Рики Макарони и Тремагический Турнир
Шрифт:
— А падение нашей трибуны? – напомнил он.
— Совпадение, — предположил Лео. – Выбрали любую, чтоб создать суматоху, и что-то не получилось. Директора сложно застать одного вне его кабинета.
Рики почувствовал, что Лео и сам не очень верит в свою новую версию.
Последнее итоговое состязание планировалось на конец экзаменов в школе. Однажды вечером староста попросил внимания и предупредил, что назавтра запланировано совещание у директора. В связи с этим в школу приедут некоторые важные персоны, и от учеников требуется, как всегда, идеальная дисциплина.
Учителя в совещании участия не принимали, потому что уроки прошли как обычно. Под конец прорицаний явилась наряженная Парвати Патил, столь торжественно отрешенная, что даже не дала себе
— Поверить ей, так до третьего состязания Чемпионы вообще не доживут, — проворчал Бут, когда ученики покинули кабинет. – И некоторые из нас тоже.
— А леди Парвати такая классная, – восторженно вздохнула Бетси. – Жалко, что не она наш учитель.
Эту точку зрения Рики не особенно разделял.
— Интересно, почему Патил так сияла? – вслух подумал он.
— Я больше беспокоюсь за Дору Нотт. Почему она вернулась в класс? – услышал он Селену. Она шла с Самантой Перкинс и одноклассницей по фамилии Шеклбот.
— Селена Олливандер! В этом случае уместнее волноваться не за меня! – назидательно произнес сзади голос Доры. Слегка запыхавшись, она догнала класс и помахала тетрадкой. – Забыла и вернулась. Между прочим, я знаю, чем так довольна мисс Патил.
«У сына Поттера и дочери Малфоя прорезались все зубки согласно предсказанному ею сроку. Неважно, что так по возрасту положено», — подумал Рики, но промолчал, щадя чувства Бетси.
— Она хвасталась Трелони, что страждущая истины душа обратилась к ней за помощью, — Дора театрально закатила глаза.
— И правильно сделала. Парвати предсказывает лучше, — сказала Бетси.
Малфой в поисках пропавших записок дошел до того, что обратился к Филчу. Не понявший всей серьезности положения завхоз пожаловался, что не уследит за всеми бумажками, и не понял, как сильно рисковал. По словам Артура, душевное состояние его дяди Драко было на пределе.
Сессию открыла история магии. Традиционно, никто не пытался списывать, поскольку обычно рассеянный профессор Биннз мог вынырнуть из-под любой парты. Как всегда, Рики не вспомнил пару пустяков, но радовался, что самый скучный предмет остался позади и не придется зубрить его до следующего года. Он не заговаривал с Лео, прекрасно зная, что любое обращение побудит друга к перечислению всех возможных допущенных им ошибок.
На зельях в тот же день Снейп превзошел все пределы собственной вредности. Он вынес на экзамен не одно, а два зелья – как позже выяснилось, такая честь предназначалась исключительно для третьего курса. Причем их приходилось готовить параллельно, иначе не уложишься в отведенное время. А преподаватель ходил от одного ученика к другому и перефразировал элементарные вопросы так, что на расшифровку профессиональному шпиону потребовалось бы времени вдвое больше, чем экзаменуемые располагали. Рики подозревал, что Снейп нарочно рассеивает внимание, потому что напряжение он нагнетал всегда. Вот где Эдгару понадобилось все его самообладание! Однако после хуффульпуффец объяснил, что огнедышащий дракон в воздухе все же страшнее, чем профессор зельеварения в подземельях.
По общему мнению, этот день был самым сложным.
