Риск – это наша работа

– Ловлю на слове. У нас в прокуратуре крыша течет… В соседнем с моим кабинете на потолке пятно.

– Завтра пришлю человека.

– Тогда и тебе спасибо.

ГЛАВА 2

1

Страхов приехал вместе с майором Веллером, своим начальником, через пятнадцать минут. Их, должно быть, уже ждали, потому что ворота распахнулись сразу, и «Нива» районного отдела ФСБ подъехала прямо к дверям помещения, занимаемого спецназовцами.

Майор, коренастый светловолосый человек хронически спокойного вида, остановился за порогом и осмотрелся. Должно быть, прохлада уличного воздуха уже надоела ему, и он рассчитывал здесь погреться, однако электроплитка согреть штабную комнату не могла, что, впрочем, если и смутило майора, то не дало ему повода показать это.

– С успешной охотой, господа волкодавы… – поздравил Веллер группу, собравшуюся в штабной комнате, и пожал протянутую руку Разина. – Я уже разговаривал с Кеслером. Он даже ни разу на ваши действия не пожаловался. Просто удивительно для европейских слюнтяев. Чем вы так покорили его?

– Должно быть, наш старший лейтенант слишком понравился медсестрам. И это решило вопрос, – с раскатистым хохотком в голосе ответил за подполковника майор Паутов, подтолкнув в спину Парамошу как виновника торжества.

Веллер ничего не понял, но он или не интересовался ответом, или в силу природной невозмутимости старался, как всегда, показать, что не интересуется.

– Я распорядился выделить утром автобус для перевозки освобожденных заложников в республиканское управление. Там с ними побеседуют. Но до этого их осмотрят австрийские врачи. Кеслер согласен. А пленников отправим грузовиком в окружную прокуратуру вместе с телами убитых.

– Хорошо, если так… – пожал тяжелыми плечами Разин. – Но мне на дороге поступило иное указание.

И он выложил на стол, припечатав рукой в велосипедной перчатке, радиограмму от прокурора Грозного.

Веллер прочитал и тоже пожал плечами.

– А этому-то что надо?

– Я и сам бы хотел это знать. Раньше не помню такого вмешательства. Но варианты, кажется, просматриваю. Думаю, здесь какие-то родственные отношения. А что ему надо конкретно – так это я могу не только сказать, но и показать. Есть желание посмотреть?

– Обязательно, – ответил капитан Страхов.

– Юра, принеси баул…

Лейтенант Стогов шагнул в казарму и через пару секунд вернулся с рюкзаком. При этом смотрел на гостей, как цирковой фокусник из манежа на зрителей. Словно аплодисментов ждал.

– Дверь. Окно.

Команды Разина прозвучали привычно коротко, но ясно. Парамоша шагнул к двери и повернул ключ в замке. Паутов, как самый широкоплечий, загородил своей спиной окно, усевшись на подоконник. Только после этого Разин взял у лейтенанта рюкзак и поставил его на стол. Раскрыл почти торжественно, показывая содержимое.

Страхов присвистнул.

– Сколько здесь? – вопреки очевидной привычке все же поинтересовался Веллер, но тем не менее сделал это с откровенным равнодушием.

– Пять миллионов семьсот тысяч. Пять миллионов в банковских упаковках. Семьсот тысяч в розницу. Просто связаны пачками.

– То-то в казначействе обрадуются… – криво усмехнулся Страхов.

– Хорошо бы не радовать их с разбега, – вторя капитану интонациями голоса, сказал подполковник. – С этими баксами стоит слегка поработать и кое-кого на них «купить»… Грех упускать такую возможность, если подворачивается случай.

– Я понял вас, – сосредоточенно соображая, сказал Веллер. – Только откуда у Меченого может быть такая сумма? Я слышал, что он большим богатством не отличался.

