Рикошетом в грудь
Шрифт:
До вчерашней ночи у нее и секса-то уйму времени не было, сейчас и не вспомнит когда… Так что да, не планировала и не ждала.
Но вот жалела ли?.. Нет, кажется. По правде, она не могла отвести глаза от лица Алхимика, черты которого едва рассмотреть была в состоянии в этом полумраке. Но его глаза… Катя в те проваливалась!
Нет, сожалений ни грамма! Внутренний восторг и будоражащее удовлетворение!
В этот момент, Григорий, как почувствовав ее эмоции и мысли угадав, медленно расплылся в потрясающе довольной усмешке.
— Готовить не нужно. Уже все доставили, ангел. Горячее, ароматное, на любой вкус, тебе вообще по этому поводу заморачиваться не придется.
А ее истомой жаркой свело, в животе огоньки вспыхнули… И ведь спала только что, и полностью удовлетворенная вроде бы!
При этом он продолжал ее обнимать. И такие всполохи чувственной жажды в глазах, что имеются сомнения, будто ей кто-то «валяться» позволит. Разве что под ним и срывая горло в стонах.
— Доставили? — откашлявшись, честно удивилась, пытаясь разговор поддержать.
— Да, я уже поднимался, надо было решить пару вопросов, завтрак нам заказал. Ты так сладко спала, будить совершенно не хотелось. Наоборот, манишь меня к себе, ангел, устоять не могу, — поделился своим утром вроде, а при этом уже ртом до ее губ добрался.
И так сходу не разберешь, то ли рассказывает, то ли целует уже, тягуче, медленно, с ощутимым удовольствием от процесса. Перекатился, не выпуская Катю из своих рук, вдавил ее в подушки и матрас, накрыл собой, как от целого мира отрезав, надежней, чем эти шторы от солнечного света. Сказать бы, что напал, но нет, и близко не так ощущается! Ногой между ее бедер как-то автоматом внедрился, устроился по-хозяйски, пахом ей в промежность вжавшись. И она через спортивные брюки ощущает, как сильно он уже возбужден. Член дернулся, как через ткань стремясь к ней прорваться, прям напирает! А ведь три минуты назад обнимал спокойно… Теперь же в ее клитор пульсацией отдает, заставляя и Катю увлажняться. Мама дорогая!
Дыхание мигом глубоким стало, обжигая горло и рот. А Гриша уже целует так, будто контроль потерял, натурально выпивает, своими губами, языком врываясь, покоряя ее рот! Руки по ее телу шарят, сминая, натирая нуждающуюся плоть, словно вне его разума. И у нее как-то желания нет возражать…
— Блин, ангел! Правда, хотел покормить тебя, угостить кофе. Понимаю же, что измучил за ночь, точно телу отдых нужен, — как-то не особо отстранившись, хрипло ей в губы прошептал Алхимик, чуть прикусив. И, одновременно с этим, вперед толкнулся тазом. — Но меня дико от тебя ведет! Теряю всякий здравый смысл, прихватил зубами подбородок, щетиной шею царапая, отчего ее миллион ощущений на кусочки разрывать начали! Трясет!
Катя выгнулась, застонав от сладкой судороги, не было шанса удержаться, когда так дразнят, пробило до солнечного сплетения. А он уже нежную кожу в ямке над ключицей втягивает в рот, прикусывает, распаляя лёгким покалыванием.
— Нет уж! — едва голос вытянув, обняла его ногами за бедра. Ну а вдруг Гриша решит-таки к первому плану вернуться? — Я настроилась! И, вообще, я сильней, чем кажусь, выдержу, — сорвался жадный вдох, — да и долго без еды протянуть могу, иногда за смену и не поем ни разу. А без тебя сейчас, кажется, сердце остановится… — вроде и в шутку, но на самом деле сиплый голос выдает всю степень нужды.
Да и то, как сама его обнимает, как навстречу каждой клеточкой тянется, откровенно показывает, что не может и не хочет останавливаться!
