Ричи

Гарри нахмурился и набычился, он опустил плечи, потёр указательным пальцем шрам на лбу и внимательно посмотрел на Ричарда.

– Почему ты так думаешь? – спросил он.

– Представь себе то время. Среди волшебников свирепствует группировка террористов. Твои родители, насколько я понимаю, были в зоне риска, поскольку твоя мама была маглорожденной волшебницей. И в это суровое время, когда любое средство для спасения семьи на вес бриллиантов, твой отец отдает неизвестному такую уникальную мантию-невидимку.

– Уникальную?

– Да, Гарри. Это само совершенство. Настолько качественной мантии-невидимки мне не приходилось видеть. Она могла бы спасти жизнь твоим родителям.

Гарри Поттер сжал кулаки так сильно, что у него побелели костяшки. Лицо мальчика перекосило от ярости. Он тихо прошипел:

– Как думаешь, Ричи, кто этот гад?

– Есть у меня одна догадка…

– Кто?! – со злостью прошипел Поттер.

– А сам не догадываешься? – приподнял правую бровь Ричард.

– Дамблдор?! – тихо прошептал Гарри.

Ричард кивнул и произнес:

– Доказательств нет, но все косвенные сведения указывают на это.

– Старая бородатая блеять, – с неимоверной яростью прошипел Поттер. – Я его убь…

Ричи зажал ладонью рот Гарри, склонился над его ухом и прошептал:

– Тихо. Тихо, Гарри. Не здесь. И вообще, заведи себе привычку не говорить вслух угрозы, а то так и до тюрьмы недалеко. Нужны доказательства. Вдруг мы ошибаемся?

Гарри сбросил ладонь Ричарда со своего рта. Его ноздри гневно раздувались, а глаза налились дурной кровью.

– Какие доказательства? – свистящим шёпотом вопросил Поттер. – Как только в моей жизни происходит что-то плохое, всегда виден след Дамблдора. Он гад, псих, диктатор…

– Сумасшедший с кучей заскоков, но при этом занимает важные должности. В общем, обычный политик, – констатировал Ричард. – Такие люди как раз обычно пробиваются к власти. Они крайне опасны. Это я могу судить даже по себе. Я пока ещё лишь личинка политика, но тоже палец в рот не клади. Так что мы что-нибудь придумаем, Гарри. Обязательно разберемся с этим делом. Но пока не пори горячку. Месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным.

Глава 34

За пару дней учебы Ричи несколько раз ловил на себе задумчивый взор Дамблдора. Это нервировало, заставляло переживать и думать о худшем.

В итоге, вернувшись в свою спальню, которую Ричард делил с однокурсниками-пуффендуйцами, мальчик выложил на свой диван последний свободный магофон. Он долгое время гипнотизировал взглядом артефакт, после чего решился… Взяв зачарованную телефонную трубку, он отправился в совятню…

Вечером на следующий день трубка магофона Ричарда зазвонила. Мальчик в это время находился в гостиной Пуффендуя. Он поспешил скрыться в спальне, где в это время никого не было, лишь после этого он ответил на звонок.

– Ричард слушает.

Из динамика магофона донесся знакомый грудной женский голос, полный эротизма:

– Граф Гросвенор, рада приветствовать вас. Это мадам Багнолд. Вы еще помните такую?

– Как можно забыть такую очаровательную леди…

– Ох, о чём это я, – игривым тоном произнесла экс-министр магии. – Если бы вы забыли обо мне, то вряд ли прислали бы такой забавный артефакт.

– Мадам Багнолд, хоть я еще слишком юн, но вполне в силах оценить прекрасное произведение искусства или же красоту и очарование восхитительной женщины наподобие вас.

– Ох, граф, – в голосе госпожи экс-министра промелькнули весёлые нотки, – право слово, вы мне грубо льстите. Но на ваше счастье, я падка на лесть. Может быть, мы не будем ходить вокруг да около?

– А как же разговоры о прекрасной погоде, взаимные комплименты и расшаркивания, прощупывание почвы? – с намёком вопросил Ричард.

– Граф, давайте представим, что мы уже всё это прошли, – произнесла мадам Багнолд. – Или же вы запали на меня?

– Эх, мадам, признаюсь честно, вы мне очень понравились не только как женщина, но и как министр.

– А Фадж вам не понравился? – в голосе мадам Багнолд слышалась неприкрытая ирония.

– Мы не сошлись с ним во мнениях.

– Если не секрет, то в каких именно мнениях? – спросила женщина с неподдельным любопытством.

– Фадж идиот. Но хуже другое – он инициативный и непредсказуемый идиот. И этот… хм… альтернативно одарённый решил меня арестовать на радость дементорам. Вы десять лет были Министром Магии… Как думаете, моей бабуле могло бы такое понравиться?

Из динамика раздался задорный заливистый женский смех.

– Фадж не идиот, он кретин! – констатировала Багнолд после того, как отсмеялась. – Теперь мне многое стало понятно. Бабулю злить не стоит никому…

– Я бы и сам на такое не решился, – согласился Ричард.

– Итак, граф, – продолжила Багнолд, – раз мы решили пропустить пустую болтовню, может, вы всё же порадуете мой слух интересными сплетнями?

– Ходят слухи, что кое-кто хочет посадить в кресло Министра Магии своего человека, – с намёком произнёс Ричард.

– Такие слухи в среде волшебников курсируют постоянно, – ответила волшебница. – Например, Барти Крауча поддерживают либералы, Скримджер интересен ультралевым, а Малфой – ультраправым.

– А мне интересны вы, милейшая мадам Багнолд.

– Это признание в любви?! – экс-министр откровенно веселилась и фонтанировала радостным настроением.

– Конечно, – с сарказмом произнёс Ричард. – Если бы мой отец и дядя Чарли сейчас могли бы подойти к телефону, они бы тоже сказали, что вы им понравились.

– Понимаю, – стала более серьезной Багнолд.

Как опытный политик и не менее опытная женщина, она прекрасно уловила все оттенки диалога и расшифровала двойной и тройной смысл. Если же перевести речь на доступный обывателю язык, то вроде бы простые и шуточные переговоры сводятся к вполне определенному предложению: "Я хочу видеть вас в роли Министра Магии. Королевская семья меня поддерживает и вашу кандидатуру одобрит".

– Граф, я хрупкая женщина… – печальный многозначительный вздох сопровождал речь Багнолд. – Мне очень сложно жить в этом жестоком мире, в котором правят мужчины.

– Я вас прекрасно понимаю, Леди. Уверен, вам будет намного проще сносить тяготы жизни в этом жестоком патриархальном мире, если у вас появится тайный воздыхатель, который подкинет на брошки миллион галлеонов.

На некоторое время в трубке повисла полная тишина – можно было различить взволнованное дыхание. На том конце магофона экс-министр выпала в осадок. Она привыкла к совсем другим размерам взяток, намного меньше. До неё не сразу дошло, что это лишь "на брошки", то есть на финансирование предвыборной кампании, пока Ричи не добавил: