с Филиппом Августом?

1041

40 Это действительно так было, даже если пример, выбранный для подтверждения этого тезиса (впрочем, с неточной ссылкой) Gillingham, Richard I and Berangaria of Navarre. P. 135, не является решающим: текст Histoire de Guillaume le Marechal говорит только о том, что Гийому удалось уложить больного Генриха II в постель, но ложе он с ним не делил.

«Год 1176, два короля Англии, отец и сын, прибыли в Англию; каждый день они ели за одним столом и наслаждались на одном ложе ночным покоем»^{41 [1042]} .

Стоит ли еще делать выводы об однополой любви Филиппа Августа и Жоффруа, брата Ричарда, только потому, что из-за смерти молодого человека король Франции был настолько поражен горем, что в наших глазах выражение его чувств выглядит чрезмерным?

«Король Филипп был так поражен этой смертью, что приказал, в доказательство своей любви и чести, чтобы его похоронили под главным алтарем в кафедральном соборе Парижской Божьей матери; а в конце погребения, когда тело опускали в могилу, он хотел броситься за ним в зияющую дыру, и сделал бы это, если бы его близкие не оттащили бы его силой»^{42 [1043]} .

1042

41 Mathieu Paris, II. Р. 297.

1043

42 Giraud le Cambrien, de principis instructionne. P. 176.

Стоит оставить место в этих описаниях литературной напыщенности, но также, и особенно, этому менталитету, забытому сегодня на Западе, который состоит в том, чтобы открыто проявлять жестами, криками, плачем или физическим контактом испытываемые чувства. Такое поведение было бы наверно воспринято неоднозначно в нашем западном обществе конца XX века; оно не было таковым в XII веке и не является таким в некоторых современных обществах.

Четвертый элемент этого досье: обвинения Ричарда в аморальности и рассказы о его покаянии и раскаянии. Обвинение в аморальности тяготило над Ричардом еще больше, чем над его отцом, в наших глазах более виноватым. Многие хронисты, как мы видели, намекают на его беспутную жизнь, на его ужасные привычки и на «распутные нравы, которые он перенял во время своей бурной молодости»^{43 [1044]} . После его смерти вспомнятся его ошибки, и современники придут к общему мнению, что ему следовало бы, по меньшей мере, провести много лет в чистилище (недавно придуманное понятие) из-за его многочисленных грехов^{44 [1045]} . Сам король признавал свою виновность, иногда принародно, и эта исповедь способствовала покаянию и раскаянию, по меньшей мере, дважды. Обе исповеди касались его сексуального поведения.

1044

43 Coggeshall, 90.

1045

44 Согласно видению епископа Генриха де Рочестера, Ричард выйдет из чистилища через 33 года после своей смерти, в субботу 27 марта 1232 года, см. Mathieu Paris, III. Р. 212.

Первая, уже упоминавшаяся, имела место на Сицилии перед его бракосочетанием с Беренгарией, в атмосфере духовности, покаяния и ожидания загробной жизни^{45 [1046]} . По мнению Рожера де Говдена, король вспомнил об «отталкивающем уродстве» своего прошлого существования и осознал, что «колючие кустарники либидо» засорили все в его сознании. Но, озаренный Святым духом, он решил покаяться «и ясно осознал свой грех». В течение искупительной церемонии, описываемой очень долго, короля торжественно бичевали епископы, после того как он исповедовался в «низости своих грехов». Потом, подчеркивает хронист, король «отрекся от этого греха», и с этого дня стал бояться Бога, и больше не впадал в «неправедность». Простого упоминания «грехов» Ричарда будет слишком мало, чтобы сделать какие-то выводы. Но настаивание хрониста говорить в единственном числе о его «грехе», о его «неправедности», о его «либидо» делает очевидным тот факт, что речь идет о моральной ошибке сексуального характера, свойственной ему и привычной. Должны ли мы думать о «блуде», о внебрачных сексуальных связях, неизбежных и мало порицаемых у этого короля, который до этого был холостяком? Те же хронисты, которым известны другие сексуальные похождения его отца Генриха II, женатого мужчины и отца семейства, не делают из этого столько шума! Наиболее строгий в этом смысле, наверное, Гийом де Нефбург, который описывает Генриха II как «раба его пороков, которые бесчестят христианского государя; склонный к разгулу, он не уважал законы брака, но в своей охоте за удовольствиями произвел на свет много внебрачных детей»^{46 [1047]} . Тем не менее, несмотря на свою справедливую и доказанную репутацию развратника и, возможно, педофила, хронисты оказываются относительно сдержанными по этому поводу и не взвывают к непременному покаянию за эти внебрачные совокупления, обычные для суверенов и терпимые духовенством, если они открыто не афишировали своих любовниц... что, однако, делал Генрих II. Ричард, в конце концов, не нарушал законов брака, и о его связях с женщинами нам, впрочем, ничего не известно. Отсюда следует, что ошибка (в единственном числе), в которой упрекают Ричарда, имеет другое происхождение (хоть и сексуальное), чем традиционные связи мужчины, и был только один шаг, который он попытался сделать.

1046

45 Gesta Henrici, II, 146

1047

46 Newburgh, 280.

Был ли это намек на гомосексуальность Ричарда? Второй рассказ о его покаянии наводит на эту мысль. Оно происходит на этот раз в 1195 году, после его пленения, на четвертый год супружеской жизни с Беренгарией:

«В этом году один отшельник пришел к Ричарду и, произнося слова проповеди о вечном спасении, сказал ему: „Вспомни о разрушении Содома и воздержись от незаконных действий, иначе постигнет тебя заслуженная кара Божья”. Но король больше стремился к благам земным, чем к Господним, и он не мог так быстро отречься от запрещенных действий^{47 [1048]} .