— Такого не допустим! Теперь я тебя спасу, ангел мой! — как бы тоже в тон усмехнулся Гриша.
Но при этом и в его голосе такая страсть прорывалась, что ее
новой волной жара окатило, обожгло нервы, заставляя мышцы сокращаться. Обхватила его голову, запустив пальцы в короткие волосы.Дуреет от него!.. Странная мысль, что теряет всякое здравомыслие и рациональность, столь присущие ей. И даже не жалко сейчас! Нечто настолько новое и незнакомое ощущает… Захватывающее и увлекательное! Точно встряска, которой не хватало! Но не до того, чтобы об отстраненном размышлять — тело переключило акцент на себя. Или нет, не столько ее тело, как мужчина, который подгреб всю Катерину под свою мощь…
Алхимик сейчас как раз одновременно на ее грудь напал ртом и свои брюки ловко стягивал. Белья на нем не было… и сейчас это казалось счастьем!
Потому как и Катя ночью уже ничего не в силах была натянуть на себя. Так что новый контакт плоти к плоти — как пробило молнией! Остро, будто по оголенным нервам. После их страстной ночи — все в разы сильнее чувствуется! И желание сильнее, потому что уже знает, как невыносимо ярко Гриша может ее малейшую клеточку заставить вспыхнуть наслаждением каждым движением своих губ, языка, пальцев, ну и члена, разумеется…
Не удержала стон, вонзив ногти ему в затылок, а бедра будто сами вскинулись повыше, стремясь вобрать в себя мужскую плоть.
— Тише, ангел, тише, еще секунду, — усмехнулся Алхимик, раскатав презерватив по мощному стволу члена. — Нам как раз запасы пополнили, я помню твое условие, — подмигнул он ей, чуть приподнявшись и задержавшись взглядом, будто охватив ее всю, раскрытую для него…
И в мгновение выражение веселья в его глазах сменилось ураганной страстью прямо! Вид Грише точно понравился! Накинулся на ее губы с новым пылом, рванув вниз, и тут же одним толчком, со всем напором, вонзился во влагалище, приятно тянущее после яркой ночи… И сейчас плоть Кати моментом отозвалась дрожью чувственного острого удовольствия!
— Довольна? — хмыкнул низко, дразняще, немного иронично.
— Да! — в ее голосе все еще вибрировало требование продолжения.
И Гриша спорить не собирался, явно разделяя. Подхватил ее ноги, закинув на себя, и принялся мощно врываться с какой-то жадностью даже, хотя ночью уже отвел же душу, казалось бы. А ее от такого мужского голода из-за нее — в новую глубину страсти, тело сходу в разрядку, искры под сомкнутыми веками! Не поняла, как Гришу укусила за плечо, словно свою метку ставя, потому что слишком хорошо. Не бывает так в жизни, кажется!
А Алхимик запрокинул голову и только глубже вонзился с гортанным смешком, целиком и полностью довольный реакцией Кати. Вскинул ее бедра, обхватив ягодицы своими огромными ладонями, и парой очумительно глубоких толчков догнал ее. Застонал глухо, повалившись, накрыв всем телом так, что только лицо из-под его плеча выдается немного, едва силы на дыхание оставил.
Но такая нега накрыла, такой кайф, что выбираться совсем нет желания… Так и пролежала бы весь день, ощущая удовлетворенное в каждой мышце тело этого мужчины на себе…
Вовсе не про Катю вроде же, захлестнуло неведомым ранее непреодолимым притяжением, внутренней потребностью в близости с другим человеком… Нет, с этим конкретным!
— Так, этот голод пока утолили, пора бы к другому переходить, ангел. А то такой себе из меня хозяин, плохо тебя принимаю, — приподнявшись на локтях, явно не заметив то странное нечто, что на ее душу нахлынуло внезапно, улыбнулся Гриша с легкой иронией, поцеловав ее еще раз, уже легко. — Пошли, будешь показывать мне, что на завтрак предпочитаешь, — перекатился он на бок, потянув и ее за собой.