Ришик или Личная собственность медведя

И снова была произнесена только правда, если на место начальника службы безопасности поставить его директора и друга. Но от этой правды стало еще более неловко, так, словно я совершила какое-то ужасное преступление.

– Но как же вы позволили своей девушке находиться в квартире постороннего мужчины?
– с явным тонким намеком спросила вторая женщина, чье имя я даже не запомнила, думая совершенно о другом.
– Не находите это неприличным?

– Во-первых, Арина привыкла обеспечивать себя сама, - усмехнулся Олег Геннадьевич, в то время как я краснела, неловко комкая белоснежную льняную салфетку, разложенную на моих коленях.

– А потому берется за любые подработки.

К тому же, как я могу не доверять своему начальнику и другу? Тем более, раз Михаила не было на тот момент в квартире...

– Ой ли?
– покосилась на Мишу его бабушка, явно в это не поверив.

Лучше бы она вообще не вспоминала об этом инциденте! Обидны слова и подозрения, давно уже забытые, снова всколыхнулись в памяти, буквально заставляя вжимать голову в плечи. И даже понимая, что я ни в чем таком не виновата, всё равно озвученные, пускай и завуалированные подозрения и обвинения неприятной тяжестью ложились на сердце.

– Не было, - тут уже вмешалась до сих пор молчавшая Аня. Мне казалось, что девушка тоже нервничает, однако говорила она спокойно и уверенно.
– Как вы, должно быть, помните, тогда я травмировала ногу. И не смогла даже перегнать машину, не говоря уже о том, что б Мишеньке помочь с уборкой. Я сама посоветовала ему обратиться к Арине как к честной, трудолюбивой и бескорыстной девушке. К тому же, зная об их отношениях с Олегом, как я могла в ней сомневаться?

И вот в этот момент мне стало еще хуже. Она ведь на самом деле не знает, кого сейчас пытается защитить... Ведь получается, что я ее не первый месяц уже обманываю!

– Кстати об этом, дорогая, - внезапно обратилась к ней вторая старушка, которая, как я знала, как раз и сдавала ей квартиру за оплату только коммунальных услуг.
– Я слышала от Зиночки, что у вас там был сущий беспорядок. И молодые люди...

– Мы были не одни, - решительно вмешалась уже Алёна.
– Я попросила Игоря меня к Ане отвезти. Мы проголодались и, чтобы не обременять ее, решили попробовать сами сделать что-нибудь.

– И разделись исключительно потому, что перепачкали одежду, - спокойно так, даже как-то равнодушно добавил Исаев. И обаятельно улыбнулся.
– Вы знаете, есть вещи, которым с первого раза не научиться. Мы с Игорем в этом убедились на собственном опыте.

– Готовить самим, - презрительно, но с улыбкой возвестила Зинаида.
– Нет, мне не понять. К счастью, давно прошли те годы, когда мы сами пачкали руки у плиты. Но я девочек в чем-то понимаю. Быть средним классом такая неудача, все приходится делать самим. Сочувствую, что им не удастся исправить свое положение.

Я молчала, не зная, что ответить. И не только я, хотя Аня вроде как дернулась, чтобы что-то сказать, но осеклась в последний момент, поморщившись. И вроде бы все продолжили спокойно есть...

Да только я не могла проглотить и кусочка.

Я знала, что рано или поздно речь зайдет о разнице наших положений, мы разговаривали уже об этом ни раз: и с Мишей, и с Олегом, и с Эльзой и даже с Аней. Но... предполагать, как все это будет и решить не обращать внимания – это одно. А почувствовать и услышать сейчас - совершенно другое. И не понимаю, почему меня так задели ее слова. Я никогда не считала зазорным и унизительным зарабатывать деньги для себя и своей семьи, любила сама готовить, против уборки не имела ничего против...

Я привыкла так жить, моя жизнь не казалась мне какой-то особо сложной, не считая несколько неприятных моментов... Но почему же последние слова заставляют чувствовать себя каким-то ничтожеством, неподъемным грузом давя на плечи, вынуждая еще ниже опустить голову?

– Благодарю за сочувствие, - холодно и вежливо откликнулась Эльза, слегка поморщившись. На миг мне показалась улыбка, промелькнувшая на лице сопровождающего ее байкера, и всё встало на свои места. Кажется, Харлей не погнушался наступить ей на ногу, чтобы та не сказала ничего лишнего. – Мы постараемся исправить сие досадное во всех смыслах упущение.

– И как же?
– с иронией посмотрела на нее Зинаида. И вот уже на этот раз в ее голосе сквозил почти самый настоящий яд.
– Удачно выскочив замуж за таких молодых людей, как ваши сегодняшние кавалеры? Ой, брось, милая, это даже не смешно. Пока молоды, они вольны развлекаться, с кем захотят. Однако существуют правила и всех их браки давным-давно расписаны за них. Семейный бизнес не терпит легкомысленных отношений. Не правда ли Алена, Игорь?

Хмурая Алена с Игорем, которые хоть и встречались, но помолвили их именно родители, вынуждены были промолчать.

А я... а я только сейчас вспомнила о том, что слышала раньше только краем уха.

Дальнейшие слова и разговоры я уже слышала с заметным трудом. Меня даже особо не впечатлило известие, что Демьян, оказывается, тоже помолвлен, и что ожидаются еще какие-то гости.

Лишь отстраненно заметила, как нас не попросили перед ними «не ударить в грязь лицом»...

На мгновение я себя почувствовала какой-то невоспитанной оборванкой. Но и это было не самое ужасное.

От непрекращающейся обязанности сидеть ровно, сохраняя осанку, спина разболелась уже невыносимо. Ныло ребро, а поясницу прошивало болью от малейшей попытки хоть чуть-чуть изменить положение. Тупая, ноющая, она сменялась острой, иногда доходя до противных мушек, мелькавших перед глазами.

А обсуждение за столом тем временем, набирало обороты. Акции, политика, экономика, курс валют... Я никогда не считала себя невеждой, но сейчас я банально не могла даже вдуматься в тему разговора. И, когда обе женщины вдруг переключились на обсуждение образования, мне стало практически невыносимо.

Напоминание о том, что случилось и что еще предстоит, вызывало почти физическую боль, добавляясь к уже той, что я чувствовала. И я не знаю, как бы я все это выдержала, но в самый напряженный момент сдали нервы у Ильи Алексеевича.

– Хватит!
– байкер просто и незатейливо грохнул кулаком по столу так, что подпрыгнули не только приборы, но и все присутствующие.
– Уважаемая, как вас там... Клянусь, еще хоть слово, и я забуду про такт и вежливость. Я сыт по глотку вашими попытками унизить всех и сразу. Еще хоть слово с вашего языка и...

– Илюшенька, - ахнула Надежда Станиславовна, явно не ожидающая таких грубых слов.

– Харлей!
– четко припечатал рокер в ответ рокер и хмыкнул, извиняясь за то, что не сдержался и нарушил конспирацию.
– Михей, прости.