Рис Инари

— Это всё она! Аика!

Ну, вот. Теперь все шишки мне.

— Может в дом пойдем? На улице как-то не с руки выяснять, кто и в чем виноват? — подала я, дельную, как мне показалось, идею.

Мысль и в самом деле всем понравилась. Да и девушки стали намного добрее, стоило привести их в дом. Внутри, кстати, оказалось очень мило. Только вот обидно, что все вокруг было розовым. И книги, и подушки, и мебель.

«Я тут долго не выдержу. Разнесу все, или меня будет радугой тошнить», — с ужасом подумала я.

Мы все расселись возле небольшого столика, и одна из девушек поставила на стол чашечки без ручек, с какой-то жидкостью. Я, дождавшись, когда остальные возьмут по чашке, тоже рискнула пригубить. Это было что-то приторно сладкое, наверняка питательное, но невкусное. Вот не люблю я, когда вот так на языке вяжет и хрустит, как будто сахару из сахарницы наелась. Но почувствовала я себя точно лучше после пары глотков.

А Рен подробно рассказывала, что с нами приключилось ночью. И как я хотела стать рыжей и отрастить себе второй хвост. И как решила перепрыгнуть на другую ступень, минуя долгую учебу. И как пошла на ритуал, а Рен попросила посмотреть, чтобы все прошло должным образом. И как я … ну, то есть та Аика, упала, и был выброс энергии. И как Рен решила, что Аика умерла, и тащила меня на себе. А вот потом выяснилось, что мозги у меня всё-таки сгорели.

Все сидели и внимательно слушали. Даже я. Было интересно, что же привело меня в этот мир? Как оказалось, глупость розовой девчонки. Ну, потому что не верится мне, что я вот так сразу, без причины, почувствовала себя плохо и умерла в своем мире. Видимо что-то все же сместилось в мироздании.

— Ох… Это потому что праздник Обон***? — спросила Рен, когда все выложила.

Вот как с ней в разведку ходить? Но может быть тут доверие к старшим сёстрам безграничное? Хотя я бы, вот этой рыженькой, не доверяла бы. Может это у меня просто предубеждение перед рыжей лисой? В русских сказках они всегда хитрые и коварные. Но и кицунэ, насколько я помню, тоже не самые добродушные звери, а оборотни.

— Да! В эти три дня всегда же грань между мирами истончается, и ее ничто не стоит разрушить? Аика ее разрушила? — подалась вперед другая.

Все дружно посмотрели на меня.

— Скорее перешагнула, — сказала я, вспомнив свое блуждание по аркам.

Все помолчали, а потом ярко-красная лиса с четырьмя хвостами сказала.

— Так. Что ты помнишь?

— Вообще ничего! — храбро поведала я, — Я даже, как вас зовут не знаю. Ну, кроме Рен.

— Ужас!

— Кошмар!

— Что же делать?

Начали причитать все хором.

— Научить? Рассказать? Прочитать в книгах? — выдала я сразу несколько вариантов.

Они замолчали и удивленно на меня посмотрели.

— Ты же не любишь читать?

— И учиться тоже?

— Мы тебя с книгой ни разу и не видели.

Однако... Но я же прошла ритуал? Так что мне можно и чуточку поменяться?

— А вот теперь я готова слушать, учиться и читать! — твердо сказала я.

Все снова замолчали.

— Хорошо! — постановила старшая Красная Лиса, — У тебя три дня, чтобы попытаться восстановить память, или выучить все заново. А потом мы сдадим тебя учителю. И он, я уверена, будет суров. Так что советую за три дня во всем разобраться.

Я сдержанно кивнула. Три дня? Чтобы подготовиться к экзамену? Легко! Где наша не пропадала!

*Кицунэ — существо из японской мифологии, представляющее собой лису с девятью хвостами, способную превращаться в женщину или мужчину-оборотня.

