Рис Инари

Мы, как обычно, тренировались однажды утром. Кио не было и Юри тоже. Я стояла в спарринге с Нобу, а Шидж гонял Рен, когда послышался крик.

На тропинку перед нашим домиком выскочила Хана, розовая лисичка, которая была со мной и Рен в нашем первом домике. У нее так ничего и не поменялось за это время, Хана оставалась розовой и делила маленький домик с тремя розовыми подружками.

— Там! — крикнула она, задыхаясь.

— Что? — требовательно спросил Шидж.

— Там Таке. Она пошла в домик для испытаний! Она… она… Там…

— Глупая маленькая дурочка! — буркнул Нобу.

Мы переглянулись и побежали со всех ног за Ханной, указывающей дорогу.

Бежали мы не долго и скоро вылетели на небольшую поляну, где уже стоял испытательный домик. И снова магия разделяла и не девала нам пройти, но показывала за прозрачной завесой небольшую фигурку Такэ. Краснохвостая лисичка стояла, распушив все четыре хвоста и обнажив сразу два меча. А напротив нее располагалась маленькая фигурка, закутанная даже не в доспехи, а в какую-то тряпку. Или робу? Разобрать было сложно. Но фигурка была небольшой и скрюченной.

— Кто это? — спросила я на бегу у Рен.

— Похож на Микоси-нюдо* — ответила Рен.

Мы были вынуждены остановиться, дальше нам хода не было. Кио с Юри были уже тут, на полянке. Юри плакала. По красивому лицу стекали огромные слезы.

— Она хотела тебя догнать… Глупая! Хотела все кому-то что-то доказать, — заикаясь поведала Юри.

Рен подошла к Юри и обняла ее. Так они и стояли, плача.

— Хватит, Рен! Юри! Она еще не проиграла! — прикрикнула я на них и сделала шаг к домику.

— Такэ, нападай!!! — заорала я.

Микоси-нюдо был довольно злобным ёкаем. Выглядел он безобидно и в самом деле не носил доспехов. Но это только вначале. Чем дольше вы с ним сражались, тем сильнее он становился. Тело его увеличивалось, отрастала длинная змеиная шея, и, когда он превращался в гиганта, справится с ним было гораздо сложнее. Это пока он был похож на маленького безобидного монаха-старичка… Такэ нужно атаковать! И атаковать стремительно. Чем быстрее она с ним покончит, тем легче ей это будет сделать.

Только она, к сожалению, и в самом деле меня не слышала. Я вспомнила, что и до меня не доносилось ни звука, пока я не открывала дверь на выход из испытательного домика. Теперь мы можем лишь наблюдать, а подсказывать — нет.

Но Такэ медлила и не нападала.

«Это промедление и в самом деле может стоить ей жизни!», — мелькнуло в моей голове.

И тут в руках у мерзкого старикашки оказалась катана. Длинная катана, очень похожая на ту, с которой сражался и мой мертвый противник. Микоси-нюдо нападал и подпрыгивал. Он был очень быстр, и тут вся надежда была на юркость и ловкость лисички. Однако Такэ ушла в глухую оборону. Она не нападала, а только защищалась.

— Что она делает?! — с криком подбежала я к Нобу, стоящему рядом со скрещенными на могучей груди руками.

— Она проигрывает, — невозмутимо ответил он мне.

— Сделай что-нибудь! — и я вцепилась в его плечо скрюченными от волнения пальцами.

— Прости, я ничем не могу помочь, — покачал он головой.

— Она не занималась. Она с тобой не тренировалась. Это не честно! — закричала я.

— Аика, а кто ей мешал? Она хоть раз пришла к твоему домику? Она попросила о помощи? Она высказала желание присоединиться к твоей, например, тренировке? Или тренировке Рен? Я лично ее не прогонял. А вот Кио, на правах ее Учителя, даже предлагал помощь. Но она отказалась.

