Римлянин

— Два легиона… — тихо прошептал Таргус. — И орудийное производство можно поставить…

Бергхольц прислушался, но ничего не расслышал.

— Хорошо! — хлопнул по своему маленькому столику ладошкой Таргус. — Награб… реквизированное в герцогскую казну, охрану усилить, что-то пропадёт — распну всех причастных.

Доверенное лицо герцога позволило себе снисходительную улыбку. Этот человек всё меньше и меньше нравился Таргусу.

— Золото ни на что не тратить, оно понадобится для более важных вещей, нежели содержание двора и прочие ненужные блажи, — ещё раз предупредил Таргус. — Помни, Фридрих, я здесь не шутки шучу и не выдаю детский лепет, о котором забуду завтра же: пойдёшь против меня — умереть безболезненно можно будет только надеяться.

Бергхольц заметно вздрогнул от совершенно недетского ледяного взгляда Таргуса, но быстро взял себя в руки и, после короткого кивка, покинул герцогский кабинет.

Таргуса бесила эта ситуация. Никому нельзя ничего доверить, каждый преследует свой корыстный интерес, который ни на секунду не уступает место чувству долга и ответственности.

Ему срочно нужны свои люди.

//Герцогство Гольштейн-Готторп, город Киль, 17 августа 1732 года//

— Твоя двоюродная тётя буквально выводит меня из себя, сын! — прибывший из долгого путешествия Карл Фридрих залпом осушил кубок с разбавленным вином. — Они предложили мне миллион рейхсталеров, чтобы я забыл о Шлезвиге!

— И ты категорично отказался? — спросил Таргус.

— Конечно! — герцог принял оперативно обновлённый Гретой кубок.

— Я же сказал тебе, чтобы ты не отвечал однозначно, — вдохнул Таргус устало.

— Я до сих пор не понимаю, зачем мне это! — герцог сделал мощный глоток из кубка.

— Эх… — Таргус помнил тот момент, когда объяснял ему это. — Надо было поддержать иллюзию, что вопрос можно было решить таким образом, поторговаться, дать бесплодную надежду, потянуть время… Хотя… Да, так даже лучше.

— Не понял, — признался герцог.

— Пусть считают тебя самовлюблённым хамлом, которое не разбирается в правилах взаимоотношения между монархическими государствами, — объяснил Таргус, принимая от Греты пакет с документами. — Вот, ознакомься, это подробный доклад о произошедших событиях, а также сводка о положении дел в казне.

— Мне надо знать что-то важное о налоговой реформе? — насторожился Карл Фридрих.

— Да, — кивнул Таргус. — В городе поднялся бунт, но мы его успешно подавили и в результате казна пополнилась на 1 248 056 рейхсталеров. Этого хватит, чтобы развернуть один полноценный легион.

— Легион — это сколько? — резко заинтересовался герцог, ошарашенный и обрадованный новостями.

— Десять тысяч человек, но это только начало, — ответил Таргус. — Денег хватит впритык, но пока они будут расходоваться, я доведу несколько затей до логического конца и сглажу происходящее финансовое потрясение.

— Какое финансовое потрясение? — снова не понял герцог.

— Купцы скоро начнут стремительно утекать в соседние герцогства и «независимые» города, — равнодушным тоном ответил Таргус. — Там их капиталы встретят с распростёртыми объятьями, поэтому после первых смельчаков от нас потекут караваны уезжающих купцов.

— Это же ужас! — опустил поднятый кубок Карл Фридрих.

— Не ужас, — усмехнулся Таргус. — Лишь освобождение пространства для манёвра. Продавать имущество они будут спешно, потому что ты дашь им несколько месяцев на уход, а потом начнёшь давить, об этом надо будет сказать в ближайшие дни, чтобы заставить их спешить, а потом мы будет выкупать это всё за счёт казны. Далее все эти предприятия объединятся под одним руководителем — мной, но официально придётся организовать ширму.

Карл Фридрих начал вчитываться в доклад.

— То есть бунт и неприятные купцам налоги — это часть твоего плана? — удивлённо поднял глаза на сидящего перед ним Таргуса герцог.

— Я ничего не делаю просто так, — улыбнулся Таргус. — Купцы работают за свой интерес, это снижает эффективность предприятий для герцогства. Уйдут не все, некоторым условия покажутся приемлемыми, а они, если внимательно посмотреть, не такие уж ужасные, какими видятся на первый взгляд. Но те, кто останется, будут конкурировать с нашей единой торговой организацией, которая будет превосходить любые купеческие объединения. Часть из них я в неравной для них борьбе разорю, часть сумеет приспособиться к новым условиям деятельности, вот с последними и можно работать, это будут прирождённые торгаши, способные продать картину слепому.

— Ха-ха! Картину слепому?! — заливисто рассмеялся герцог. — Он же слепой! Зачем ему картина?!

— Это метафора, — хмыкнул Таргус, не поддержавший его смех. — Главное, скоро у нас будет очень много денег. В ближайшие лет пять — точно. Параллельно у нас появится хотя бы один легион, подготовку которого я беру на себя. Но…

— Что «но»? — герцог витал в облаках, наверное, представляя себя уже состоявшимся королём либо Швеции, либо покорённой Дании.

— Мне нужны люди, — ответил Таргус. — Не благородные, не связанные ни с кем, но говорящие и пишущие на латыни, а также никому не нужные. Никому не нужные в том плане, что если они исчезнут или умрут, никто не станет искать их.

— Сложная задачка… — нахмурился герцог. — Из благородных таких набрать — раз плюнуть. Сказать пару слов на латыни могу и я, даже написать чего-нибудь…

— Hic est canis cacat! Matem tuam!(1) — ругнулся Таргус.

— Что ты сказал? — в очередной раз не понял его герцог. — Что-то про собаку? И про мать?

— Вот это я и имею в виду, — хмыкнул Таргус. — Мне нужны люди, которые хотя бы на базовом уровне владеют латынью, в худшем случае чтобы я мог научить их говорить со мной. Верность их я обеспечу сам.

— Я отправлю человека в Италию, — предложил герцог. — Там может найтись много простолюдинов, владеющих латынью.

— Лангобарды?! — воскликнул Таргус. — Ну уж нет!

Он навёл справки насчёт местной «Италии». Она имеет с настоящей Италией столько же общего, сколько нынешние германцы с романо-германцами.

— Восточная римская империя, — произнёс герцог. — На её бывшей территории, которая сейчас под османами, могут найтись говорящие на латыни. Только вот просто так человека туда не отправишь… Да и магометане не позволят забирать оттуда людей…

— Любопытно, — Таргус задумчиво потёр подбородок.

Восточная римская империя, которую в будущем назовут Византийской империей, сейчас находилась под властью Халифата Османов. Основали эту державу турки-сельджуки, одно тюркское племя, прикочевавшее с берегов Каспия. Они долгое время доминировали в регионе Малой Азии, пока не взяли Константинополь, как до относительно недавних пор назывался откровенно захолустный Византий, являвшийся региональной столицей Элладской провинции Римской республики.