Rise

— Мне кажется, ревность затуманивает тебе весь разум. Хотя в чем-то я с тобой согласен, я тоже считаю, что статуэтка — это не его рук дело.

— Алекс, сколько можно донимать меня этими словами про ревность? Причем здесь она? — я скривился.

— Да притом, что ты влюблен, и не хочешь мириться с тем, что мисс Грейнджер любезничает с Грином, — ответил он.

— Это он с ней любезничает, а не она с ним! — разозлился я.

— Вот об этом я и говорю, — спокойно проговорил Алекс. — Ты необъективен.

— Да знаю я, — с досадой простонал я и потер глаза.

— Что ты теперь собираешься делать с вашими отношениями?

— Ничего, — я пожал плечами. — А что я могу сделать? Ей жутко неловко, мне тоже. Теперь нам будет трудно общаться, и здесь только моя вина. Но, ты знаешь, если бы у меня была возможность пережить вчерашний вечер заново и остановить свой порыв, я бы ничего не менял. По-моему, я уже давно мечтал ее поцеловать.

— Наконец-то ты это признал, — хихикнул Алекс.

— Иди ты, — пробормотал я, смутившись.

— Ладно, — примирительно сказал Алекс и серьезно добавил: — Я бы сказал, что раз уж все так сложилось, тебе надо идти до конца, ведь ты хочешь быть с ней. Почему бы не сказать ей об этом?

— Нет! — отрезал я. — Это исключено. Это не моя тема совсем.

— Как знаешь. Но сейчас, когда мисс Грейнджер грозит опасность, для твоего же спокойствия будет лучше, если ты будешь к ней ближе, иначе ты изведешься.

— В этом ты прав, — вздохнул я.

— Поэтому тебе лучше с ней не ссориться, — заметил Алекс.

— Как будто я когда-нибудь хотел с ней ссориться, — проворчал я тихо. — Это непроизвольно получается.

— А ты работай над своим характером.

— Будто это так легко.

— А никто и не говорил, что будет просто, — усмехнулся Алекс и хлопнул меня по плечу. — Урок уже заканчивается, так что нам пора на следующее занятие.

— Пойдем, умник, — сказал я, и мы направились к выходу из класса.

*

Занятия тянулись бесконечно долго, как и время после них, пока мы с Алексом делали эссе по трансфигурации и зельям в библиотеке. Я не мог уже дождаться, когда же придет время тренировки. Так почти ничего и не сделав, я размышлял, какие еще опасности ждут нас впереди. Вся эта история была слишком запутанной, чтобы найти все ответы за час или день. И было очень тревожно, я постоянно теперь ожидал какого-то очередного происшествия.

— Драко! — донесся до меня голос Алекса.

— Что? — спросил я и нахмурился.

— Судя по тому, что я тебя зову уже пять минут, а ты не отзываешься, ты пребываешь где-то в своем мире, так что оставь наконец перо и пергамент и иди уже к мисс Грейнджер, ясно же, что это она занимает все твои мысли.

— Но еще рано, — сказал я, не возражая против остальных высказанных фраз.

— Скажешь, что решил больше тренироваться, но предупредить не смог, потому что не хотел отрывать Тинки, чтобы через него записку посылать, — предложил идею Алекс.

— Да ты гений! — восхитился я. Мне очень понравилась его мысль.

— Я в курсе, — кивнул он, усмехнувшись. — Иди уже, на тебя смотреть больно.

— Спасибо! — сказал я напоследок и ушел. И только краем глаза успел увидеть, как его выражение лица сменилось на хмурое, когда он посчитал, что я его уже не замечу.

Пока я добирался до лаборатории Грейнджер, моля всех богов, чтобы она уже была там, я размышлял, что же можно сделать, чтобы Алекс и Амелия помирились. Нужно было определенно что-то придумать, только вот я и сам косвенно был виноват в их размолвке, а потому не представлял, что смог бы сделать.

Добравшись до лаборатории, я отрывисто постучал и дернул дверь. Она была открыта, и я переместился внутрь.

— Грейнджер, — позвал я, в помещении, казалось, было пусто.

— Малфой? — послышался удивленный голос из подсобки, а вскоре передо мной появилась и его обладательница. — Разве еще не рано?

— Да, — сказал я, взъерошив волосы, — но… я подумал, что… эм, тебе, наверное, было бы хорошо, чтобы я к выходу твоей статьи уже мог хоть немного передвигаться, так что, хм, я решил, что надо… больше времени уделять тренировкам. Да? — произнести это вслух перед Гермионой оказалось не такой уж простой задачей, по сравнению со спокойной беседой с Алексом.

— Да, спасибо, — сказала она, а мои глаза расширились от удивления.

— За что спасибо? — спросил я.

— Ну, за то, что помогаешь. Будет и правда здорово, если ты уже сможешь ходить к моменту выхода статьи. Я так и хотела изначально, — она заглянула мне в глаза.

— Я и для себя это делаю, — тихо проговорил я.

— Конечно, — кивнула Гермиона. — Я понимаю. Но все равно я благодарна тебе.

— А что ты делала в подсобке? — спросил я, решив сменить тему. Я просто совершенно не представлял, что можно ответить на слова благодарности.

— Решила провести небольшую ревизию и проверить, какие еще зелья там есть. Чтобы больше не случалось сюрпризов с неожиданным появлением или исчезновением флаконов, — ответила она, сцепив руки в замок.

— А где Тинки?

— Там, — она указала на подсобку. — Он мне помогает.

— Здорово, — усмехнулся я. — А ты не хотела, чтобы он оставался с тобой.

— Я бы справилась и без него, мне неловко нагружать его и лишать тебя помощника.

— Все нормально. Я справляюсь, а эльфы просто обожают кому-нибудь помогать. Тем более, что Тинки к тебе пылает особыми чувствами, — сказал я. А про себя добавил: “Как, впрочем, и его хозяин”. — Уверен, он гораздо охотнее и радостнее будет помогать тебе, а не мне.

— Ты неправ! Он тебя очень любит и уважает, — возразила Гермиона с пылом.

— Да, я знаю, — снова усмехнулся я. — Не сомневаюсь в его преданности.

— Что ж, раз уж ты здесь, чтобы тренироваться, то приступай, а я пока закончу свои дела. Хорошо? — проговорила она бодро.

— Да, — сказал я и отвернулся, пытаясь скрыть разочарование. Мне хотелось говорить с ней и дальше.

С кислой физиономией я направил палочку на кресло и уже привычно переместился к дивану.

Сделав обычный набор упражнений, на которые теперь тратилось гораздо меньше времени и сил, я решил попробовать снова подняться с дивана, но сегодня эта задача оказалась невыполнимой. После двадцатой провальной попытки встать я чертыхнулся и врезал кулаком по ни в чем неповинной мебели.

Гермиона, услышав шум, тут же вышла из подсобки.

— Что случилось? — несколько нервно спросила она.

— Ничего, — процедил я сквозь зубы. — У меня не получается подняться, как вчера!

— Так и не должно, — вздохнула Гермиона. — Понимаешь, вчера у тебя произошел колоссальный выброс адреналина, потому твои мышцы на некоторое время пришли в нужный тонус, и значительно притупились болевые ощущения. А сегодня ты спокоен, и такого эффекта нет. Но это и не страшно. Постепенно наращивая нагрузки, ты скоро сможешь вставать еще легче, чем это тебе далось вчера.