— Она занималась с Мизуки и Яначи, — прошептала я.

— Да. И это было глупо. Если они прошли испытание, то это еще не делает их сильными бойцами, способными помочь и научить. Что там у нее взыграло? Гордость? Плохой советчик в таком деле… Я не спорю, очень многие лисички тренируются самостоятельно только по книге заклинаний. И у них получается. Так что, это был её выбор. И не нужно никого ни в чем винить. Даже время у неё еще было. Кого она хотела обмануть? — ответил мне Нобу, продолжая невозмутимо смотреть на бой.

Я отпустила его локоть и подбежала к магической преграде, со всей силы ударив в нее руками и магией. С таким же успехом я могла пытаться сдвинуть Земную ось! Я знала, что так и будет. Не пробить мне эту стену, сколько бы я не пыталась.

И тут сильные руки схватили меня и потащили прочь от домика.

— Шидж! Шиджеру, миленький, сделай что-нибудь! Она же не нападает. Он сейчас в рост пойдет, и тогда ей конец! — вцепилась я в него — Она маленькая, злобная дурочка, но она этого не заслуживает!

— Прости, Аика. Я и делаю. Тебя оттаскиваю. Когда дом начнет пропадать, тебя тоже может затащить.

— Нет! — упрямо покачала я головой.

— Отойди! Ты ничем не поможешь, — и он крепко прижал меня к себе.

Вот так мы и стояли. Невозмутимые Кио и Нобу, рыдающие Рен и Юри и несколько пришедших посмотреть на бой разноцветных лисичек. Мизуки и Яначи среди них не было.

Не могла себе позволить стоять только отчаянно сражающаяся за магической преградой краснохвостая лисичка Такэ.

*Микоси-нюдо — согласно японской мифологии, ёкай, что показывается одиноким путникам поздно ночью на пустынных дорогах, перекрестках и мостах. Не все монстры выглядят как звери. Некоторые из них первоначально кажутся людьми… до тех пор, пока не становится слишком поздно. Микоси-нюдо переводится как «ожидающий монах», поскольку этот демон принимает форму странствующего монаха, который путешествует в основном в ночное время.

Он часто посещает тихие районы, где может украсть человеческую еду без особых проблем. Если кто-то заметит микоси-нюдо, то он смотрит человеку в глаза. Если долго смотреть на этого монстра, то он становится все выше и выше. А если человек запрокинет голову, смотря на возвышающегося над ним монстра, то микоси-нюдо вопьется ему в горло.

Глава 20. Японская пословица: Дороже не тот ребёнок, которого носишь на спине, а тот, которого обнимаешь*

«Весна пришла!» —

Повсюду слышу я,

А самому — не верится:

Ведь соловья

Еще не слышно!

Автор Мибу-но Тадаминэ — один из крупнейших японских поэтов средневековья, периода Хэйан. Сын придворного пятого ранга Мибу-но Ясуцуна. Начинал службу при дворе телохранителем начальника Правой личной гвардии императора. Он рано проявил себя талантливым поэтом, что отражено в лирической повести «Ямато-моногатари», «Повесть о Ямато». Тадаминэ получил должность в императорской библиотеке, затем служил в Левой личной гвардии императора, в Правой превратной охране. По оговору одного из придворных был понижен в должности и отправлен служить на западную границу, о чем он с горечью писал в песне «Кокинвакасю». Наряду с другими поэтами Тадаминэ участвовал в составлении антологии «Кокинвакасю». Считается, что во время завершения работы над составлением «Кокинвакасю» 905 год ему было около пятидесяти лет. Вместе с другими поэтами Тадаминэ участвовал во многих поэтических состязаниях. Ему приписывается авторство трактата «Вака тай дзиссю» — «Десять видов вака», оказавшего большое влияние на поэтические трактаты периода Хэйан. После смерти его имя было включено в число «Тридцать шесть бессмертных», список одних из величайших поэтов Японии.