Назавтра с утра сдавали трансфигурацию. Пользуясь преимуществами своего предмета, профессор МакГонагол почти не следила за процессом, оценивая лишь результат. Один ее вид отбивал всякое желание просить подсказки. Царило образцовое молчание, и постепенно оцепенение охватило Рики. Он чувствовал, что другие ребята вокруг взбодрились, потому что нервничали, и точно так же, как бы со стороны, следил за собой. Рики взмахивал палочкой и произносил заклинания, особо не задумываясь. Превращение чайника в черепаху вызывало в нем чуть больше симпатии, чем наоборот, и тем не менее по своей воле он этот предмет не учил бы вовсе. У него не было привычки волноваться за исход
экзамена. Первую причину этому Рики знал всегда: результат не влиял на его самоуважение, — как у Френка Эйвери, сколь ни неприятно это признавать, но в отличие от Боба Бута и многих других, включая его друзей. Вторая причина заключалась в том, что он прекрасно знал, что следует делать, независимо от того, тщательно ли готовился, открыты ли у него глаза и в сознании ли он вообще.За обедом в Большом зале Рики заметил за столом преподавателей Гермиону Малфой. Эльвира сказала, что та приехала в школу, «вероятно… до конца года». Небольшая заминка свидетельствовала, что чемпионка не хочет накручивать себя упоминанием об итоговом состязании, до которого оставались считанные дни – если не часы.
Вопреки опасениям Рики, уход за магическими существами успешно сдали все без исключения. Хагрид выдал всем по полчашки меда и велел привлечь грюмошмелей, чтобы получить патоку. А поскольку удержать тварей от нападения на мед было нереально, выполнить задание оказалось проще простого. Даже Френку, успевшему съесть половину своего меда.
Единственная заминка вышла с Бетси Спок, которую Виктор Чайнсби, согласно своей манере, взялся было учить, как надо. В результате она едва не уронила чашку. Хагрид, впрочем, быстро положил этому конец, довольно громко рыкнув на Виктора, чтоб не подсказывал, к великой радости и Рики, и Бетси, и Френка.
«Все же Виктор настоящий бякоклешень, — рассердился Рики. – До кого не докопается, у того все из рук валится».
Из-за астрономии третьекурсникам позволили не считаться с отбоем. На четкую графику Рики поздний час не оказал никакого влияния. Сдав карту первым, он шагнул было к двери, но передумал и вернулся к телескопу. Впрочем, как Рики не старался, разглядеть белого тигра ему так и не удалось.
— В чем дело, Ричард? – спросила профессор Зловестра.
Рики ответил, что хотел уточнить кое-что, и был отправлен спать. Он без приключений спустился до холла, но в подземельях пришлось замедлить шаг. Чуть впереди него спорили двое, и судя по тому, что они продвигались в том же направлении, Рики мог просто следовать за ними. Впрочем, не желай он подслушивать, выбора все равно не оставалось.
— Говорю тебе, авроры ошибаются! Я терпеть не могу Риту, ты сам знаешь, но сговор с Упивающимися смертью – это явно не по ней, — доказывала леди Гермиона.
— Дорогая, мое мнение о твоих психологических выкладках тебе лучше не знать. Ссориться перед сном – дурная привычка, — лениво заявил ее муж. – Главное, теперь это назойливое насекомое оставит тебя в покое. А мне больше ничего и не надо.
— А валентинки? – ехидно напомнила жена.
— Как сквозь землю провалились. Я же тебе говорил! Только не начинай сейчас, – проворчал Драко. – Я так устал…
— Но с Ритой, так и знай, я не отстану, — пообещала леди Гермиона, между тем как Рики начал обдумывать новую версию. Драко Малфой – знаток черной магии. У него был мотив и, вероятно, возможность подставить вредную репортершу. Но какое в таком случае отношение они оба могли иметь к происходящему в «Хогвартсе» весь год?
Рики дождался Лео и пересказал ему подслушанный отрывок.
— На всякий случай, лучше держись от него подальше, — посоветовал Лео. – Тем более странно, что леди Гермиона, жаждущая избавиться от Вриттер, не считает ее виновной. Но во всем этом есть что-то нелогичное.
Словно в подтверждение, на следующий день разыгралась стихия. Те, кто выглядывал из окон, выражали опасение, как бы озеро не добралось до замка. Рики никогда не видел подобной бури.
На заклинаниях вновь отличилась Дора Нотт. Она промазала по портрету и сжала оконное стекло, в результате в комнату ворвался ветер, раскидал все, что можно, и унес старательно выписанный профессором Флитвиком список с фамилиями учеников непосредственно в плошку, где, как оказалось, находилось любезно сваренное профессором Снейпом средство от мух. Выходя, Рики услышал бормотание Флитвика: «Нотт… ну что ж, практика – высший балл». Рики поразился благородству профессора.