Ришик или Личная собственность медведя

– А бабы... Бабы-то хоть здесь приличные есть? Или совсем тухляк? – послышался голос одного из «одетых» парней, вырывая задумчивого финансиста из его размышлений. Вникнув в вопрос, он едва слышно хмыкнул, глубоко затягиваясь - их дружочек недавно из-под клизмы... какие ему сейчас бабы?

– Разве только медсестрички, - отозвался гитарист, пижонским жестом откидывая назад собственную шевелюру. Кощей снова хмыкнул. Ну-ну... он себе работниц с панели не набирал. А потому с удовольствием посмотрит, как данную, с позволения сказать, звездочку, улыбчивые девочки пошлют с его подкатами туда же, откуда только что вытащили из него клизму. Правда байкер совсем не ожидал следующего высказывания и уже не в адрес персонала.

– Правда, пока шел к вам, видал тут одну. Новенькая по ходу. Фигурка, фактурка - отпад! В вечернем платье, но грустная такая... С утремана пойду утешать!

– Я бы не советовал, - не сдержавшись, откликнулся Роман, спокойно стряхивая пепел с балкона. Заценив обращенные на него взгляды, он ровным тоном предупредил, прекрасно догадываясь, о ком шла речь.
– Сунешься к ней – руку сломаю. Будешь искать, каким еще местом на своей балалайке пиликать.

– Парень, а тебе какое дело? – нахмурилась «звездюлька» подростков пубертатного периода.
– Твоя девушка, что ли?

– Я предупредил, - меланхолично отозвался байкер, не собирающийся вдаваться в подробности.

Естественно, кого-то подобный расклад явно не устроил. И все трое парней, каждому из которых можно было дать ну от силы лет по двадцать пять, решили коллективно прессануть типа, вмешавшегося не в свое дело.

Многие недооценивали Кощея. При росте выше среднего и несколько худощавой фигуре, вкупе с небрежной свободной одеждой, его редко воспринимали, как кого-то опасного. Да только зря. Внешность всегда бывает обманчивой.

Но даже зная столь простую истину, на нее все равно клюют все, кому не лень.

Вздохнув, Роман щелчком отправил окурок за балкон и, сунув руки в карманы, подошел к пациенту, решившего вякнуть на тему, которую даже задевать не стоило. А тот мало того, что по его внешности прошелся, да еще и решил исполнить бородатую шутку:

– Серьги носят либо пираты, либо голубые. А так, как я корабля поблизости не наблюдаю... Ну ты понял, да? Кстати, миленько. Дай гляну поближе!

И вскинул руку, собираясь выдернуть из уха байкера серьгу-колечко.

Вообще зря. Уши они с Лектором прокололи на спор еще классе так в девятом, и избавляться от незатейливых украшений до сих пор не собирались. Как и не терпели никаких шуток на эту тему.

Ладонь парня Кощей перехватил без труда, к вящему удивлению окружающих. И спокойно так хмыкнул, внимательно ее рассматривая:

– Правая, да?

Одно резкое движение и заснеженный балкон огласил неприятный хруст, а затем визг гитариста, упавшего от боли на колени. Его дружки отшатнулись, разом сообразив, что к странному парю лезть всё-таки не стоило... И что только в полумраке он выглядел почти подростком, худым и неформально одетым.

Сейчас же, присев с самым равнодушным видом возле скулящей на полу «звезды», легко удерживая его руку, неестественно вывернутую в запястье, он выглядел намного, намного старше. И не казался уже таким худым. Скорее поджарым, жилистым... и точно не слабым!

– Я предупреждал, - скучающим тоном заметил Кощей, смотря на любителя неудачных шуток.
– Всегда стоит сначала подумать, к кому ты лезешь, а главное, стоит ли оно того. А теперь ползи, черепашка. Лечение и реабилитация за мой счет.

Надо признать, что на сей раз парни оказались куда как сообразительнее. Через пару минут их и след простыл, а вскоре из кабинета дежурного врача послышался шум и крики.

Равнодушно пожав плечами, финансист поднялся на предпоследний этаж, не испытывая ни малейших угрызений совести. В конце концов, особым терпением не отличался ни один из байкеров. А прозвище свое Рома получил не зря. Как и Алексей Ярмолин, известный так же, как Ганнибал Лектор. Нет, каннибализмом Лёха не страдал... но псих и маньяк из него мог получиться тот еще.

Однако все события отошли на задний план, стоило ему только очутиться в палате. Свет был выключен, но освещения от бившего в окно уличного фонаря вполне хватило, чтобы обнаружить хрупкую фигурку, сидящую на краю кровати. В великоватой ей больничной пижаме с закатанными рукавами, с длинной иглой капельницы в тонкой вене, с темными волосами, перекинутыми через одно плечо, девушка казалась почти эфемерной. Почему-то именно сейчас, когда она сидела, ссутулившись, смотря на свои колени, покачивая босыми ступнями, отчетливо стали заметны круги под глазами.

Да и вся девушка, еще недавно настолько яркая и красивая, что перехватывало дыхание, смотрелась теперь блеклой. Одинокой. Сломленной...

И, подойдя ближе, Кощей понял, почему. Телефон, который Арина сжимала в ладошке, как и ее глаза, наполненные слезами, ясно поведали обо всем без слов.

Сдержав вздох, парень опустился на корточки перед ней, негромко задав вопрос:

– Миха звонил?

Закусив губу, Риша кивнула, стараясь сдержать слезы. Даже понимая, что их не избежать, Рома все равно спросил, стараясь не давить и говорить как можно мягче:

– И ты... Ты с ним рассталась?

– Да, - в ответ раздался то ли шепот, то ли всхлип. И Риша, всё-таки не выдержав, расплакалась.

Кощей терпеть не мог женские слезы и истерики. И не потому, что не знал, что с ними делать, а просто считая неприятным оружием давления. Да только... почему именно с этой девушкой всё не слава богу?

Почему только она умудряется беззвучно ронять слезы, вздрагивая время от времени так, что у байкера, который только что сломал человеку руку, даже не поморщившись, внутри все переворачивается, а сердце сжимается от жалости?

Когда всё это началось, не мог сказать, пожалуй, даже сам казначей «Максимуса».Просто увидел первый раз испуганное создание с невозможно синими глазами.Просто устроил тотализатор на то, как долго она продержится среди байкеров.Просто наблюдал за ней какое-то время... А потом просто понял, что в ответ на ее улыбку собственные губы растягиваются, являя самое глупое выражение его лица из всех возможных. И что в ушах постоянно звучит звонкий, нежный голосок: «Вам что-нибудь еще принести, Роман Евгеньевич?».

Да, глупо. Да, он понимал, что ему ничего не светит. Да, он не собирался отбивать у друга девушку, осознавая, что это фактически невозможно. Но и запретить себе смотреть на нее тоже не мог.

И, казалось бы, вот сейчас, когда они расстались, почему не воспользоваться случаем? Попробовать, хотя бы попытаться... Почему нет? Чем он хуже Лександрыча?

Категоричное утверждение, гласившее, что ни одна женщина не стоит того, чтобы из-за нее рушить мужскую дружбу, и которого он придерживался всегда, казалось Кощею уже не столь... правильным.