1048

47 Hoveden, 288.

Ричард не изменил стиль жизни, в противоположность тому, что утверждал хронист по поводу его покаяния в Мессине. На этот раз, несмотря на взывания отшельника, он ждет для этого знак Божий. Воля Божья снисходит немного позже, во вторник святой недели (4 апреля 1195 года). Ричард тяжело заболел и увидел в этом перст Божий, желающий его забрать к себе:

«В этот день Господь поразил его, наслав на него сильную болезнь: тогда король приказал привести к себе представителей духовенства и, не краснея, поведал им о своей недостойной жизни^{48 [1049]} ; после покаяния он встретился со своей женой, с которой у него давно ничего не было. Отбросив незаконные связи, он слился с женой воедино, и стали они одним целым; Господь вернул ему здоровье тела, так же как и духа»^{49 [1050]} .

1049

48 «Coram se viris religiosis vitae suae foeditatem confiteri non erubuit», выражение очень похоже на те, что произносились на покаянии в Мессине.

1050

49 Hoveden, III, 288-289.

Все на этот раз, кажется, указывало на серьезную ошибку сексуального характера: Ричард покинул ложе своей супруги и предпочитал этому «запрещенные союзы». Ссылка на Содом и Гоморру усиливает идею, что речь все-таки идет об однополых отношениях.

Однако Дж. Джилингем восстает против таких выводов и обвиняет тех, кто их сделал в том, что они слишком следуют моде и не знают библейскую культуру:

«Последние тридцать лет стало невозможным прочитать слово „Содом", не предположив при этом, что идет ссылка на гомосексуальность. Вот что красноречиво свидетельствует о культуре нашего поколения, его незнании Ветхого завета и его всевозрастающем интересе к сексу. В действительности же пророческие несчастья Ветхого завета редко появляются без ссылки на разрушенные Содом и Гоморру, и чаще всего эта фраза не содержит никакого гомосексуального смысла. Она скорее относится не к природе прегрешений, а к ужасной природе наказания, вызывающего страх»^{50 [1051]} .

1051

50 Gillingham. Richard I and Berangaria of Navarre. P. 134.

Не будучи, со своей стороны, безграмотным в библейской культуре, я позволю себе опротестовать аргументацию и выводы английского историка. Он, чтобы лишить упоминание о Содоме всякого намека на практику однополой любви, или чаще всего сексуальную практику, выдвигает два аргумента: с одной стороны, говорит он, большинство библейских ссылок на разрушенный Содом направлены только на то, чтобы напомнить о наказании Господнем, и не содержит никакого намека на гомосексуальность; с другой стороны, наоборот, порицание гомосексуальности в Библии не намекает на Содом.

О Содоме и Гоморре

В Библии можно найти около двадцати ссылок на Содом и его разрушение Господом. Большая часть из них делает ставку на то, чтобы предостеречь слушателей предсказаний о перспективе наказания Господом грешников. Аргументация вращается вокруг напоминания о небесном вмешательстве в историю, пересказанном Библией и известном всем: все помнят о всемирном потопе, когда Господь уничтожил человечество за его грехи. Конечно, Бог пообещал (и радуга тому доказательство) никогда больше не уничтожать все человечество в целом, но более целенаправленное наказание (хотя и ужасное) не исключено. Доказательство тому — разрушение Содома и Гоморры. Нет ничего удивительно в обнаружении в Библии ссылок, намекающих на эти два города ради простого призыва к порядку. Эта единственная ссылка на испепеление Содома не означает, и это правда, что грехи, указанные в предсказании, должны быть гомосексуального характера или вообще сексуального.

Не стоит, однако, заходить слишком далеко, так как всегда существует на заднем плане (ведь кто-нибудь обладает некоторыми библейскими знаниями) воспоминание о причинах, которые побудили Господа сравнять с землей эти города. И эти причины ясны и, бесспорно, связаны с неприродными сексуальными отношениями. Первая книга Библии ясно говорит, что «жители Содома были злыми и большими грешниками перед Всевышним» (Бытие, XIII, 10). Вот почему Господь принял решение уничтожить этот город и отправил двух «ангелов» (в человеческом обличье), чтобы предупредить об этом Лота и его семью, единственных праведников города. Всевышний сам предупреждает Абрахама, дядю Лота, что он мог лишь уничтожить Содом и Гоморру, так как их «грех огромен» (Бытие, XVIII, 20). Тем временем два Божьих посланца прибывают в Содом и останавливаются у Лота. Сразу же все мужское население города собралось возле дома Лота и потребовало, чтобы Лот выдал им двух молодых людей, чтобы вступить с ними в сексуальную связь, которую библейский язык передает на свой лад, без возможной недвусмысленности для тех, кто знает какой смысл нужно придать в Библии глаголу «познать»: «Выведи их, чтобы мы их познали» (Бытие, XIX, 5). Ужаснувшись такому предложению, которое ему одновременно казалось противоестественным и с точки зрения закона Божьего, и с точки зрения закона гостеприимства, Лот вел долгие переговоры и даже предложил скорее отдать им своих двух дочерей, еще девственниц... Ничто не помогло. Они даже угрожали, что Лота ждет та же судьба, если он не подчинится. Лишь могущественное вмешательство посланцев Божьих помешало им вынести дверь дома, чтобы привести их план в исполнение. Это было слишком, на этот раз грех перешел все границы, и Господь решил уничтожить город.