– Именно это меня и смутило, – Разин сел на свое место и кивком головы показал Стогову, чтобы тот убрал со стола рюкзак. Рюкзак занял свое место в казарме, превратившейся в банк, Парамоша повернул ключ в обратную сторону, а Паутов отошел от окна достаточно стремительно, чтобы всем стало понятно, как не любит он подставлять свою спину под чьи-то взгляды. Эта привычка выработана тем, что вслед за взглядом порой следует выстрел. – И я, после некоторых сомнений и подсчетов относительно количества выкупленных заложников, пришел к выводу, что это деньги, не принадлежащие Батухану. Следовательно, кто-то будет их искать. Если, конечно, мы не оповестим о своей находке весь цивилизованный и не очень цивилизованный мир. Засада поможет нам выяснить связи Меченого и «взять за жабры» еще кого-то, кто пожалует в пещеру. И мне не кажется, что за деньгами заявится какой-нибудь отставной колхозный пастух. Его коровам такую кучу «зелени» век не пережевать…

– В этом есть правда, – согласился Страхов. – Только кто будет организовывать засаду? Привлекать посторонних, значит, сделать дело бесполезным.

– О засаде вообще никто знать не должен, – подполковник категоричен. – Кроме вас и непосредственных участников. Особенно, как мне видится, не должна знать прокуратура. А непосредственными участниками пока являемся только мы.

– У вас командировка кончается… – напомнил Страхов.

– Продлим с вашей помощью. Отправьте шифровку в разведуправление округа. Прибавьте туда мою просьбу. Они поймут, не мальчики. Дело следует заканчивать. Вопрос в том, как нам обходиться без материально-технического обеспечения со стороны внутривойсковиков. И хорошо бы на довольствие нас поставить в какой-то другой части. Получение сухого пайка на руки автоматически означает отъезд в какое-то место, где нечем подкормиться. Что это может быть за место, если сухой паек получают спецназовцы? Только засада. А если учесть, что у них кладовщица на складе местная, то вопрос вообще ставится ребром! Но это все решаемые вопросы. Беда только в том, что мы не имеем возможности решить эти вопросы самостоятельно.

– Значит, будем их решать совместно, – уверенно, категорично, но спокойно, словно не видит в существе никакой проблемы, сказал Веллер. – Конечно, вы понимаете, что мне придется обратиться за разрешением и за помощью по инстанции…

– И мы потеряем темп. Нам лучше бы выехать уже сегодня ночью, где-то через час, хотя пятеро бойцов не спали двое с половиной суток, а остальные почти сутки.

Веллер в сомнении оглядел бойцов группы. Выглядят они, прямо сказать, не слишком свежими, а Парамоша опять стоит с закрытыми глазами. Но к стене не прислонился, следовательно, почти не спит.

– Да, лучше приступать к действиям сразу, – сказал Страхов. – Может быть, на сутки ваших подменить? Только на первые сутки…

Подполковник только рукой махнул на такое предложение.

– Во-первых. Подменять нас – это выносить на общее обсуждение вопрос с пятью миллионами баксов. Недопустимо! Во-вторых. Подменить? Кем? Я не вижу здесь, поблизости, ни одного подразделения, способного малым числом выполнить задачу. Нет. Категорично. Мы разбиваемся на тройки и устраиваем засаду. Только мы – это однозначно и обсуждению не подлежит. Большой отряд в пещеру не пойдет, потому что им тоже ни к чему разглашение. А с малым тройка сумеет справиться. Тройка моих бойцов. Но не тройка неподготовленных. На всякий случай я пожелал бы иметь и в пещере рацию, чтобы связаться, если возникнет необходимость, сразу. Но это только пожелание, а не необходимое условие. Поэтому я предлагаю обсуждать сейчас только одно. Как решить остальные вопросы, чтобы не потерять темп? Он для нас очень важен.

– Постараемся не терять, – Веллер задумчиво посмотрел на карту, расстеленную на столе. – Машиной, я думаю, на первый случай мы сможем обойтись и нашей, на которой мы сейчас приехали, но соблюдая секретность, придется ездить без сопровождающего БТР, что является нарушением приказа коменданта района.

– Плевал я на приказы, точно так же, как и вы. Нам надо дело сделать, – спокойно сказал Разин.

– Но тогда обеспечение безопасности вы должны взять на себя. То есть туда едете в тесноте. Вшестером. Возвращаются трое.