Рикошет
Шрифт:
Дэйзи внимательно наблюдает за мной, но у меня не хватает духу объяснить ей свою историю. Во всяком случае, не сейчас. Тарелки с морским окунем скользят по нашему столу, и я с трудом беру вилку. Я не могу есть, пока не дам волю словам.
— Я не буду заниматься с тобой сексом, — сразу же выпаливаю я.
Он вскидывает бровь, и я понимаю, что это, возможно, не то «незаконченное дело», которое он имел в виду. И тогда он говорит: — Посмотрим.
Ладно, может, так оно и было. А может, он просто планирует загнать меня в угол, поставить в какую-нибудь провокационную ситуацию, а потом сделать
О Боже.
Дэйзи вмешивается.
— Эй, отвали. У нее есть парень.
Аарон фыркает и говорит Дэйзи: — Я выгляжу так, будто мне не насрать?
— Да, — вступает новый голос. И на этот раз я внутренне ликую при звуке глубокого, угрожающего тона Райка. Он опускается на место между спутником Дэйзи и Аароном, замыкая круг. На нем приталенный темно-синий костюм с узким черным галстуком. Его каштановые волосы уложены, но он не чисто выбрит. Как его пригласили на мероприятие Fizzle? А еще интереснее, почему он согласился и пришел сюда?
Меня это не волнует. Я просто рада, что он здесь.
— Кто ты, блядь, такой? — прошипел Аарон.
Райк жестом подзывает официанта и указывает на свою тарелку, молча прося еду. Затем он смотрит на Аарона с прищуренными глазами. Если бы Ло был здесь, я думаю, он бы оценил подкрепление. У нас его никогда раньше не было, и я должна сказать, что это даже приятно.
— Брат Лорена Хэйла, — говорит ему Райк.
Аарон давится смехом.
— Чушь собачья. Ло — единственный ребенок.
— Тогда не верь мне. Мне, блядь, все равно. Но если ты начнешь приставать к его девушке, тогда мне будет не все равно.
Официант ставит перед ним тарелку, и Райк копается в картофельном пюре, больше не обращая на Аарона внимания.
Аарон оглядывается на меня, и его брови взлетают вверх, но он тихо произносит: — Позже.
Нет, мне не нравится это «позже». Он даже подмигивает.
По моим рукам пробегают мурашки.
Дэйзи искоса смотрит на Райка.
— Почему ты здесь? — спрашивает она поверх своего забывчивого спутника, который все еще переписывается. — Тебе звонила моя мама?
Райк режет свою рыбу.
— Нет. Мой отец пригласил меня.
Я хмурюсь.
— Что?
Это бессмысленно. Джонатан Хэйл фактически обвинил Райка в решении Ло лечь на реабилитацию, оставив его с пустым домом. С чего бы ему приглашать его?
— Ага, — говорит Райк. — Он позвонил мне, изрыгая какое-то дерьмо о том, что мы должны оставить прошлое в прошлом. Но он ужасный гребаный лжец, — он глотнул воды. — Ему нужна информация о Ло, но, черт возьми, я ему ее не дам.
Я стараюсь не замечать Аарона, но мне не нравится, что он так внимательно слушает, переваривая секреты наших семей и откладывая их на потом. Я глотнула воды, чтобы прочистить горло.
— Так почему ты пришел?
Райк указывает на меня ножом.
— Знал, что ты будешь здесь. Знал, что Ло не будет.
Ах, да, он мне не доверяет.
— Какая уверенность.
Я люблю Ло настолько, что сдерживаю себя.
Я бросаю взгляд на Аарона, который смотрит слишком пристально.
Но без Ло, за которого
можно спрятаться, моя единственная защита от Аарона — бегство. А я не так быстра, как Лорен Хэйл. Даже близко нет.Дэйзи продолжает опираться на ножки своего стула.
— Я запуталась, — говорит она, бросая свою салфетку в форме розы на стол.
— Ешь, — говорю я ей.
Она вздыхает и ковыряется в рыбе.
К счастью, свет начинает приглушаться, так что мы не являемся главным центром внимания в комнате. Аарон поворачивается ко мне спиной, и это помогает снять напряжение в моих плечах. Сцена светлеет, и я пытаюсь расслабиться на своем стуле и сосредоточиться на отце.
Он выходит на сцену и занимает стеклянный подиум. Бальный зал затихает, слышен лишь звон серебряных приборов, бьющихся о посуду. Он выглядит богатым. Как еще можно описать человека, состояние которого оценивается в миллиарды? Даже в свои пятьдесят с лишним лет его седые волосы можно скрыть коричневой краской. У него всегда добродушная улыбка, которая заставляет его выглядеть отзывчивым, даже если он обычно слишком занят, чтобы здороваться. Я люблю его за то, что он дал мне, и я думаю, что он купил бы нам весь мир только за возможность увидеть, как мы улыбаемся.
— Друзья, семья, — говорит он, — я так рад, что вы все собрались здесь сегодня, чтобы отпраздновать это особое событие. Я основал компанию Fizzle в 1970 году с чрезвычайно амбициозным — и несколько наивным — планом создать следующую лучшую газировку, которая могла бы соперничать с кока-колой, а затем и с пепси. С помощью инвесторов-ангелов и некоторой веры, Fizzle стала известной на весь мир всего за три коротких года.
Все хлопают. Я присоединяюсь к ним, восхищаясь своим отцом за его стремление и страсть. Я не могу представить, как закончу среднюю школу или колледж и начну свой собственный бизнес с такой стойкостью и силой духа. Я не он. Или Роуз. Или моя мать.
Я просто очень потеряна.
Он поднимает руку, чтобы мы замолчали, и шум стихает.
— Почти пятьдесят лет спустя продукция Fizzle продается более чем в двухстах странах. Только в Соединенных Штатах мы отобрали у Pepsi звание самой популярной газировки на севере. К следующему году мы планируем украсть сердца южан с помощью нашей новой газировки. Мы считаем, что вкус и содержание этого напитка не похожи ни на один продукт Coca-Cola, и мы заставим приверженцев выбирать… Fizz Life.
Он отходит от подиума, и на экране позади него появляется анимированная графика рекламного ролика Fizzle на золотом фоне с поднимающимися вверх темными пузырьками. В центре вращается серебряная банка с золотой надписью «FIZZ LIFE», на дне которой расположены белые пузырьки. На банке вообще нет черного цвета.
— Fizz Life — содержит ноль калорий, без аспартама. Он натурально подслащен по рецепту, разработанному нашими учеными-диетологами.
Официанты с позолоченными подносами начинают ходить по залу с банками Fizz Life, передавая их на столики. Наш официант ставит банку перед моей тарелкой. Сотни людей начинают откупоривать баночки, выходящий воздух и бурлящая газировка — шум, очень соответствующий названию компании по производству газировки.