Рискованное приключение

— Что ты делаешь?

— Все случилось быстро.

— Что, прости?

— Слишком быстро.

— Эм...

Я перестала бормотать, когда его рот нашел мою шею.

— На этот раз я трахну тебя медленно.

— О Боже, — громко выдохнула я.

Он поднял голову и улыбнулся.

— Да.

Потом он поцеловал меня, а после трахнул медленно.

И это оказалось еще лучше.

* * *

Мы сидели в сауне Макса, которую он включил после первого раунда и куда отнес меня после второго раунда.

Она была небольшой, как раз на двоих. Макс сидел на маленькой деревянной лавке, замотав бедра полотенцем. Я, обернувшись полотенцем, лежала на этой же лавке на спине, подняв ноги и упираясь ступнями в деревянную стену и положив голову на твердое бедро Макса, закрытое полотенцем. Макс пропускал мои волосы сквозь пальцы, раскладывая их у себя на бедре.

Блаженство.

Я закрыла глаза и ни о чем не думала. Мой разум не наполняли обычные барахло и мусор. Мне было хорошо и спокойно. И мое тело было удовлетворенным и расслабленным, я даже не думала, что можно быть настолько расслабленной.

— О чем думаешь, Герцогиня?

— У тебя сильный язык, — выпалила я первое, что пришло в мою пустую голову, но потом распахнула глаза и увидела, что Макс смотрит на меня, подняв брови и пытаясь не рассмеяться.

— Что? — спросил он.

— Ничего, — прошептала я и отвернулась, прижавшись щекой к его бедру и надеясь, что мое покрасневшее лицо можно списать на жару в сауне.

Макс очертил пальцем мою челюсть и провел вниз по шее до ключицы

— Нина... — окликнул он, и я заговорила, до смерти испугавшись того, что он может сказать, и решив остановить его своей болтовней.

— Не уверена, что потеть с мужчиной в сауне — это хорошая идея.

— Почему?

— Пот не привлекательный, — сказала я в стену.

— Ты не считала так десять минут назад в моей постели.

Мог бы не напоминать.

— Ну-у...

— Малышка, посмотри на меня, — ласково потребовал он, обхватив пальцами мою шею.

Я закрыла глаза и повернула голову, чтобы посмотреть на него. Его лицо было таким же ласковым, как и голос, и я напряглась.

— Ты права, мы знакомы всего неделю, — сказал он, проведя большим пальцем по моей челюсти, и мое тело застыло от напряжения. Исчезли удовлетворенная расслабленность и свободный от мусора разум.

Я знала. Я так и знала.

Чудо-Макс вовсе не был Чудо-Максом.

Он сидел со мной в сауне, после того как мы дважды занимались сексом, и собирался сказать, что все кончено.

Я так и знала.

— Да, всего неделю, — согласилась я, отстраняясь от его руки и поворачиваясь, чтобы сесть на лавку.

Но я не успела, потому что Макс притянул меня к себе на колени. Я встретилась с ним глазами и открыла было рот, но он меня перебил:

— Я еще не закончил.

— Что? — поспешно спросила я. Макс нахмурился, прищурил глаза и внимательно посмотрел на мое лицо.

— Ты злишься?

— Нет, — соврала я.

— Да, ты злишься.

— Нет, не злюсь.

Макс продолжал всматриваться в мое лицо, сжав меня в руках.

— Господи, Нина, на что ты злишься?

— Я не злюсь, — снова соврала я.

— Детка, ты злишься.

— Отпусти меня. Здесь жарко, а когда мы касаемся друг друга, становится еще жарче.

— Нина...

Я толкнула его в грудь.

— Макс, отпусти меня.

Макс тряхнул меня и резко произнес:

— Нина.

Я успокоилась и постаралась смотреть на него не сердито.

— Господи, — пробормотал он.

— Ты что-то хотел сказать? — напомнила я.

— Да, — отрезал он. — Я собирался сказать, что знаю, мы знакомы всего неделю, и знаю, ты напугана до чертиков после всех тех козлов, которые испортили тебе жизнь, но то, что случилось сегодня днем и что случилось сегодня ночью, не сможешь игнорировать даже ты.

Я сумела уставиться на него без злости, в основном потому, что у меня отпала челюсть и отключился мозг.

— Что? — прошептала я.

— Теперь мы связаны.

— Что? — повторила я, на этот раз с придыханием.

— Крепко связаны.

— Макс...

— Если ты думаешь, что можешь уйти из жизней Минди, Броуди, из моей жизни после того, что случилось сегодня, что произошло между нами ночью...

Я перебила его:

— Я подумала, что ты собираешься меня отослать.

Макс дернул головой и в свою очередь спросил:

— Что?

— Я подумала, что ты решил все закончить.

Секунду Макс смотрел на меня, и я с зарождающимся, но странно восхищенным ужасом наблюдала, как его лицо зловеще помрачнело.

— Я не такой, как те мудаки, — прорычал он так тихо, что я едва расслышала.

У меня в животе екнуло, и я прошептала:

— Макс...

— Никогда не вздумай принимать меня за одного из тех мудаков.

— Я...

— Я не знаю всего, что они сделали, я только вижу, как это отразилось на тебе, и я, Нина, не один из этих мудаков.

— Хорошо, — мягко сказала я.

— Поверить не могу, что, после того как я заботился о тебе, когда ты болела, после этой недели, после сегодняшнего дня, после сегодняшней ночи, ты можешь так думать обо мне.

Даже перед лицом его явного гнева, я выпрямила спину.

— Ты не понимаешь.

— Объясни мне.

— Всегда все начинается хорошо.

— Да?

— А потом становится плохо.

— И?

— Иногда — очень плохо.

— Ты думаешь, что я стану изменять тебе, обманывать тебя, бить?

— Я не знаю.

Лицо Макса помрачнело еще больше, и он снова прищурился и крепко сжал меня в руках.

— Ты не знаешь? — спросил он.

— С ними я тоже не знала.

— Господи, Нина, я хоть чем-нибудь дал понять, что могу поступить так с тобой, с любым человеком?

Вообще-то, нет.

Конечно, оставался еще небольшой вопрос насчет его умершей жены, о которой он мне до сих пор не рассказал. Как и о большей части своей жизни. При том, что я рассказала о своей предостаточно. Фрагменты моей жизни сами оказывались у его порога, проскальзывали в телефонных разговорах, которые он слышал, или вырывались в моменты моего гнева.