Рига. Ближний Запад, или Правда и мифы о русской Европе

В округе Леттланд из местных кадров сразу сформировали вспомогательную полицию, а в 1943-м – Латышский добровольческий легион СС. На территории округа создали множество тюрем, концлагерей и еврейских гетто. Латвия стала одной из крупнейших европейских фабрик по истреблению евреев – на территории страны известны две сотни мест, где их убивали.

За три с небольшим года здесь только евреев уничтожили почти сто тысяч человек: практически все не эвакуировавшееся еврейское население республики (более 70 000) и несколько десятков тысяч человек, привезенных из других стран. Мне встречалось утверждение, что по проценту уничтоженных местных евреев Латвия – на первом месте в мире. И это не считая цыган, советских военнопленных, жителей белорусских и российских сел, вывезенных во время антипартизанских акций, а еще сочувствовавших коммунистам, просто нелояльных, душевнобольных и прочих «недочеловеков».

С тех пор и на века топонимика Риги и окрестностей вписана в историю нацистских зверств. Словосочетание «Большая хоральная синагога» читается вовсе не как указание на городскую достопримечательность, Румбульский и Бикерниекский леса ассоциируются не только с летними прогулками, а название рижского пригорода Саласпилс стоит в одном ряду с названиями баварского местечка Дахау и польского волостного центра Освенцим.

Убитые четвертого июля

4 июля иные рижские острословы, заметив траурные ленточки на государственных флагах, задаются вопросом: если Соединенные Штаты Америки наш лучший друг, то что ж мы скорбим об их независимости? Такие остряки, как и многие рижане, не осведомлены, что повода для веселья на самом деле тут нет никакого – за один день 4 июля 1941 года латышские коллаборационисты с санкции немцев убили в Риге около двух тысяч евреев, разгромили и сожгли десятки синагог и молельных домов. День американской независимости для Латвии – День памяти жертв Холокоста.

Евреи веками были многочисленной и заметной общиной Риги. Сейчас ее истории посвящен музей «Евреи в Латвии» (Skolas, 6) в здании Рижской еврейской общины, где еврейский театр давал спектакли еще с середины 1920-х. Первые упоминания о рижских евреях относятся к XVI столетию – а именно, требования бюргеров к рату выгнать их из города. И хотя городской совет иногда шел навстречу народным чаяниям, находчивые евреи придумывали, как проникать в Ригу вопреки запретам: например, приплывали на кораблях и торговали, не сходя на берег (а вода, в отличие от земли, по тогдашним законам городу не принадлежала, и предписания рата на ней не действовали). Но по-настоящему история латвийского еврейства начинается после присоединения к России Латгалии – как части Польши. Рига не попала в черту оседлости, хотя на селящихся здесь евреев обычно смотрели сквозь пальцы.

В золотой для города период, в начале XX века, немаленькая еврейская община играла видную роль в жизни Риги – а после Первой мировой и массовой эмиграции немцев и русских она стала составлять почти 15 % столичного населения. Потомок литовских евреев Пауль Мандельштам строил в Риге «югендстильные» дома, которые сейчас показывают всем туристам. Потомок латгальских евреев, «король европейского танго» Оскар Строк собирал аншлаги в легендарном рижском кабаре «Альгамбра» – говорят, именно в нем впервые прозвучали знаменитые «Черные глаза», посвященные кассирше этого заведения (на Бривибас, на месте, где это кабаре находилось, в 1970-е построили «недонебоскреб» для ателье «Ригас Модес» – тоже довольно легендарного и тоже давно не существующего).

До войны в Риге действовало полтора десятка синагог и множество молельных домов. Макеты и фото этих синагог – не только рижских, но и разных латвийских – можно увидеть в Музее Рижского гетто и Холокоста в Латвии (Rigas geto muzejs, Maskavas, 14a). Лишь в виде макетов и фото они до нас и дошли. Музей, кстати, новый – организованный в 2010 году в облагороженном тогда же районе Спикери. Spikeri по-русски «амбары» – в этом районе на задах Центрального рынка действительно стоят так называемые Красные амбары (подробнее о которых – в главе «Портовые виды. Рига современная»).

А вот гетто было не здесь – километрах в полутора. Оттуда, с улицы Маза Кална (Maza Kalna iela) перенесли к амбарам невзрачный двухэтажный деревянный домишко – к моменту обустройства музея почти было развалившийся, но отреставрированный. В годы нацистской оккупации в каждой из его комнатенок теснилось по 10, а то и больше человек. И все они отправились из этого дома на гибель: кто в лагеря смерти, кто прямиком в лесные ямы. Помимо халупы переместили сюда и булыжник, по которому подходишь к дверям музея. Камни эти – с улицы Лудзас (Ludzas iela), бывшей главной улицы гетто: утверждается, что именно по ним шли десятки тысяч уводимых навсегда в Румбульский лес.

Упомянутые улицы – Лудзас, Маза Кална – в самом сердце Московского форштадта, знаменитой Москачки. У нее и на моей памяти всегда была недобрая слава, но в 1980–1990-х тамошние трущобы славилась гопниками и наркоторговцами. Главным национальным меньшинством в них считались цыгане. Однако сто с лишним лет назад меньшинствами в Риге были русские, поляки, литовцы, евреи – все они селились в Московском форштадте, где до сих пор много православных церквей, а раньше было много синагог. В октябре 1941-го рейхскомиссар Остланда Генрих Лозе распорядился устроить в форштадте еврейское гетто.

Правда, к тому моменту в Риге уже три месяца как не было ни одной из синагог, чьи макеты стоят в Музее гетто. Их сожгли – некоторые вместе с прихожанами – во время грандиозного еврейского погрома, случившегося всего через три дня после занятия города немцами. Расправляться с евреями и с теми, кто сотрудничал с советской властью, энтузиасты из числа местного населения принялись немедленно при появлении немецких частей – а кое-где и не дожидаясь их. Ригу взяли 1-го июля, а уже 4-го латышские шуцманы с одобрения и при поддержке новых властей уничтожили «за один присест» около двух тысяч евреев.

В Большую хоральную синагогу на улице Гоголя, построенную еще в 1871 году, славящуюся своими хорами и канторами (говорят, представители иных конфессий ходили туда как на концерты), согнали полтысячи беженцев из литовского Шяуляя и местных иудеев. Немцы наступали с юга, литовские евреи пытались бежать от них, но славный своей стремительностью вермахт опередил нестройные толпы нагруженных скарбом, детьми и стариками гражданских. Сочувствующие нацистам рижане-латыши заперли несколько сотен шяуляйских евреев в синагоге на Гоголя и подожгли здание. Пожарным было велено следить лишь за тем, чтобы огонь не перекинулся на соседние дома.

Повод для расправ немецкие власти предложили похожий на тот, что чуть позже будет использован в Киеве. Там подрывом Крещатика нацисты оправдывали массовые расстрелы в Бабьем Яру. В Риге «жидов-комиссаров» обвинили в уничтожении церкви Петра – в реальности пострадавшей, скорее всего, от немецкого артобстрела (и уж в любом случае к этому никакого отношения не могло иметь рижское, а тем более литовское еврейство). Куда более респектабельные идеологи в куда более гуманные постсоветские времена погромный энтузиазм местного населения объясняют репрессиями НКВД в течение «жуткого года»: мол, народ из-за них возненавидел оккупационный советский режим, а коварные немцы «перевели стрелки» на евреев.