По поверьям живёт сотни и даже тысячи лет. Происхождение персонажа обусловлено распространённостью лисиц в древней Японии. Кицунэ ассоциируются с Инари, богиней-покровительницей рисовых полей и предпринимательства. Изначально лисы были посланницами этой богини, но сейчас Инари сама иногда изображается в виде лисы. У Кицунэ обычно наблюдается два хвоста, хотя чем старше и мудрее лиса, тем больше у нее будет хвостов. Однако лисы, которые появляются в народных историях, почти всегда обладают одним, пятью или девятью хвостами. Когда Кицунэ получает свой девятый хвост, ее мех становится серебряным, белым или золотым. Легенды о таком существе имели распространение во многих регионах Восточной Азии. Кумихо — существо из корейской мифологии. В Корее лиса, которая живет тысячу лет, всегда изображается как злой дух, в отличие от японской лисы, которая может быть и доброжелательной, и злорадной. Китайский фольклор также содержит дух лисы схожий с Кицунэ, и она тоже имеет девять хвостов.

**Инугами от японских слов «ину» — собака и «ками» — божество, дух. Инугами — в японской мифологии собаки-оборотни. Обычно японцы собакам поклонялись как стражам и защитникам. Статуи Кома-ину — две собаки друг напротив друга, у левой пасть закрыта, у правой — открыта, — часто ставят в храмах как защиту от злых сил.

Так же считалось, что с помощью инугами человек мог наложить порчу, или разбогатеть, но как правило для хозяина добром это не заканчивалось. Японцы верили, что иногда эти собаки могут превращаться в очень сильных и высоких мужчин, преданных своим друзьям, отличных воинов, но несколько обиженных умом, лишённых живого воображения и легко впадающих в гнев. Инугами могут принимать облик и пса, и человека.

***Обон — японский трёхдневный праздник поминовения усопших. Согласно традиции считается, что в это время года души усопших возвращаются к живым и посещают своих родных. Нередко его называют Праздником фонарей, потому что с наступлением темноты они вывешиваются родными — дабы души усопших могли найти дорогу домой.

Глава 2. Японская пословица: Баклажан на стебле дыни не вырастет

Печалится взор.

О, если б найти приют,

Где осени нет!

Везде — на лугах, на горах —

Луна поселилась.

Автор принцесса Сёкуси Сикиси-найсинно средневековая японская поэтесса, признанная одной из величайших женщин-поэтов Японии, дочь императора Го-Сиракава. XI век.

Перевод: В.Н. Маркова

***

Самый замечательный стимул все выучить — это перспектива загреметь в армию после несданной сессии. Так было есть и будет. Ну, а у меня стимул все выучить был и того пуще — неведомый мне учитель, который в лучшем случае выкинет меня из Долины вниз. К людям.

Кстати, о людях.

— Они злобные, хитрые, жестокие и опасные, — поведала мне Рен.

— Люди? — переспросила я.

— Да! — горячо закивала она.

— А вот мне казалось, что это про кицунэ? — сказала я.

— Про нас? Мы же добрые? — это Кику.

— Мягкие, слабые и красивые, — это Хана.

— А вы сами-то людей видели? — на всякий случай, что бы окончательно все прояснить уточнила я.

— Нет? Откуда? — это Рен.

— Мы людей, только когда пятый хвост отрастим, сможем увидеть. Раньше из Долины не выпускают, — закивала Кику.

— А как по мне так лучше после седьмого. Так правильнее, — это Хана.

— То есть сами вы их не видели, но выводы сделали. Ну, ладно, — махнула я рукой.

Вот сейчас точно не до этого. Если уж к людям можно спускаться только после пятого хвоста, то мне об этом знать не к спеху. Я с одним-то хвостом не знаю, что делать. Он у меня дёргается и живет самостоятельной жизнью. Я очень надеялась, что хвост будет ощущаться как еще одна рука, или нога, ну или … голова. Но пока я вообще не понимала, как им управлять.