Рис Инари

— Я знаю, что его зовут Нобу Итиро. Но видела я его издалека и всего один раз.

— Ну вот. Половина дела сделана. Мы с ним почти знакомы. Завтра выработаем дальнейший план. Ну… можно для начала сходить и посоветоваться с кем-нибудь?

— С кем?

— Вот завтра и решим!

*«Витрувианский человек — рисунок выдающегося художника эпохи Высокого Возраждения Леонардо да Винчи, выполненный в 1492 году и изначально известный под названием «Пропорции тела человека согласно Витрувию». Рисунок, выполненный на бумаге пером и чернилами, изображает человека в двух наложенных друг на друга положениях с расставленными руками и ногами, вписанным одновременно в круг и квадрат. Марк Витрувий Поллион — древнеримский архитектор и механик, учёный-энциклопедист периода «августовского классицизма», или «золотого века» правления императора Октавиана Августа. Известен своим трактатом «Десять книг об архитектуре», в котором обобщил знания того времени о строительном искусстве и, в частности, вывел «три закона» архитектуры — знаменитая «Триада Витрувия»: прочность, польза, красота.

Глава 14. Японская пословица: Не стоит двоим вешаться на одном дереве

Ах, сколько б ни смотрел на вишни лепестки

В горах, покрытых дымкою тумана, —

Не утомится взор!

И ты, как те цветы...

И любоваться я тобою не устану!

* * *

Далеко-далеко

Пусть ветер весенний разносит

Аромат лепестков —

Чтоб к цветущей сливе близ дома

Соловей отыскал дорогу!..

Автор Ки-Но Томонори — японский придворный поэт, периода Хэйан. Входит в число «Тридцать шесть бессмертных». Один из составителей антологии «Кокинвакасю» — «Собрание старых и новых песен Японии».

Перевод с японского А. А. Долина

***

На следующий день нам не удалось сходить в гости просто потому, что погода совершенно точно не располагала к прогулкам. Завывал ветер и шел мокрый снег. Все же зима была в самом разгаре.

Но мы медитировали и несколько раз выскакивали на улицу размяться и сделать некоторые упражнения. Густой снег способствовал магическим тренировкам, так как мои хвосты не слушались, и я стабильно отправляла заклинания совершенно не туда, куда планировала, и мой лисий огонь с шипением гас в глубоких сугробах.

А на следующий день моя книга заклинаний просто взбесилась. Создавалось такое впечатление, что за то время, пока меня не было, она, как Бакэ, отрастила ножки и, наведываясь в некую недоступную мне таинственную библиотеку, только и делала, что воровала листы из магических книг, чтобы теперь выдать мне их все в полном объеме разом. Страницы с новыми заклинаниями, новыми стойками и новыми положениями хвостов сыпались на меня как из рога изобилия. Я не успевала за своим личным «Самомучителем». У Рен была похожая ситуация, но все же у нее было раза в два меньше и заклинаний, и стоек. Да и хвостов у нее было на один меньше.

Мы продолжали и тренировки с шестами, благо палки, заготовленные Шиджем, так и стояли в углу домика. Когда у меня плохо получалась та или иная стойка, или мои хвосты не желали принимать необходимое положение, я начинала дубасить манекены и воображать, что это учитель Кио Сабуро. Реже Шиджеру. Но все же на последнего я была зла особенно. Учитель Сабуро во всей красе всегда демонстрировал свои самые худшие лисьи качества: хитрость, коварство, готовность обмануть и предать в любой момент. Вроде той гнусной лисы из сказки, что приморозила бедного волка хвостом в проруби, а потом делала вид, что у нее мозги вытекли. Вот и Сабуро был эталонной лисой-притворщицей, только он был лис. И мозги у него тоже периодически вытекали! Но не суть…

А Шиджеру вечно помогал и советом, и действием, был такой весь из себя добрый и хороший, поэтому его предательство оказалось особенно болезненным для меня. Вот именно, что — для меня! А Рен вообще не воспринимала это так серьёзно. Для нее ситуация была обычной, и она совершенно не считала поступок Сабуро и Шиджеро предательством. Но для меня Шидж уподобился шакалу Табаки: мелкий, дохлый и шипящий: «Каждый сам за себя!».

Я колотила манекены, учила заклинания и злилась, что мы с Рен опять остались одни. А ведь мне казалось, что у нас только все стало получаться и в плане дружбы, и в плане любви. Но последние события отбросили нас практически к самому началу в этих областях.

«Нет!», — одергивала я себя, делая выпад палкой и ударяя по манекену: «Всё же мы с Рен есть друг у друга, а это немало!».

Из домика мы выбрались только, когда зима стала сдавать свои позиции. И пошли в гости. Но не к краснохвостой Такэ, от которой я не ждала совершенно ничего хорошего, а к меланхоличной обладательнице трех, как и у меня, хвостов Мей, чье имя означало «Танец».

Жилище Мей мы нашли почти сразу, благо описание дороги ко всем интересующим меня домикам я вызнала у Кио перед тем, как отправиться к Юри. Тот объяснил подробно дорогу, и я даже зарисовала схему и ориентиры. Ну должна же была быть хоть какая-то польза от того, что он у нас тогда жил?!

Бакэ остался дома, не выказав ни малейшего желания отправиться с нами. Ему вообще сугробы и снег не очень нравились, и он старался лишний раз на улицу не выходить, предпочитая или распевать на кухне или прятаться у моих ног.

Мей совершенно спокойно отнеслась к нашему с Рен появлению. Она пустила нас в дом и даже угостила чаем. Правда, к чаю больше ничего не предложила, но я посчитала невежливым прийти в гости с пустыми руками и достала из своей Инро сладости, что мы с Рен вчера сами приготовили.

Брови Мей взметнулись от такой невиданной щедрости, но она ничего не сказала, только сделала рукой красивый жест, молчаливо приглашая нас задавать вопросы.

Мы и стали спрашивать, но очень скоро убедились, что Мей или не знает ответов на наши вопросы, или не хочет их нам выдавать. Она понятия не имела, ни как нам найти Учителя Нобу Итиро и встретиться с ним, ни как его заинтересовать нашими скромными персонами. Но, поморщившись, настоятельно не рекомендовала ходить ко дворцу Владыки и караулить его там. Причину не объяснила, просто не советовала.

Я кивнула, и мы продолжили расспросы.

Например, меня очень интересовало следующее испытание. Страшно не хотелось влипнуть в него, не имея даже отдаленного представления, с чем придется иметь дело. Мей снова не проявила ни малейшего удивления.

Она меланхолично пожала плечами о просто ответила:

— Мы сейчас с тремя хвостами и синие, — потом посмотрела на меня и поправилась, — Должны быть синие. Это ты у нас не такая, как все! Но синий цвет — это вода. Следующее испытание связано с водой.

— Мы должны научиться дышать под водой? — пошутила я, но шутку не поняли.

На личике Мей отразилось недоумение, а вот Рен чуть не впала в панику от такого предположения.

— Нет, это испытание на то, как ты умеешь владеть своим телом. Или, проще, — на ловкость.

— Терпение было, теперь ловкость? — спросила я.

— Да, — медленно кивнула головой Мей и продолжила, — Все просто. Домик для испытаний появляется на берегу Озера. Вернее, — одна его половина. А вторая половина домика появляется на другом берегу Озера. Ты входишь в домик, оказываешься у кромки воды и у своих ног в воде видишь круглое и гладкое бревно. Как сама понимаешь, оно скользкое, и устоять на нем крайне сложно. К нему дается шест, — она взяла паузу и выделила голосом, — Длинный шест.